Как западная пресса преподносит ситуацию в Украине своим гражданам.
Польский доброволец крикнул: "Если вы не можете меня эвакуировать, вы должны меня расстрелять!".
Он находится на передовой с сентября. За это время он очистил деревни от русских, участвовал в тяжелых боях, был ранен и потерял самого близкого друга. История польского добровольца по прозвищу Сокол охватывает всего несколько десятков дней боев. Она доказывает, что каждый день на этой войне - это балансирование между жизнью и смертью.
В то время им все же удалось выжить. Они пошли на разведку в одну из лесопосадок. Посадка по-украински означает роща, но это слово настолько часто встречается у солдат, что все иностранцы используют его в оригинале. Из-за деревьев, которые защищают солдат, посадки - единственные места, которые можно занимать и удерживать. Иногда это такая игра на выбывание. Украинцы вытесняют русских из одной, русские оказываются в другой или возвращаются в первую, и их снова приходится отбрасывать.
С Соколом были трое его солдат из Международного легиона территориальной обороны Украины и еще один парень из украинского подразделения. Над их головами некоторое время летал украинский беспилотник, а затем исчез. Занятые расчисткой территории, они не обратили на него внимания. И тут в воздухе появилось что-то еще. Сокол поднял голову и медленно сказал: "К***а, мы в жопе".
Это был русский беспилотник. Сокол знал, что это значит: через мгновение русские начнут обстреливать их по координатам, указанным дроном. Он никогда раньше не бегал так быстро во всей своей броне. Через мгновение вокруг них начали взрываться снаряды. Шрапнель кромсала все вокруг, срезая ветки кустов и рикошетируя от стволов деревьев. Потерять их было невозможно. Куда бы они ни пошли, везде были взрывы.
Но потом им все же удалось сбежать...
Почему я поехал туда? Я всегда говорю, что в моих жилах течет украинская кровь", - говорит Сокол.
В конце концов, он попал в страну, к которой его всегда тянуло. Его прабабушка и прадедушка жили недалеко от Львова. Только после войны они были переселены в бывшее Кошалинское воеводство. Он много раз планировал поехать в Украину, но это так и не осуществилось. До полномасштабного вторжения России в Украину в феврале 2022 года.
С первого момента, как он услышал о нападении, оно начало его утомлять. Он не мог оторваться от телевизора. Он вспоминает, что каждый день для него был драмой - сидел и смотрел, как другие сражаются, а он, со своими навыками, безучастно сидел в кресле перед телевизором.
В то время он занимался строительством каркасных домов, но до этого он был солдатом. У него за плечами школа унтер-офицеров, он почти три года служил в польской армии в ракетной артиллерии, был квалифицированным разведчиком и радистом.
Он провел шесть месяцев в Сирии в составе польского военного контингента. Его рота называлась "Сокол". Когда он вернулся в Польшу, он носил футболки с этим названием. Этот "Сокол" прилепился к нему.
Он знал, что контактным центром для польских добровольцев является посольство Украины в Варшаве. Он попытался позвонить по указанному номеру, но безрезультатно. В конце концов, он написал электронное письмо. Через несколько часов он получил ответ с анкетой. Он заполнил ее и в тот же день отправил обратно. А на следующий день получил приглашение вступить в Международный легион территориальной обороны Украины. Еще несколько дней он закрывал свои дела в Польше. 5 июня он пересек границу с Украиной.
"Я собрал ребят, которых считал достаточно хорошими бойцами".
Свою первую ночь он проводит на военной базе, расположенной в 15 км от польской границы. В марте русские атаковали ее ракетами. Погибло много людей, больше, чем 35, о которых сообщалось в официальных коммюнике.
Многие люди по-прежнему прибывают на базу без проверки. Некоторые исчезают через несколько дней. Будь они прокляты, если знают, почему они там оказались и кому они об этом рассказали. Позже в том же месяце русские снова пошлют ракеты на базу. Взрывы будут слышны на польской стороне границы. Но Сокола там уже не будет.
