В течение 40 дней Кайван Самади не ложился спать в темное время суток. Вместо этого он коротает ночные часы за чтением книг или болтает с охранниками у входа в комплекс, где он прячется, — все, что угодно, лишь бы отогнать ночные кошмары.
После дневного отдыха 23-летний студент-медик заваривает чашку турецкого кофе и открывает розовую тетрадь, лежащую у него на коленях.
В четких, вызывающих воспоминания предложениях, написанных безупречным почерком, он записывает свои воспоминания о восстании в Иране. Как и тысячи других, он был схвачен силами безопасности, участвовавшими в жестоком подавлении протестов, вызванных смертью в заключении в сентябре прошлого года 22-летней курдско-иранской женщины Махсы Амини.
Его фотографическая память возвращается в моментальных снимках: узкий переулок ведет во двор, где воздух наполняется какофонией голосов из соседней школы для девочек; Агенты иранской разведки протаскивают его мимо ряда пуговичных деревьев и заталкивают в скромное здание. Это секретный центр содержания под стражей где-то в северном иранском городе Ошнавие, где ему предстоят кошмары.
В течение 21 дня его единственным человеческим контактом были двое следователей, которые, по его словам, применяли к нему все более суровые пытки. Накинулись на него с оскорблениями, потом так сильно избили, что его рвало кровью. Его пороли 42 раза и к нему приставали. На 16-й день задержания, не добившись от него признания, следователи Самади изнасиловали его дубинкой.
«Тюремная форма была эластичной, а моя — свободной. Они стянули мои штаны. Я думал, меня опять ударят током», — говорит Самади. «Он взял жезл и пошел за мной… Я даже не могла кричать. Я был ошеломлен и просто плакал в тишине».
Самади, принадлежащий к курдскому меньшинству Ирана, рассказывает свою историю в своем конспиративном доме в месте за пределами Ирана, которое CNN не называет в целях собственной безопасности. Методы пыток, которые он подробно описывает, согласуются с десятками показаний, собранных CNN с момента начала восстания. Теперь CNN установила, что большая часть этих злоупотреблений осуществлялась не только в официальной репрессивной сети Ирана — тюрьмах и полицейских участках, — но и в разветвленной сети незаконных подпольных тюрем или черных мест, подобных тому, куда был доставлен Самади.
Методы репрессий и пыток, применяемые в этой теневой сети, кажутся еще более ужасающими, чем обычное жестокое обращение с арестованными протестующими в законных местах содержания под стражей.
CNN обратился к правительству Ирана с просьбой прокомментировать утверждения о пытках и жестоком обращении в этих неофициальных местах, но не получил ответа.
В течение четырех месяцев CNN разговаривал с 12 жертвами пыток; шесть местных юристов, большинство из которых во время восстания находились в Иране; и семь иранских и международных правозащитных групп.
Они рисуют картину режима, применяющего пытки в промышленных масштабах, чтобы подавить восстание, которое представляло самую большую внутреннюю угрозу для клерикальной элиты за последние десятилетия. Неофициальные центры содержания под стражей, в основном находящиеся в ведении влиятельной Революционной гвардии и агентов разведки, сыграли ключевую роль в систематическом применении пыток. Эти сайты существуют вне официальной системы Ирана, избегая каких-либо процессуальных норм, предусмотренных Исламской Республикой, и, по-видимому, допуская неограниченную жестокость.
Среди наиболее жестоких форм пыток, подробно описанных в свидетельствах о неофициальных центрах содержания под стражей, были казни на электрическом стуле, удаление ногтей, порка и избиение, в результате которых остались шрамы и переломы конечностей, а также сексуальное насилие.
«Людей избивали так сильно, что у них были сломаны носы, сломаны руки или сломаны ребра», — сказал один из активистов, который был задержан на складе, служившем подпольной тюрьмой в Мешхеде. Из соображений безопасности CNN называет его псевдонимом Мехран.
«Раньше я сидел в тюрьме шесть лет. На этот раз все было намного хуже», — сказал он.
Сеть террора
CNN удалось точно определить местонахождение более трех десятков черных сайтов. Многие из них являются необъявленными тюрьмами внутри государственных учреждений, таких как военные базы и базы Революционной гвардии, о которых правозащитники и юристы знают уже много лет. Другие представляют собой импровизированные подпольные тюрьмы — иногда склады, пустые помещения в зданиях или даже подвалы мечетей — которые возникли рядом с местами протестов во время восстания Махсы Амини.
Согласно многочисленным сообщениям, тайные участки обычно служили первым портом захода для многих арестованных протестующих. Их будут держать под стражей от нескольких часов до месяца. Согласно показаниям, собранным CNN, методы допроса варьировались от словесных оскорблений до крайних форм сексуальных и физических пыток. Во всех этих случаях семьи арестованных протестующих не знали об их местонахождении в течение нескольких часов или дней.
