Николай Муравьев - первый русский участник Большой игры

24 января 1801 г. по приказу императора Павла I из Оренбурга на юг двинулся конный корпус в составе 22 тысяч казаков. По соглашению с Наполеоном они должны были захватить Хиву и Бухару, освободив находившихся там русских рабов, а затем через Афганистан и Пенджаб прорваться в Индию. Павел I и Наполеон были убеждены, что появление русских казаков неизбежно вызовет в Индии восстание местного населения против гнета Ост-индской компании. В Бенгалии на северо-востоке суб-континента еще не забыли голод, из-за которого погибли несколько миллионов человек. Британцы еще только завоевали Майсур на юге и даже не приступали к наступлению в Пенджабе на северо-западе.

Но неподготовленный авантюрный рейд через неизвестные пустыни и горы Центральной Азии был обречен на неудачу. Казаки успели пройти через заснеженные степи около 600 км к северному побережью Аральского моря, когда их догнал курьер с сообщением об смерти Павла I в Петербурге 23 марта. До сих пор достоверно неизвестна роль британской разведки в этом дворцовом перевороте, но очевидно, что Туманному Альбиону была крайне выгодна смена российского монарха и расстройство альянса Франции и России.

Но первый звонок прозвучал. В Лондоне поняли, что после победы над Францией в борьбе за Индию, над жемчужиной британской короны нависла новая угроза. Российские войска начали движение от Волги и Урала на юг, в Великую степь, постепенно приближаясь к горным хребтам, закрывавшим северные границы Индии. Так началась Большая игра, как российско-британское стратегическое противоборство назвал в своей книге офицер Артур Конолли, погибший в 1841 г. в Бухаре, и обессмертил в романе "Ким" Редьярд Киплинг.

В ноябре 1817 г. Александр I назначил командиром Отдельного Грузинского корпуса генерал-лейтенанта Алексея Петровича Ермолова. Прославленный участник войн с Наполеоном с самого начала рассматривал завоевание Кавказа, как элемент российского продвижения на Ближний и Средний Восток. Опытный военачальник прекрасно понимал бессмысленность направления крупных воинских контингентов в Азию без предварительной разведки маршрутов движения и обеспечения коммуникаций.

Подчинение Кавказа должно было обеспечить доминирование России в этом геополитическом узле между Черным и Каспийским морями. Но Ермолов заглядывал и дальше, на восточное побережье Каспия. Его целью была разведка положения дел в Хиве и установление отношений с Мухаммедом Рахимом-ханом. Он пришел к власти в 1806 г. и сумел стабилизировать ситуацию на землях древнего Хорезма. В Южном Приаралье прекратились бесчинства кочевых племен, начали восстанавливаться ирригационные системы и расширяться площадь орошаемых земель. Ермолов рассматривал хивинского правителя, как союзника в установлении контроля над туркменскими племенами и в создании угрозы с северо-востока Персии. Генерал выбрал в качестве своего эмиссара 24-летнего капитана Николая Муравьева, квалифицированного топографа, знакомого с местными языками и обычаями, и что немаловажно, обладавшего личным обаянием и легко сходившегося с людьми.

По негласному разрешению Александра I, но формально по приказу наместника Кавказа летом 1819 г. Муравьев отправился на корвете из Баку к устью реки Горган, откуда обследовал юго-восточном берег Каспийского моря. 21 сентября 1819 г. офицер под видом туркмена Мурад-бека отправился вместе с торговым караваном через Каракумы в Хиву. Хозяин каравана из 17 верблюдов получил в качестве платы 40 рублей, но Муравьев ему нисколько не доверял и ни днем, ни ночью не расставался с парой пистолетов и кинжалом. В 5 дневных переходах от Хивы небольшой отряд встретил караван из 200 человек и 1000 верблюдов. Один из торговцев опознал в "туркмене" русского. Муравьев не растерялся и заявил, что он военнопленный, принадлежащий хозяину. Только таким способом русский разведчик мог избежать действительного плена у туркмен, которые контролировали все торговые пути.

Внезапное появление русского офицера на границе ханства повергло Мухаммеда Рахима-хана в шок. Он явно не знал, что делать и полтора месяца продержал Муравьева в крепости рядом со своей столицей. Наконец разрешение было получено, и капитан прибыл во дворец на аудиенцию. Он передал Рахиму-хану подарки и письмо Ермолова, в котором тот предлагал начать торговлю через Красноводский залив, в котором наместник планировал строительство крепости и порта. Хан не дал определенного ответа, т.к. опасался грабежей туркмен, находившихся под влиянием персидского правителя Фатх Али-шаха Каджара. Но неопределенная позиция хана уже означала успех миссии Муравьева. Смелый офицер взломал рубежи изолированного государства и обозначил вектор будущей российской экспансии.

Муравьев обозначил две основные задачи России в Центральной Азии. Во-первых, это развитие торговых отношений, а во-вторых, борьба с работорговлей. Во время пребывания в Хиве капитан отдал свое ружье в починку и поучил его с вложенным в дуло тайным письмом от русских рабов. В городе находилось около 3 тысяч человек, крестьян и казаков в южных оренбургских степей и рыбаков с Каспия, захваченных узбеками-хивинцами и туркменами. Они жаловались на ужасные страдания и просили о помощи. Естественно, Муравьев в Хиве ничего не мог сделать, но после возвращения через Баку в Тифлис в феврале 1820 г., а затем во время аудиенции в Петербурге у Александра I и министра иностранных дел Нессельроде доложил об увиденном во всех подробностях.

Так Россия вступила в Большую игру в Центральной Азии.