После одной ночи на базе он переезжает на внутренний полигон, где украинцы отбирают и готовят новичков к действиям на фронте.
Украинцы быстро понимают, что поляк знает свое дело. Таких в Легионе не так уж много. Сначала приходится отсеивать полезных людей от военных туристов и мальчишек, которые слишком много времени провели за игрой в Call of Duty. Даже ветераны отсеиваются. Некоторые просто откосили. Другие, как многие американцы, только сейчас узнали, что в этой войне у них не будет той технологической поддержки, которую их армия обеспечивала в Ираке или Афганистане.
Сокол помогает сформировать взвод американцу Дэну. Он тратит три месяца на подготовку, собирая парней, которых он считает достаточно хорошо обученными и заслуживающими доверия, и заставляя их синхронизироваться друг с другом. Помимо поляков, в его группу входят чех, словак, два молдаванина и украинец, который живет в Германии уже 16 лет. Все они свободно ладят друг с другом, пользуясь сходством славянских языков.
"Чтобы закрепиться, мы должны вытеснить русских с их позиций".
В середине сентября они прибывают в Купянск в Харьковской области. Украинцы освободили город от российской оккупации только 10 сентября. Купянск интенсивно обстреливается российской артиллерией. Украинцы едва освободили несколько деревень за городом, поэтому русские все еще обстреливают город с близкого расстояния. Самое главное сейчас - оттеснить их за границу с Луганской областью и дальше на российскую территорию.
Уже после первых действий Сокол понимает, что ему придется действовать на пересеченной местности - мало леса, который является естественной защитой для солдат, много грязной открытой местности, пересеченной несколькими дорогами, контролируемыми одной или другой стороной. Пересечь открытую местность практически невозможно.
Остаются только посады, или копны. Однако чаще всего они либо заминированы, либо заняты противником. Битва за местность - это битва за эти посты. Чтобы вытеснить русских, нужно вытеснить их с их постов. Обычно картина складывается примерно так: как только Сокол и его люди начинают атаковать русских, русские тут же получают поддержку с воздуха и от артиллерии.
Кроме того, повсюду расставлены ловушки из фугасов и так называемой растяжки, то есть веревок, натянутых через дороги и тропинки, прикрепленных к гранатам, или целых связок гранат, подвешенных на деревьях или спрятанных в кустах. Когда за проволоку дергают, она взрывается.
Таких ловушек много. Однажды они заходят в лес. Сокол сразу обращает внимание на линию. Она так грамотно нанизана, что они ни за что не смогут найти гранату. Первая мысль - взорвать заряд в безопасности с помощью саперов. Но в этом районе русские находятся очень близко, поэтому нет смысла выдавать свою позицию. Они просто отмечают место, чтобы те, кто придет за ними, не подорвались на ловушке, и идут дальше.
Через день им повезло меньше.
Я только успеваю сказать им, чтобы они были осторожны, и бум!
В тот же день они снова очищают посты. Впереди идет Ники, бывший специалист из Гданьска и ближайший друг Сокола. За ним следуют Крис из Польши и профессор из Чехии.
Сокол сказал: "Остерегайтесь мин-ловушек. Профессор, укройтесь со стороны поля, только смотрите под ноги...". Едва он закончил фразу, как услышал грохот взрыва. На секунду в его голове мелькает мысль, что это случайный выстрел из РПГ. Но нет.
Ники, который шел первым, получает только осколки на жилетке, но Крис и профессор лежат недалеко от места взрыва. Медик тут же начинает их перевязывать. Криса ранило в руку и ноги, но он, скорее всего, сможет ходить. Медик накладывает жгуты на обе его ноги на случай, если осколки повредили кровеносные сосуды. Так он доберется до места сбора, но в конце этой прогулки кровь будет хлюпать в его ботинках. Профессора ждет худшее. Он не может подняться. Его приходится нести. Позже выяснится, что шрапнель застряла в его тазу. Для него это конец войны.
