"Капкан" - (сказка в стихах 1ая часть). Написано в стиле А.С.Пушкина.

Капкан

В сарае дяди Гриши,

Соломенною крышей,

Кусочек сыра, как обман,

Нанизан был в большой капкан.

Капкан тот, дядя Гриша,

Поставил он для мыши,

Хотел поймать ту мышку он,

По прозвищу «большой Пипон».

Пипон на самом деле,

Превосходил не в теле,

Большим он был своим умом,-

Способностью все знать кругом!

И не имел хотя Пипон,

На то, ученого диплом.

Ходил в деревне слух о том,

Что обыграл тогда Пипон,

Кота – ученого из сказки,

И без о всякой там подсказки,

Играя в шахматы при чем,

Того кота, что был в завязке,

Цепями золотой обвязки,

Прикованным на дубе том.

И после той игры с котом,

Без о всякой там огласки,

Страшный леший из той сказки,

Похитить он решил тайком,

Пипона нашего при том,

Не зная леший той опаски,

Что Пипон, пускаясь в пляски,

Хоть и маленький, как гном,

Надувается как слон.

Леший тот схватил Пипона,

Словно маленького гнома,

Запихал его в мешок,

Подвязав на ремешок.

Тут Пипон пустился в пляс,

И надулся в тот же час,

Надувался словно тесто,

И как только стало тесно,

Лопнул тот мешок по швам,

Звонким треском по ушам.

Вывалился тут Пипон,

И стал величиной как слон!

Леший испугался жутко,

И заплакал, как малютка,

Громкий разносился плач,

Утопал в слезах лохмач.

Жалкий плач на все раздолье,

Прогремел у Лукоморья.

И услышав этот плач,

Прискакал на волке врач,

Врач – тот самый Айболит,

«В чем же горе, что болит»? –

Спросил он у лохмача,

Нужна ли помощь врача?

Тут лохмач во всем сознался,

В том, что мыши испугался,

Мышь величиной как слон,

На глазах надулся он,

Думал, что меня проглотит,

До сих пор меня колотит.

Словно он огромный бес,

Прыгнул в небо и исчез!

В общем не понятно тут,

Где же правда, а где лгут.

Стоит только отличиться,

Не таким, как все родиться,

Отличиться хоть умом,

Или просто быть вруном,

Хоть талантлив ты, успешен,

Будет повод для насмешек.

Всегда придумать норовит,

Про то, какой ты индивид,

То общество, не постыдится,

Где вы посмели отличиться,

В рассказах лжи сквернеющей, обид,

Язык порой бывает ядовит!

Наверное, не трудно догадаться,

За что «большим» Пипона называют,

Ведь ходят слухи, что он может надуваться,

Хоть слухи сами этот образ надувают!

И тот самый дядя Гриша,

Слухи эти он, услышав,-

Слух про то, что мышь в сарае,

Завелась у них большая.

«Я поверю, что Пипон,

Надувается как слон,

Ну уж только не от пляски,

Как рассказывают сказки,

Обжирается зерном,

Что в сарае, – посевном,

А вот в это, я поверю,

Ведь в ларе то нету двери,

Ни в ларе и ни в амбаре,

Впредь здесь не было и твари,

Что ворует то зерно…,

А теперь-то вот оно»-

Так ответил дядя Гришка,-

«Надо бы схватить воришку»!

А потом капкан он выбрал,

Очень крупного калибра,

Будто он поймает лось,

Если мышь не удалось,

Или так себе, авось…

Приключение небось,

От того и началось…

Сам Пипон заметил первым,

Тот капкан, что непомерным,

Может показаться всем,-

Крупным он уж был совсем,

Он огромен всем мышам,

Даже крысам и ежам,

И чижам, стрижам, ужам,

Что порой заходят к нам.

Как увидел он капкан,

Мышь от удивления,

Вмиг застыл как истукан,

И даже без сомнения,

Понятен был, что «великан»,

На что охотится капкан,-

К его несчастью, - был он сам.

