Медленный поворот

Через год после начала войны: Германия должна стать более оборонительной. Но она ведет себя так, как будто находится в состоянии покоя. Карло Масала

Прошел почти год с тех пор, как канцлер Олаф Шольц на специальном заседании немецкого Бундестага 27 февраля 2022 года объявил о ставшем знаменитым поворотном моменте в немецкой внешней политике, политике безопасности и обороны.

Стоп! Он действительно это сделал? Если прочитать речь, которую Шольц произнес всего через три дня после нападения России на Украину, становится ясно, что канцлер несколько раз говорил о поворотном моменте во времени - но никогда о поворотном моменте в немецкой внешней политике и политике безопасности. В этой речи "поворотный момент" был лишь словом, которое Шольц использовал, чтобы обозначить значение российской агрессии для международной политики. По мнению Шольца, для внешней политики и политики безопасности Германии начало вторжения представляло собой лишь "цезуру". Термины важны, потому что они определяют политику.

Хотя сам Шольц вообще не использовал это слово, люди продолжают говорить о поворотном моменте в немецкой внешней политике. Или более точно: Германия не только говорит о переломном моменте, Германия ждет его, как Эстрагон и Владимир ждут Годо в пьесе Сэмюэля Беккета.

К фактам: Выступление Олафа Шольца было посвящено объявлению о создании специального фонда для бундесвера в размере 100 миллиардов евро, из которого будут финансироваться инвестиции в вооруженные силы, которыми пренебрегали на протяжении десятилетий, а также обещанию тратить на оборону более двух процентов валового внутреннего продукта "с сегодняшнего дня", как уже давно договорились партнеры по НАТО. О внешней политике Германии больше ничего не было слышно.

И с тех пор во внешней политике Германии не произошло ничего, что хотя бы напоминало поворотный момент. Скорее наоборот. Невозможно избежать впечатления, что вся система внешней политики, политики безопасности и обороны Федеративной Республики ведет себя так, как будто 24 февраля 2022 года никогда не существовало. Система действует так, как будто мы все еще находимся в мирное время. Если в первые две недели войны исторические представления о немецкой внешней политике и политике безопасности были разрушены с бешеной скоростью (поставки оружия, специальный фонд, всеобъемлющие санкции против России, приостановка "Северного потока-2"), то с тех пор система вернулась в прежнюю бюрократическую летаргию.

Тем не менее, в Восточной Европе идет война. Война, которая также имеет огромные последствия для Германии. Война, от исхода которой будут зависеть безопасность и стабильность европейского континента на десятилетия вперед. И все же почти ничего не происходит. Возложить всю ответственность за это на бывшего министра обороны Кристину Ламбрехт было бы слишком просто. Ни один человек не стоит в центре проблемы. Перефразируя Билла Клинтона: Это система, глупый.