Пока медики занимаются раненым, Сокол выгоняет всех с поста и сам идет между деревьями. Пройдя несколько шагов, он замечает вторую ловушку. Он в ярости от того, что его люди не заметили предыдущую: граната была прикреплена к стальному тросу, который легко можно было заметить. Им очень повезло, что заряд взрывчатки был спрятан в земле, что уменьшило импульс удара. Сокол благодарит провидение, что русские не установили заряд так, как это делает он со своими людьми - обычно они подвешивают прикрепленные к тросу гранаты к деревьям на высоте 50-60 см, тогда поле и сила удара намного больше.
Отступающие русские обычно используют гранаты-ловушки. Но вот чего не так боится Сокол, так это противопехотных мин, зарытых прямо под поверхностью. В таких миссиях их обычно сопровождает сапер с металлоискателем. Когда командир понимает, что здесь могут быть мины, он вызывает сапера, который проверяет местность металлоискателем. По всем этим причинам завоевание местности - это долгая и трудная работа.
Но потом они входят в деревни. А там все еще хуже.
"Русские в деревне были полными дилетантами, - говорит он.
В октябре его взвод пересекает границу Луганской области, что означает, что ему удалось оттеснить русских на расстояние до 10 км от Купянска.
Они въезжают в первое село, которое было "зачищено" от врага на луганской стороне. Это не столько деревня, сколько хутор - десяток-другой домов, до войны здесь жили около 30 человек. Но условия тяжелые. Отступающие русские разрушили все мосты через реку, поэтому о быстрой переправе тяжелой техники не может быть и речи. Они несут все, включая провизию, на своих ногах.
Здесь Сокол впервые сталкивается с полным дилетантством русских. Они застают врасплох первый из русских бункеров. Они бросают внутрь гранату сотрясения и бросаются на трех ошеломленных русских солдат снаружи.
Раздается оглушительный взрыв, и они готовятся к дальнейшему развитию событий, когда остальные русские в деревне уже знают, что идет атака. Но когда они подходят ко второму бункеру, расположенному всего в 50 метрах от них, из него выходит русский солдат и спрашивает: "Свои?". Сокол и его люди вытаскивают всех наружу и берут в плен без всякого сопротивления.
Сокол и его люди без особых проблем добираются до деревни, где выясняется, что русские просто сбежали. То, что они оставили после себя, указывает на то, что они, должно быть, эвакуировались в панике. На месте солдаты находят их упакованные рюкзаки с документами, а также оружие. Сокол пополняет там свои запасы тремя карабинами АК-74 и одним пулеметом с запасом более двух тысяч патронов. Его взвод также захватывает две боевые машины пехоты в хорошем состоянии вместе с боеприпасами. Русские успели снять с них только аккумуляторы.
Есть также целая куча пайков. Не в первый раз. После быстрых налетов на русских, отступающих в панике, Соколу случается неделями жить на русской армейской пище. С русскими пайками все по-разному. Бывают консервы, в которых находят куриный фарш вместе с костями, но в целом на этом можно жить. Русские регулярно грабят дома, в которые они входят, поэтому в покинутых ими бункерах есть большой запас еды в завесах, а также любая электроника, которую они могут украсть, от телефонов и пауэрбэков до DVD-плееров.
Деморализация русских солдат - это одно, но благодаря своему опыту Сокол быстро определяет другое явление - плохую подготовку русских линейных солдат и неумелость командиров в управлении ими.
Он, как командир своего взвода, не только волен принимать собственные решения, но и менять поступающие сверху приказы. Если он решает, что у него нет шансов удержать позицию, он отступает. Если он решает, что ему следует двигаться вправо или влево, потому что это улучшит его положение, он так и делает. Русские просто слепо выполняют приказы. В данном случае слепо выполняемый приказ был приказ немедленно отступить.
"Дом за домом они разогнали всю деревню, потому что знали, что мы где-то сидим".