Тут Петух и Рябушка,

Клевали зерна рядышком,

И о чем-то на своем,

Раскудахтались вдвоем.

Ко – ко - ко, ко – ко - ко,

Про капкан их понесло,

И Петенька – Петушок,-

Золотистый гребешок,

Рябушке своей родной,

Прокудахтал: «ты постой,

Тот, кому капкан заряжен,

Должен быть как великан,

Ну хотя б, большим, - так скажем,

Пусть размером, как баран.

Ишь капкан, - устроен лихо,

А наживкой – заманихой,

Трехпудовый сыр нанизан,

В тот огромный механизм.

А баран наш, сыр не ест,

Говорит, что его шерсть,

Выпрямляется от сыра,

От молочного то жира.

И Индюк не ест, и Бык,

Говорит бык: «не привык,

Я питаться Пармезаном,

А то стану партизаном».

А индюк сказал: «в Китае,

Возле города Шанхая,

Мышь летучая, в вампира,

Превратилась из-за сыра,

В общем сыр любила мышка,-

Безобидная малышка,

И вот-так объевшись сыра,

Превратилась та в вампира.»

Ты бы знала, как Пушок»,-

Тут продолжил Петушок,

А Пушок – хозяйский кот,

Тот ленивый тихоход.

«он сказал, что: «сыр – не пища,

Для ленивых, кто не ищет,

Мяса себе на обед»,-

Вот такой вот был ответ,-

«Сыр – мышиная еда,

Для меня он – ерунда»,

-Так ответил мне Пушок».

«Хватит уже, Петушок,-

Перебила его Ряба,

«Обернись-ка ты дружок,

И увидишь – что тут рядом,

Ведь пока ты тут трепался,

Весь сарай кругом собрался,

Всем сараем у капкана,-

«Зверолова – великана»,

Все о чем-то там бубнят,

И небось без нас хотят,

Обезвредить эту вещь».

А Пипон толкает речь:

«Минуточку внимания,

Нужно понимание,

Слышьте дамы, господа,

В наш в сарай пришла беда,

Ведь капкан – он всем угроза,

Что гусям, бараном, козам,

Даже самый крупный бык,

Для капкана не велик.

В общем, цапнуть он любого,

Может так, что и подмога,

Не успеет вам помочь,-

Надо избавляться прочь!

Я бы сам его убрал,

Не могу, я слишком мал,

Мне тут не хватает сил,

Я бы вас и не просил,

Сам бы его из сарая,

Вышвырнул бы невзирая,

Что опасность представляет,

Тот капкан не для меня!

Хоть заряжен он конечно,

Для меня, но безуспешно,

Маленьким таких как я,

Словно пауку петля.

Ведь он не заметит даже,

Веса моего при краже,

Сыра из того капкана,-

Пару граммов пармезана!

Впрочем, нам он не угроза,

Нам, - мышам всего колхоза,

А вот вам бояться стоит,

Я уверен, он устроит,-

Нашему сараю горе,

Цапнет он кого-то вскоре,

Принесет он вам несчастье,

Тот капкан в железной пасти!

В общем, я вам предлагаю,

Взять его тут всем сараем,

Унести отсюда прочь,

В этом я могу помочь.

Мы же тут – одна семья,

Вместе мы живем в сарае,

И не будет нам житья,

Тот капкан не убирая,

Прочь из нашего жилья.

Почему же вы молчите,

Коль понять вы не хотите?

Помогите ж мне, друзья,

Вот к примеру, ты, Свинья,

Что же ты молчишь, подруга?

Это даже не услуга,

Просто помоги себе,

Ни мышам и не Сове,

Помоги своей семье!»

Тут ответила свинья:

«Мы с мышами не семья,

Мы живность домашняя,

А ты мышь бродяжная,

Грызун ты, в общем, бесполезный,

Ты не птица и не скот,

Твой удел - капкан железный,

С которым, справится не смог.

В прочем он – твоя проблема,

И не наша эта тема,

С мышеловами бороться,-

Самому тебе придётся.

