Детство, опаленное неволей

Время стирает некоторые воспоминания, но не исцеляет многие душевные раны. Для многих семей, чьи близкие пережили ужасы неволи, 11 апреля — памятная дата.

В этот день в 1945 году узники Бухенвальда подняли восстание, захватив концлагерь, который удерживали до прихода союзных войск.

Одна из малолетних узниц фашистских концлагерей рассказала мне о том, что пришлось пережить в детстве, безжалостно прерванном войной.

Лилия Ивановна родилась в городе Россошь Смоленской области. В семье кроме неё было ещё пятеро детей. Отец с начала войны ушёл на фронт. Мама работала чертёжницей на авиационном заводе. После эвакуации завода устроилась работать в госпиталь прачкой.

-Город сильно бомбили, — вспоминает Лилия Ивановна. — Мама брала нас с собой на работу. «Погибать, так всем вместе», — говорила она.

Я была совсем маленькой, а старшие дети помогали ухаживать за ранеными, приносили им воды.

Когда немцы заняли город, всех тяжелораненых расстреляли. Убили и трёх моих братьев. Выжил только самый старший, ушедший в тот день в деревню за картошкой. Маму и нас с сестрой погрузили в вагоны. Мне было два с половиной года, сестре – четыре с половиной. Уже став взрослыми, мы пытались найти те лагеря, в которых были. Память сохранила названия двух городов – Мерциг и Эльба.

Рассказывая о жизни в концлагере, Лилия Ивановна не может сдержать слёз. На всю жизнь с ней остались страх перед темнотой, грубостью, голодом.

— Паёк заключённых в лагере составляли вода, брюква и маленький кусочек хлеба. Надсмотрщицы ходили по бараку с овчарками, на наших глазах кормили собак сахаром и шоколадом. Плакавших детей хлестали плётками.

Из немецкого лагеря нас перевели в польский. Там над детьми ставили опыты, заражали болезнями, выкачивали кровь.

Хорошо помню, как нас освобождали в 1945-м. Советские танки ехали прямо через колючую проволоку. Они успели вовремя, нас уже раздели и построили, чтобы вести в печь. Фашисты заметали следы.

Когда вернулись в Россию, маму часто допрашивали, подозревали в сотрудничестве с фашистами. Она в своё время окончила гимназию и хорошо знала немецкий язык. Мама отвечала: «На моих глазах расстреляли моих детей. Как я могла пойти работать на немцев!?»

А мы с сестрой долго приходили в себя. Слабые, опухшие от голода, часто болевшие. И твёрдо знали: нужно молчать о том, где мы были. Только в 1989 г., когда тема узников концлагерей стала подниматься в прессе, мы начали искать. Писали в Москву, в Красный Крест, в Германию. Так мы узнали, что освободили нас войска 4-го Украинского фронта.

Окончив медицинское училище и получив специальность операционной сестры, Лилия Ивановна всю свою жизнь связала с медициной.

С замужеством ей повезло, а вот детей не случилось. Сказались годы, проведённые в концлагере.

Память о войне не стирается и не тускнеет с годами. Люди, пережившие войну, до сих пор помнят бомбежки, пожары, голод, издевательства, вздрагивают от громких звуков. И все же самые страшные воспоминания о военных преступлениях всю жизнь хранят люди, чье детство прошло в фашистских лагерях.