Они оказываются в прифронтовой деревне. Как только украинцы занимают его, русские начинают обстрел из тяжелой артиллерии. День за днем, дом за домом они разрушают всю деревню, зная, что где-то сидят украинские солдаты. Такая тактика обычно используется русскими по всему фронту. Пока они занимают деревню, все хорошо. Как только они выходят из нее, их артиллерия превращает ее в руины. Еще хуже, когда в дело вступают вертолеты. Они способны сравнять с землей целые улицы.
Люди Сокола занимают три здания. В одном из них живут Сокол, Ники и еще два солдата. После нескольких дней обстрелов это фактически уже не дом, а его остатки, под которыми еще можно спрятаться. Несколько стен уже не существует, повсюду разбросаны обломки. Русские очень хотят попасть в это здание. Оно стоит на холме, так что это отличная точка обзора. Русские снаряды падают близко, но ни разу не попали прямо в здание.
Если они ведут огонь одиночными снарядами, никто не хочет спускаться вниз. Слишком много суеты и беготни туда-сюда. Война со временем отучает людей от элементарной безопасности; планка риска повышается. Четверо солдат, занимающих здание, - сплоченная команда, но после одного из обстрелов двое ребят получают ранения и вынуждены покинуть деревню. Они остаются вдвоем с Ники.
Из-за ежедневных обстрелов многие ребята не могут спать. Солдаты Сокола сидят в одном из соседних зданий. Однажды в здание попадает танковый снаряд - он пробивает три стены и вылетает наружу.
Снаряд никого из них даже не поцарапал, но это в основном новички, солдаты, которые едва попали на фронт. Они еще не успели привыкнуть к условиям боя. Двое получают такой шок, что навсегда переселяются в подвал. В здание наверху они заходят только для того, чтобы приготовить чай. Но через несколько дней они начинают высовываться наружу.
Через несколько дней один из них вызвался быть наблюдателем. Он идет на свежеразминированное кладбище и всю ночь наблюдает за местностью. Сокол посылает за ним пару более опытных парней, чтобы проверить, как он держится и не является ли эта внезапная готовность результатом длительного шока. Но энтузиазм солдата не утихает. После этого опыта он становится таким скованным, что его трудно снять с этого поста.
"Здесь у каждого свой посттравматический синдром".
Но есть и те, кого нужно отправить подальше. ПТСР от Post Traumatic Stress Disorder , или посттравматическое стрессовое расстройство, - распространенное явление. Практически все страдают от ПТСР, но большинство людей преодолевают его.
Какое-то время во взводе у Сокола был русский - молодой парень, он ненавидит Путина. Однажды обстрел становится настолько интенсивным, что они целый день не выходят из зданий. В какой-то момент летящая ракета ударяется о крышу дома, где сидит русский.
В это время Сокол сидит в соседнем здании. Через окно он видит, как к нему подходит русский. Он выходит к нему и спрашивает, что происходит. Боец потрясен. Он едва может говорить: "Я не могу говорить, где я могу спрятаться?". Сокол указывает на небольшой бункер, который только что вырыли его солдаты. Русский исчезает внутри, а Сокол возвращается в свое здание.
Вскоре после этого он спускается в бункер, чтобы проверить русского. Через отверстие он видит лежащего на полу русского и еще одного британца. "Выходите ко мне", - говорит он. "А там безопасно?" Сокол озадаченно смотрит на них и отвечает: "В конце концов, здесь нигде не безопасно". "Тогда мы не уйдем". На следующий день он отправляет их обратно. Нет смысла держать их у себя. Они стали бесполезными.
"Где моя нога!"
Каждый последующий день приносит все больше жертв и раненых. В один из дней они зачищают от русских три параллельных участка. На том, который заняли Сокол и его люди, никого нет.
На посту рядом с ним ходят другие солдаты, в том числе американцы - Дэн и его друг-снайпер. Сокол слышит выстрелы. С поста, который зачищают американцы, выбегает группа русских. Они бегут прямо на них. Сокол и его люди занимают позицию и сбивают их со всех ног. Дэн и снайпер в своей группе бегут за остальными, которые скрылись в другом направлении.