Не семья ты нам, не друг,

Оглянись ты хоть вокруг,

Все важны до сумасбродства,

Нету здесь твоих заслуг,

Ты не член животноводства,

И какой же ты нам друг,

Мы имеем превосходство,

Называть себя, как «скотство»,

Мы хозяину полезны,

А вот тот капкан железный,

По тебе он установлен,

Для того, чтоб был уловлен,

Бесполезный дармоед,-

Вот ты кто, и мой ответ:

Не семья мышам скотина,

Все отребья того чина,

Ты хоть хрюкать научись,

А потом в семью просись!»

«Хорошо», - Пипон ответил,-

«Я конечно заприметил,

То, что мышь среди животных,

Тех, - хозяевам пригодных,-

Он «вредитель бесполезный»,-

Называет так любезно,

Ваш хозяин – дядя Гриша.

Ну а вы, это услышав,

И за ним же повторяя,

Свое скотство восхваляя,

Будто возвышаясь в высь,

Тех, кто может и прогрызть,

Нару себе внутри гранита,-

Называетесь элитой,

И комфортом всем обжитой.

Нам мышам комфорт не нужен,

Мы свободой дорожим,

За ошейник из жемчужин,

И за вкусный, сытный ужин,

Мы себя не продадим.

А давайте теперь вместе,

Позабыв о нашей чести,

Выкинем уже капкан,

И закончим балаган»!

Тут Пипона перебила,

Ряба, - вот что заявила:

«Плевать тому капкану,

Я в том месте не хожу,

Уж топтаться там не стану,

И цыплят там не вожу,

А мой Петька – Петушок,-

Золотистый гребешок,

«Ничего сказал не знаю,

Ведь наседка наша с краю,

Расположена вверху,-

Не добраться никому»!

Петька мой – ответил ясно,

И вот тут я с ним согласна»!

Тут Пипон продолжил речь:

«Вас же хочу уберечь,

Здесь же ходит по утрам,

Тот кудрявый наш, - баран,

Вдруг он вовсе ненароком,

Как ни будь случайно, боком,

Он зацепит тот капкан.

Слушай, друг ты мой, Баран,

За себя ты не боишься,

Забодать ты всех грозишься,

Защити своих овец,

Ведь по жизни ты борец,

Ты готов с любым сразиться,

Вот с капканом повозиться…,

С тем, что вмиг твоих овечек,

Может просто покалечить».

И баран ответил так:

«Это так себе, пустяк.

Ишь чего удумал он,

Ябедничать нам Пипон,

Жаловаться на капкан,

Нам причем, - самим скотам.

Капкан, он все ж - твоя беда,

Не баранов, не овец,

Ты всего лишь ябеда,

А я тоже не борец.

Я любитель по - бодаться,

А могу и забодать,

Лучше мне не попадаться,

И меня не доставать»!

«Все»-сказал Пипон, «не буду,

Как бы не было нам худу,

Может ты, Индюк поможешь?

Все дела свои отложишь?

Перья на хвосте меняя,

Как жар-птица ты, сияешь.

Словно золотой павлин!

Будто в зоомагазин,

Ты поедешь на смотрины,

И вот там с тебя картины,

Будут рисовать пингвины,

Для того, чтоб в Антарктиде,

Показать в каком ты виде,

И носить всем твой портрет,

Как защитный амулет.

Друг мой ряженный, гламурный,

Обсуждаем мы столь бурно,

Тему накануне дня,

Ты хоть поддержи меня».

А напыщенный индюк,

Будто проглотил бамбук,

Распрямил он свою шею,

И надувшись как умеет,

До отказа клюв задрав,

Ничего и не сказав,

Развернулся и потопал,

Молча, гордо, не похлопав,

Даже глазками, чьи взоры,

Будто избежать позора,

Устремлялися вперед,

Словно там спасенье ждет.

Тут Пипон продолжил тему,

Где в сарае пятачок,

Запрыгнув он кучу сена,

Там, где обитал бычок.

