Автор Доун Раффел рассказывает о докторе Мартине Куни, который способствовал использованию инкубатора для спасения недоношенных детей
Если в начале 1900-х годов вы были женщиной, родившей недоношенного ребенка весом от двух до трех фунтов, то ваши шансы на спасение жизни были не в том, чтобы отвезти его в больницу. Вместо этого вам нужно было отправиться на выставку в Кони-Айленд или Атлантик-Сити и поискать экспонат, которым руководил доктор Мартин Куни и его сотрудники.
История показала, что Куни на самом деле не был врачом, но его работа спасла жизни тысяч младенцев, которые в дальнейшем прожили счастливую и здоровую жизнь. И он делал это в то время, когда движение евгеники набирало обороты, продвигая идею о том, что самым слабым членам общества следует позволить умереть, потому что они будут обузой и препятствием для "размножения сильнейших".
Во время интервью "Christopher Closeup" о ее новой биографии "Странный случай доктора Куни: Как таинственный европейский шоумен спас тысячи американских младенцев", автор Доун Раффел рассказала, что впервые заинтересовалась этой историей, когда увидела фотографию экспоната инкубатора на Всемирной выставке в Чикаго в 1933 году, а затем еще раз на старой фотографии в музее Кони-Айленда в Бруклине.
Проведя расследование, Раффель обнаружила, что наряду с глотателями шпаг, тирами и шоу уродов, преобладавшими в сайдшоу начала 20 века, был доктор Куни, приглашавший прохожих на "выставку живых недоношенных младенцев в инкубаторах". Это было почти как мини-госпиталь прямо на арене. Вы могли заплатить четвертак и посмотреть на недоношенных детей в инкубаторах".
Разница между жизнью и смертью была не только в инкубаторах, но и в "квалифицированных медсестрах", которые круглосуточно ухаживали за младенцами. Они точно знали, как управлять инкубаторами, содержали палаты в чистоте, чище, чем во многих больницах того времени, и умели кормить детей единственным способом, которым они действительно могли принимать пищу: методом "ложка к носу".
Хотя некоторые люди смотрели на выставку доктора Куни как на "унизительную... и хотели закрыть его, - говорит Раффель, - было также много врачей... которые отправляли к нему своих недоношенных пациентов. Хотя им было неприятно это зрелище, они также понимали, что это лучший, а иногда и единственный шанс для этих детей".
Операция Куни может показаться современным читателям эксплуататорской, но он не был корыстным мошенником, несмотря на то, что приукрашивал свои полномочия. Во-первых, Куни никогда не дискриминировал никого по расовому или религиозному признаку. Он принимал всех.
Кроме того, большая часть его работы пришлась на период Великой депрессии и была большим подспорьем для бедных. Раффель объяснил: "Люди были без работы. У них не было медицинской страховки. Даже в тех немногих ситуациях, когда позже в 20 веке появилась доступная медицинская помощь в больницах, люди не могли себе ее позволить. Поскольку люди платили за вход на шоу, доктор Куни предоставлял лечение бесплатно. Если у вас были [деньги], вы пытались немного помочь ему с расходами. Некоторые родители были очень богаты и щедро жертвовали ему. Но он никогда никому не присылал счета".
И хотя доктор Куни зарабатывал приличные деньги на выставке, он искренне хотел спасти жизни этих детей. Это был метод продвижения того, что он называл "пропагандой для новорожденных".
Почему новорожденным нужна пропаганда? Потому что зло выдавалось за добро некоторыми могущественными силами в мире.
Раффель сказал: "Евгеника была очень неудачным следствием новой науки генетики. Люди начали думать - может быть, мы сможем вывести лучших людей, подобно тому, как это делают животноводы. Это было очень похоже на выживание сильнейшего и решение о том, какие люди должны вступать в брак и кто должен иметь детей. И это становилось все более ужасающим, когда проводилась принудительная стерилизация определенных групп людей. Врачи также буквально выступали за то, чтобы дети, родившиеся с тяжелыми нарушениями, просто умирали. Хотя в медицинской литературе евгеника не была прямо направлена против недоношенных детей, их называли "слабаками". И было такое отношение - зачем мы тратим ресурсы на спасение этих слабаков? Может быть, они никогда не станут продуктивными гражданами".
Одним из самых известных пропагандистов евгеники того времени был доктор Гарри Джей Хейзелден, который делал все возможное, чтобы убедить людей в том, что детям с ограниченными возможностями лучше умереть. Он снялся в фильме 1917 года под названием "Черный аист" в роли персонажа, основанного на нем самом.
Раффель пишет: "В немом фильме с субтитрами новорожденный страдает от неизвестного генетического заболевания. Его мать расстроена - чего и следовало ожидать, - но она принимает мудрость врача после видения жалкого будущего ее ребенка на этой земле: жизнь в безумии и преступлении. Когда медсестра пытается передать доктору его операционный фартук, он сурово отказывает ей. Огорченная, она поворачивается и уходит, оставив младенца умирать в одиночестве на столе. В конце концов, мертвый ребенок левитирует в объятия Иисуса. Одно из газетных объявлений 1917 года гласило: "Убейте дефективных, спасите нацию и увидите черного аиста".
Какими бы ни были недостатки Куни, он, по крайней мере, был на стороне жизни. На самом деле, работая над своей книгой, Раффел встретилась с несколькими детьми, теперь уже пожилыми людьми, за которыми ухаживал Куни. Все они были рады узнать больше о загадочном враче, который спас им жизнь.
В конечном счете, имя доктора Куни, возможно, не так легко найти в учебниках по истории медицины, но его влияние в определенной степени определяет тот уход, который сегодня получают недоношенные дети. Раффель сказал: "У него был большой друг в Чикаго, доктор Джулиус Хесс, который был более традиционным врачом и смог перенести учение доктора Куни в более клинические условия и получить клинические результаты, опубликовать статьи. И дружба между этими двумя мужчинами действительно оказала очень сильное влияние на зарождение неонатологии в этой стране".
Раффель также надеется, что люди, прочитавшие ее книгу, проникнутся уважением и восхищением к доктору Куни: "Я считаю его абсолютно героическим, но он был несовершенен. Он сфабриковал свои документы. Со временем его фальсификации становились все смелее... Но если положить это на одну сторону весов, а на другую - спасение всех этих жизней, то он был героем... Герои не обязаны быть совершенными. Я думаю, что иногда мы просто оказываемся в ситуации, когда у нас есть возможность изменить ситуацию для других людей, и мы можем пойти вперед и сделать это... Один человек может реально изменить ситуацию".