Никто не знает, была ли это мина или шрапнель от пусковой установки или танка. Солдаты, находящиеся поблизости, слышат только взрыв и крики Дэна: "Где моя нога!". Сначала они находят снайпера. Он оглушен, но серьезных ранений нет. Рядом лежит Дэн, лишенный ноги. Хорошо, что ребята быстро нашли его и зафиксировали, чтобы он не истек кровью.
Другому солдату из этой группы, австралийцу, не так повезло. Когда он поворачивается спиной к русским позициям, русский наклоняется и стреляет ему в спину из АК-74. Парень умирает в машине скорой помощи.
Еще одна перестрелка, и группа Сокола снова остается невредимой. Но удаче приходит конец.
"Если вы не можете меня эвакуировать, вы должны меня расстрелять!".
После того, как над ними пролетает российский беспилотник, указывая, куда вести артиллерийский огонь, Сокол идет к командиру и говорит, что посад там уже сожжен и в остальном не имеет стратегического значения. Другое дело - следующая линия постов, которая соединяется с деревней, где сидят русские. "Захват этого поста даст нам хорошую позицию для атаки", - убеждает его Сокол.
Наступило 10 ноября. Сокол запомнит этот день на всю жизнь. Вместе с Ники и несколькими свежими солдатами они отправляются на линию. Русских там уже нет. Они окапываются и проводят ночь на месте. Утром начинается настоящий ад. Новички не заметили приближающихся со стороны русских.
Сокол получает ранение в самом начале. Он только поднимается с земли, когда бойцы начинают стрелять. Пуля входит сбоку под его жилетку. Сначала он думает, что пуля задела только ребра, но потом выясняется, что она также повредила легкое.
Ребята приступают к делу и отвечают бетонным огнем из пулемета и гранатометов. У него самого не хватает сил удержаться на ногах. Он садится под деревом и стреляет, держа автомат в одной руке. Он не знает, попали ли они в кого-то из остальных, потому что туман слишком густой, но остальные быстро замолкают. Трудно сказать, отступили они или перегруппировались.
Больше всего на свете он боится плена. Он насмотрелся видеороликов о том, как русские кастрируют украинцев и пытают их изощренными способами. Он хватает медика за руку: "Слушай, я ранен, если вы не можете эвакуировать меня отсюда, вы должны к*** меня пристрелить!". Потом его спросят, действительно ли он этого хотел.
"Расслабьтесь, мы справимся" - отвечает медик. Сокол бросает все свое снаряжение, и они начинают отступать. Тогда Сокол видит Ники в последний раз. Им осталось пройти больше километра. Поврежденное легкое дает о себе знать. Сокол останавливается через каждые 50-100 метров и тяжело дышит. Боль мучительна.
Когда Сокол начинает отступать к санитарной машине, Ники и остальные остаются, чтобы удержать позицию. Они все еще получают украинское подкрепление, но с российской стороны в бой вступает спецназ, действующий в этом районе при поддержке бронетехники. Танк открывает огонь, вокруг разлетаются осколки. Несколько из них попадают в Ники.
Через некоторое время Сокол разговаривает с солдатом, который в то время перевязывал Ники. Парень извиняется и говорит, что не смог ему помочь. У Ники было слишком много осколочных ранений, чтобы можно было остановить кровотечение. К тому времени, когда его успели эвакуировать, он уже истек кровью. Он умер через несколько часов после ранения Сокола.
Я спрашиваю Сокола, что дальше. Планирует ли он еще вернуться на войну. Если у меня будут две руки и две ноги, то да.
Источник: news.pl
Вот такие они вояки, ни чести, ни совести. Бравые солдаты, все свои зверства и преступления против мирного населения, мучая пленных, перекладывают на русских бойцов. Победа не за горами, вся эта нечисть будет зачищена.
Выводы от этого бреда делайте сами.