Подойдя к быку поближе,

Что стоял там неподвижным,

И Пипон заводит речь:

«Некого тут и привлечь,

Среди всех, кто был сарае,

На кого я, полагаясь,

В помощи, я обращался,

И как только не пытался,

Уговоры все пусты….

Тут остался только ты.

Ну Бычок, ну что ты скажешь,

Неужели ты откажешь»?

Бык сказал: «скажу на ухо,

Чтоб никто не услыхал»,

Уложившись на пол брюхом,

Претворяясь, что устал,

Бык Пипону возле уха,

Кое-что пробормотал:

«Слушай, друг ты мой любезный,

Верно, дело говоришь,

И капкан этот железный,

Словно хлам он бесполезный,

Не поймает даже мышь.

Ведь для мыши он велик,

А попасться может бык!

Я-то сам не попадусь,

А вот за других боюсь.

Мне бы взять его, убрать,

Ничего не стоит, брат,

Ну ты видишь, как на нас,

Смотрит весь сарай сейчас,

Стоит мне тебе помочь,

Выкинуть капкан твой прочь,

Меня просто не поймут,

И как малость засмеют.

Все распустят слух о том,

Что дружу я тут с мышами,

Так и скажут все потом:

«Вдруг он еще и с жуками,

Дружит бык от нас тайком,

Лучше б он дружил с котом».

В общем ты меня прости,

Не смогу за это браться,

Лучше ты других проси,

Мне потом не оправдаться.

Видишь, большинство сказало,

Что капкан нам – не беда,

И поэтому, быть - стало,

От капкана нет вреда».

Я подумал тут: «Пипон,

В общем, не мешает он».

На меня ты не сердись,

Пусть стоит он в том же месте,

Просто возьми и смирись,

Что тебе он, дело чести?

Ты бы просто наплевал,

Для тебя он безопасен…»

Тут Пипон быка прирвал:

«Стоп» сказал, «я не согласен,

Тот капкан – проблема всех,

Он – беда всего сарая,

Вещь он страшная из тех,

Что нам жизни угрожая,

Норовит он цапнуть всех,

Не беда тебе чужая-

Позволять себе потех!

Понял я тебя, мой друг,

Не дождаться мне услуг,

Хоть подмоги не дождусь,

На тебя я не сержусь.

И капкан тот - хлопот мой,

Не сержусь я, Бог с тобой!»

Стал бычок и распрямился,

Гордый, важный, как король,

Будто груз из плеч свалился,

От высказанного столь.

Ведь бычок теперь уверен,

В том, что наш большой Пипон,

Обижаться не намерен,

На него никак при том,

Всеми будет понят он!

Для быка был очень важен,

Сам конфликт, чтоб был налажен,

Что бы в случае чего,

Не обидеть никого.

Если он кого обидит,

Вдруг сарай его осудит,

Вдруг накинутся толпой,

И все скажут: «Бык плохой»!

Этого он и боялся,

Чтоб никто не обижался,

Бык крутился, неся чушь,

Как на сковородке уж.

«Если рассуждать логично»,-

Всем ответил бык публично,

Дядя Гриша тот капкан,

Ставил тут имея план,

План его - поймать Пипона,

Словно крупного шпиона,

Так и думал дядя Гришка,

Что Пипон, тот самый - мышка,

Крупного размера он,

Этот самый вот Пипон,

От того капкан тот выбрал,

Больно крупного калибра.

Это сути не меняет,

Пусть он сам и убирает.

Так-что, тот капкан мышиный,

И не бычий, не гусиный,

Мне он точно не угроза,

Не больше, чем в глазах заноза.

Что капкан нам для быков?

Так, для кончика хвостов,

Страшен нам цепной оков,

А никакой-то мышелов».

После сказанного бык,

Длинный высунув язык,

Кончик носа полизал,

Заявив, что все сказал.

В общем нашему Пипону,

По сарайному закону,

Помогать никто не смел,

Мышиный разгребать удел.

