Дебаты о войне в Украине, а в последнее время и о китайских воздушных шарах, показывают, как мало терпимости существует к чему-либо, кроме ястребиного ответа.
С начала войны Владимира Путина в Украине многие западные лидеры переступали через себя, пытаясь показать, что они делают больше, чем их коллеги, для поддержки Украины в ее войне против России. Недавний очевидный политический переворот правительства Великобритании то, что украинский лидер Владимир Зеленский посетил Великобританию раньше своих европейских партнеров, было представлено в разделах британской прессы как крупная политическая победа, одержанная отчасти из—за готовности Великобритании повысить ставки в поставках оружия Украине, теперь с очевидным обещанием истребителей в будущем.
Многие западные политики, похоже, отдают приоритет демонстрации своих политических достоинств в борьбе с тем, что считается тиранией, и продвижению западной либеральной демократии, а не реалистичным оценкам издержек и выгод своих действий.
Такое отношение не ограничивается войной России с Украиной. Недавний инцидент с китайским воздушным шаром в Соединенных Штатах стал свидетелем того, что можно было бы назвать политической истерией по обе стороны политического водораздела в США. Китай, безусловно, — наряду с Россией, Ираном и Северной Кореей — находится прямо под политическим прицелом США и обозначен как угроза международной системе, в которой доминирует Запад.
Ярость, направленная против таких государств в западных политических кругах и прессе, безусловно, подтверждает предположение, что Запад довел себя до исступления в крестоносном рвении. Аргументы, предлагаемые другими государственными субъектами в оправдание их поведения — часто указывающие на аналогичные действия Запада — просто отвергаются западными лидерами, которые также готовы игнорировать тот факт, что Россия и Китай, в частности, являются крупными державами, обладающими не только значительными обычными военными возможностями и потенциалами, но и ядерным оружием.
Такие идеи поддерживают ряд видных общественных деятелей. Например, историк Тимоти Снайдер и журналистка Энн Аппельбаум находятся в авангарде нынешнего крестового похода Запада против России во имя западной либеральной демократии. В то же время основная западная пресса, похоже, не желает предлагать материалы, бросающие вызов этому мировоззрению, чтобы ее не обвинили в том, что она является апологетом действий государств, не являющихся нон грата.
По мере того, как мы мчимся к растущему конфликту Запада с большей частью остального мира, чего, безусловно, сегодня больше, чем когда-либо, не хватает в дебатах о внешней политике Запада, так это способности хотя бы попытаться взглянуть на вещи с альтернативной точки зрения. Осмелюсь сказать это — потому что, поскольку это относится к внешней политике, стало чем—то вроде грязного слова - нам нужно немного больше реализма в наших отношениях с Россией и теми другими странами, которых считают плохими парнями в международной политике.
В черно-белом мире западных международных отношений сегодня предлагать более реалистичный подход к внешней политике означает, что вы просто марионетка иностранного противника — как выяснил Джон Миршаймер. Но если мы продолжим игнорировать идею о том, что у других государственных субъектов могут быть законные опасения, подкрепленные значительной военной мощью, мы рискуем скатиться к глобальному конфликту, который может закончиться только плохо.
В то время как теоретики-реалисты получили некоторое освещение в средствах массовой информации на ранних этапах войны России против Украины, культурный релятивизм, или то, что мы могли бы альтернативно назвать культурной терпимостью, был еще менее очевиден. В контексте этой статьи культурный релятивизм пытается понять другое государство с точки зрения культурных норм и представлений этого общества, а не нашего собственного. Это сильно отличается от морального релятивизма тем, что не подразумевает, что мы должны соглашаться с этими альтернативными взглядами — нам просто нужно попытаться понять и оценить их.
По крайней мере, пытаясь понять, откуда берутся другие страны, возможно, больше шансов на значимое взаимодействие, которое может даже привести к небольшим шагам в некоторых направлениях, которые хотели бы видеть западные лидеры.
Реалистичный и, следовательно, в некоторой степени культурно-релятивистский подход не означает, что Запад не может продвигать то, что для него ценно. Однако это означает, что дипломатия не является победителем во всех играх.
К сожалению, более реалистичный и культурно терпимый подход ко многим международным проблемам сегодня не будет служить эго и интересам многих политиков, которые загнали себя в угол из-за своих максималистских позиций. Смена курса, особенно в отношении России и Украины, также не устроит западные энергетические компании или военно-промышленный комплекс США, который является одним из главных бенефициаров войны в Украине. Однако такого рода реалистическое участие, в конечном счете, станет единственным способом спасти множество жизней, которые в противном случае будут потеряны в результате столкновения цивилизаций, которое принесло столько человеческих страданий за несколько тысячелетий, что люди смогли задокументировать свои безумства.
Как бы сильно некоторые ни желали, война России в Украине вряд ли приведет к какому-либо сокрушительному поражению России на поле боя, и рано или поздно переговоры должны состояться. Если будущие переговоры должны быть значимыми, обеим сторонам придется уступить и предпринять некоторые попытки понять точку зрения другой стороны.
Мы можем только надеяться, что достаточное количество политических лидеров образумятся и попытаются признать хотя бы некоторое доверие к позиции другой стороны, прежде чем локальные и глобальные издержки войны в Украине и растущие трения с подобными Китаю еще больше возрастут.
Автор: Александр Хилл