Протестующим в основном завязывали глаза, иногда водили по району кругами, казалось бы, чтобы дезориентировать задержанных перед началом допросов на местах.
«Они отвели нас на крышу и начали снимать на видео с головы до ног», — сказала Фатеме, протестующая, которая утверждает, что ее задержали в черном месте в богатом районе Таджриш на севере Тегерана. CNN использует псевдоним из соображений безопасности.
«Они ударили меня по губам, назвали шлюхой и сказали: «Я снимаю вас на видео, чтобы вы могли сказать, что иностранные СМИ повлияли на вас, чтобы вы вышли на улицу», — сказала она CNN.
Фатеме сказала, что эти люди были членами военизированного подразделения Революционной гвардии — Басидж. Она сказала, что они били ее, оскорбляли и приставали к ней в течение четырех часов задержания, завязывая ей глаза хиджабом.
На крыше неофициального сайта ее хиджаб на мгновение соскользнул, и ее внимание привлекло окно соседнего здания. «Через это окно я видела мужчин со связанными за спиной руками», — сказала она. «Они были совершенно голые, и у них текла кровь из спины».
Один из ее похитителей заметил, как она прикована к другому очевидному секретному объекту по соседству, сказала она, резко натягивая вуаль на лицо. В воздухе раздались крики и мольбы о пощаде измученных мужчин.
Фатеме сказала, что ее отпустили в полночь. Ее похитители приказали ей бежать по темному переулку и пригрозили застрелить ее, если она оглянется.
В отличие от Фатеме, Кайвану Самади, студентке-медику, глаза не завязывали. Он говорит, что помнит место, где его держали, в ярких деталях: грязное зашитое одеяло, которое служило ему матрасом; лица его следователей, называвших себя Резаи и Ибрахими; и шкаф, в котором хранились орудия пыток, включая отвертки и погоны для скота.
«Меня били током по затылку, шее и спине, — говорит он. «Я отчетливо помню, как они на несколько секунд ударили током по моим гениталиям».
«Когда меня развязали, я не мог стоять на ногах. Я был так слаб, что солдаты потащили меня в камеру».
Самади был освобожден под залог через три недели после ареста. Непонятно, почему его отпустили, несмотря на то, что он не подписал признания, хотя это не является чем-то необычным для произвольной и непредсказуемой системы Ирана. Он бежал из Ирана вскоре после освобождения и говорит, что с тех пор ночевал более чем в 15 убежищах, опасаясь длинной руки иранских сил безопасности.
Не новое явление
Неофициальные центры содержания под стражей — не новое явление в Иране. Правозащитные организации, такие как Human Rights Watch, Amnesty International и Курдский центр по правам человека, годами документировали нарушения, совершаемые в этих местах. Тем не менее, юристы и активисты говорят, что распространение сайтов во время протестов Махсы Амини было беспрецедентным.
«Не только значительно увеличилось использование секретных центров содержания под стражей, но и применяемые в них пытки стали более жестокими, а условия содержания более строгими», — сказал Гассем Боэди, юрист из Тебриза, северо-запад Ирана.
По словам наблюдателей, боязнь режима быть свергнутым привела к все более жестокой тактике. «Главное отличие этих протестов от предыдущих — масштаб протестов. Они были так широко распространены», — сказал Боэди, который искал убежища за пределами Ирана. «Режим чувствовал, что на этот раз он будет свергнут. Им нужно было остановить протесты любой ценой».
«Во время недавних протестов они водили протестующих в такие места, как парковки мечетей и гаражи на базах Басидж, и делали с ними все, что хотели», — сказал один иранский юрист, пожелавший остаться неназванным из соображений безопасности. Рассказал CNN. «Они выпустили группу бешеных собак, чтобы жестоко расправиться с протестующими».
Четыре иранских юриста и два очевидца рассказали CNN, что следователи иногда вводили протестующим успокоительные средства, такие как морфин и кодеин.
Марзие Мохеби, юрист, бывший судья в Мешхеде — одном из двух священных шиитских городов в Иране — рассказал CNN, что по крайней мере один человек был замучен до смерти в одном из множества подпольных объектов, которые множились в городе.
Мохеби сказал, что центры «Басидж» в многочисленных мечетях были превращены в черные участки в городе Мешхед, опорном пункте власти на северо-востоке Ирана, где протесты, казалось, ослепили клерикальное руководство.
«Басидж были вне себя от ярости. Они делали вещи, которые мы считали невообразимыми до этих протестов», — сказала Мохеби CNN из места за пределами Ирана, куда она бежала во время восстания.
