Большая идея: должны ли правительства проводить больше экспериментов?

Мы привыкли к рандомизированным испытаниям в медицине. Почему бы не применить такую же строгость к политике?

Если вы ищете недавние поводы для гордости за Британию, трудно найти лучший пример, чем серия клинических испытаний "Recovery". Задуманная в спешке в первые дни пандемии, программа Recovery (что расшифровывается как Randomised Evaluation of Covid-19 Therapy) была направлена на поиск лекарств для лечения людей, тяжело больных новым заболеванием. Он объединил усилия эпидемиологов, статистиков и медицинских работников для массового тестирования ряда перспективных существующих лекарств в рамках Национальной службы здравоохранения.

Секрет успеха программы Recovery заключается в том, что она представляла собой серию крупных, быстрых, рандомизированных экспериментов, разработанных таким образом, чтобы врачам и медсестрам было как можно проще проводить их в условиях чрезвычайной медицинской ситуации. И она творила чудеса: в течение трех месяцев она продемонстрировала, что дексаметазон, дешевый и широко доступный стероид, снизил смертность от Covid на одну треть. В последующие месяцы "Recovery" выявила еще четыре эффективных препарата и попутно показала, что различные популярные методы лечения, включая гидроксихлорохин, любимый тоник президента Трампа, бесполезны. В целом, считается, что Recovery спас миллион жизней по всему миру, и он все еще продолжается.

Но невероятный успех программы Recovery должен побудить нас задать более сложный вопрос: почему мы не делаем этого чаще? Вопрос о том, какие препараты использовать, был далеко не единственным неизвестным, который нам пришлось преодолевать в первые дни пандемии. Вспомните решение о задержке введения второй дозы вакцины, о том, когда закрывать школы, или о правильном режиме тестирования Covid. В каждом случае Великобритания шла на просчитанный риск и надеялась на лучшее. Но, как отметило в свое время Королевское статистическое общество, было бы дешевле и быстрее провести испытания, чтобы мы могли точно знать, каким был правильный выбор, а затем удвоить его.

В настоящее время растет движение за применение рандомизированных испытаний не только в здравоохранении, но и в других сферах деятельности правительства. Зарубежное развитие является, пожалуй, самым передовым примером. Например, результаты испытаний, проведенных Лабораторией по борьбе с бедностью имени Абдула Латифа Джамиля (J-PAL), оказали глубокое влияние на то, как правительство Великобритании расходует деньги на помощь. Применение научной строгости к государственным программам кажется бесспорным, особенно в мире фальшивых новостей и популистской политики. Так почему же это не происходит быстрее?

Одно из очевидных возражений заключается в том, что экспериментальные методы просто не применимы к вопросам, которыми занимается правительство. Вы не можете провести экспериментальный бюджет, чтобы проверить, понравится ли он рынкам облигаций, хотя это и было бы желательно. И многие решения, принимаемые правительством, не являются прямым вопросом "что работает", а больше связаны с ценностями. Рандомизированное исследование не может определить правильную этическую позицию в отношении иммиграционной политики или перераспределения богатства.

Но эти опасения не стоит преувеличивать. Дело в том, что подавляющее большинство повседневных действий правительств имеет глубокую практическую направленность, их интересует, как добиться результата, а не идеология. Если научный метод может заставить мелкие вещи работать хорошо, это невероятно полезно.

Еще одно возражение против использования испытаний заключается в том, что они подрывают знания и опыт людей, оказывающих государственные услуги, от учителей до полицейских и работников гуманитарных организаций. Существует давняя и бесславная традиция использования неуместных целей и чрезмерно централизованного контроля для подавления инициативы сотрудников государственного сектора. Не являются ли эксперименты, с их презумпцией научного авторитета, просто еще одним бюрократическим навязыванием?

Как водится, аналогичные опасения высказывались по поводу рандомизированных исследований в медицине, когда они впервые были разработаны в 1940-х годах. Врачи опасались, что они подорвут авторитет медицинской профессии, поскольку результаты исследований будут иметь приоритет над профессиональным суждением. Однако со временем врачи пришли к выводу, что контролируемые испытания являются скорее важным дополнением к их практике, чем ее угрозой.

Кроме того, возникает вопрос, справедливо ли случайное распределение того, кто из граждан получает доступ к грантам или программам, финансируемым государством, даже в интересах изучения того, как сделать так, чтобы они работали лучше. Медицинские испытания иногда прекращаются, когда превосходство тестируемого лечения становится настолько очевидным, что давать некоторым испытуемым вместо него плацебо было бы неэтично; в начале кризиса СПИДа некоторые врачи назначали антиретровирусные препараты до того, как была доказана их эффективность, потому что они считали, что их этический долг - помочь пациентам, которых в противном случае ожидала смерть.

Конечно, было бы неправильно лишать людей жизненно важных услуг даже в интересах исследования. Но уже сейчас существует множество различий в том, как реализуются многие государственные программы. Внедрение экспериментов вряд ли сделает кого-то хуже, чем случайность или "почтовые лотереи".

Итак, если идеология, профессиональная автономия и этика не являются препятствиями, в чем проблема? Политика - очевидное место для поиска. В конце концов, риск проведения испытаний заключается в том, что они могут показать, что политика, за которую выступало правительство, на самом деле не является хорошей, а политики не любят, когда их заставляют признать свою неправоту.

Но последние данные свидетельствуют о том, что это может быть не только вина политиков. Исследователи обнаружили, что рядовые члены общества не одобряют эксперименты, даже если они одобряют по отдельности все различные политики или вмешательства, которые тестируются. Если "неприятие экспериментов", как называют его авторы исследования, - это то, что мы все чувствуем, то трудно винить политиков в том, что они дают избирателям то, чего они хотят.

Это может показаться удручающим. Но на самом деле это указывает на путь вперед. Те, кто хочет видеть лучшее правительство, должны бить в барабан в поддержку экспериментального мышления, доказывая это не только чиновникам и политикам, но и непосредственно гражданам. Мы должны показать людям, как эксперименты освобождают нас от плохой политики, позволяют нам идти на просчитанный риск, чтобы изменить ситуацию к лучшему, и в конечном итоге улучшить жизнь людей. Такая агитация может быть неудобной для ученых и технократов, но это битва, которую стоит вести.

Источник