Если кто-то из сарая,

На закон тот невзирая,

Начнет помогать мышам,

Или же ужам, ежам,

Впрочем, всем кто по-другому,

Проживает по-иному,-

Тебя просто не поймут,

Всем сараем засмеют.

Вот допустим, ты корова,

Чтоб пример вам был понятен,

Ты полезнее любого,

Ведь в тебе полно говядин,

И даешь ты молоко,

И конечно твой хозяин,

Ценит тебя высоко.

Если ты в сарае важен,

Для хозяина, - так скажем,

Срамота – дружить с мышами,

Пауками и с жуками,

И с такими, как Пипон,

Вот таким был тот Закон.

Только что-то отдавая,

Будет право жить в сарае,

Кто-то что-то отдает,-

По закону патриот.

Кто-то яйца отдает, кто шерсть,

В общем все дают, что есть,

Кто-то перья, мясо, сало,

Для того, чтоб было право,

Жить в сарае, важным быть,

Для хозяина, чей быт,

И накормит, и согреет,

Станет плохо – пожалеет,

Пользу ты приносишь, скажем,-

Ты в сарае очень важен.

Раз уж важен ты в сарае,

То надо держаться там,

Хоть в отаре ты, иль в стае,-

Быть удобным пастухам.

А когда ты весь покорный,

Ты - сарая патриот,

И хозяин там накормит,

Живешь ты просто без хлопот.

А капкан тот в том же месте,

Эталоном дела чести,

Величая превосходство,

«Исключительного скотства»,

Выше всяких грызунов,

На которых был отлов…-

Оставался он к несчастью,

До утра с открытой пастью!

И вот утром очень рано,

На тот запах пармезана,

Когда спали все в сарае,

И бесшумно подползая,

Добралась змея к капкану,

Чтоб отведать пармезана.

Кобра ядовитая,

Чешуей обвитая,

А размером, как питон,

Как раздует капюшон,

Словно крылья, как у беса,

Кроет теневой завесой,

Все-что видит – убивает,

А потом уже съедает.

Ведь она могла напасть,

Широко откроив пасть,

На любого из сарая,

На размеры невзирая,

И капкан тот вместе с сыром,

Словно пряничек с зефиром,

Проглотить и облизнуться,

Будто их поев из блюдца.

Глупою была та кобра,

Не почуяв, как «недобро»,

Тут затеяна осада,

И как будто, так и надо,

Можно подползти тайком,

Безнаказанно сырком,

Можно вдоволь объедаться,-

Безнаказанным остаться!

Тут она откроив пасть,

На наживку ту напасть,-

Решилась кобра пармезана,

Отведать из того капкана.

Тут она клыки вонзая,

В сыр в капкане, отравляя,

Заливает его ядом,

Все – что попадалось рядом,

Прожигалось все насквозь,

Будто ядом та небось,

Отравляет сыр в надежде,

Сделать повкусней чем прежде.

И вот тут пришло несчастье,-

С сыром в ядовитой пасти,

Страшным для змеи кошмаром,

Хлестким по хребту ударом.

Будто защищая сыр,

Цапнул кобру как вампир,

Насмерть он практический,

Капкан металлический,

Придавил в зубах железных,

Вырываться бесполезно!

Тут змея забушевала,

Захотела всех убить,

А вот только для начала,

Ядом весь сарай залить!

То подпрыгнет, то подскочит,

То гремит, шипит, грохочет,

Ходит ходуном сарай,

Было страшно ай – ай – ай!

Ерзая и извиваясь,

И капкан тот отрываясь,

От цепи, что был прикован,

К доскам на полу дубовым,

Отпускать змею не стал,

Крепко он ее держал.

Оторвалась только цепь,

Сам капкан словно прицеп,

Уцепившись за хребет,

Был змее в замок надет.

Как бы кобра не пыталась,

Кувыркалась и металась...

Взглядом яростным, взбешенным,

И надутым капюшоном,

Хочет напугать капкан

Брызжет яд по сторонам!