Неофициальные сайты также разбросаны по окрестностям главного места протеста в юго-восточном городе Захедан, где проживают многие представители белуджской общины, беспокойного суннитского меньшинства. Десятки людей были расстреляны там 30 сентября прошлого года, в самый жестокий день репрессий. Правозащитники называют его «Кровавая пятница».
Одна протестующая женщина, вышедшая на улицы в тот день, рассказала, что ее доставили в тайное место на территории объекта Революционной гвардии, где, по ее словам, ее удерживали более месяца и изнасиловали трое разных мужчин. Она рассказала CNN, что страдает от суицидальных мыслей, и обратилась за советом к священнослужителю, чтобы спросить, не повлияет ли лишение ее собственной жизни на нее в загробной жизни. Священнослужитель также рассказал CNN о разговоре.
Протестующий и священнослужитель попросили не называть их имен из соображений безопасности.
Группа журналистов-активистов из Белуджистана, Haalvsh News Agency, связала CNN с протестующим и священнослужителем. Он также предоставил CNN местонахождение неофициального сайта, где она была задержана и подверглась нападению, а также другие сайты, которые были подтверждены другим активистом, изучающим отчеты о задержаниях в Захедане.
Закладывая основу для смертных приговоров
Возможно, эти сайты помогли заложить основу для десятков смертных приговоров протестующим, вынесенных в ходе поспешно фиктивных судебных процессов. Согласно свидетельским показаниям, собранным CNN, протестующих почти всегда просили подписать признание под принуждением, в котором они утверждали, что являются частью террористической группы, стремящейся свергнуть государство или сеять беспорядки, обвинения, предусматривающие длительные сроки лишения свободы или смертный приговор.
Четыре протестующих были казнены с начала протестов Махса Амини. По меньшей мере 40 человек приговорены к смертной казни, более 100 обвиняются в преступлениях, за которые предусмотрена смертная казнь.
Известный иранский адвокат Саид Дехган сказал, что ему удалось подтвердить, что по крайней мере двое осужденных протестующих подвергались пыткам в неофициальных местах содержания под стражей, прежде чем они подписали вынужденные признания, которые затем использовались для оправдания их смертных приговоров.
Согласно двум источникам, знакомым с событиями, Мохаммад Мехди Карами и Сейед Мохаммад Хоссейни — двое протестующих, казненных в возрасте 21 и 39 лет соответственно — подвергались пыткам в неофициальных местах, прежде чем их перевели в тюрьму Карадж к югу от Тегерана. Согласно третьему источнику, Мохсен Шекари, первый демонстрант, казненный после недавнего восстания, также был доставлен в тайное место, прежде чем его посадили в тюрьму, а затем поспешно приговорили к смертной казни.
Карами был ирано-курдским чемпионом по карате. Отец Карими сообщил Mizan Online, информационному агентству, связанному с судебной системой Ирана, что его сына так жестоко избили во время допроса, что похитители оставили его на улице, думая, что он мертв, прежде чем снова задержать его. По словам его адвоката Али Шарифзаде Ардакани, Хоссейни был протестующим, у которого «были связаны руки и ноги… подошвы его ног били железным прутом, втыкаемым в разные части его тела».
По словам источника, знакомого с событиями, Шекари также подвергался пыткам в тайном месте.
Все трое были приговорены к смертной казни на основании их признаний.
«Всякий раз, когда силы безопасности пытали людей, они старались не повредить их лица или руки», — сказал CNN адвокат Дехган. «Они сохранили свои лица невредимыми, чтобы они могли предстать перед судом без явных признаков насилия».
«И они берегли свои руки, чтобы они могли подписать свои вынужденные признания».
Жестокость, проявленная в этой подпольной сети суровых мест для допросов, по-видимому, возымела желаемый эффект. Протесты, которые когда-то, казалось, представляли экзистенциальную угрозу режиму, сошли на нет. Активисты, однако, говорят, что глубинное инакомыслие не исчезло, и что жестокость режима перед лицом восстания Махса Амини породила негодование, которое может вновь проявиться с еще большей силой.
Но они признают, что поток смертных приговоров имел особенно сдерживающий эффект.
Самади, студент-медик, избежал этой участи – но только потому, что, по его словам, он сопротивлялся неоднократным попыткам своих похитителей добиться признания.
Сидя прямо на своей кровати с металлическим каркасом в своем конспиративном доме за пределами Ирана, Самади имеет темные круги вокруг глаз из-за недостатка сна. Но он говорит, что находит утешение в своей решимости не подписывать представленные ему документы.
«Я не сомневался в этом, — мягко и вызывающе говорит он. «Почему я должен признаваться в том, чего не делал, и подписывать себе смертный приговор?»
52.3к