Почему дети не хотят разговаривать с родителями?

Не слушая ребенка - неважно, перебиваю ли я его своими замечаниями и мудростью, или просто говорю «молчи» - я не даю ему то, что ему больше всего нужно. Мое принятие того, через что он проходит. Так что я действительно не принимаю, каков мой ребенок. Суть разговора об ужасных или радостных событиях заключается, прежде всего, в принятии переживаний говорящего!

«Папа, папа, драконы ужасны! «Да», милый, драконы ужасны, но только тогда, когда мы не знаем, как их приручить. Для начала нарисуем драконов и дадим им имена. А теперь подумаем, что им можно есть? Во что они могут играть? Я покажу вам такой крутой ролик, как приручить дракона.

Дорогой папа, если тебе удалось так отреагировать на слова дочери, значит, ты сдал рыцарский экзамен. Потому что это означает, что вы победили дракона автоматизма, который хотел сказал вам: драконов не существует.

Вы также победили дракона магизма, который сказал вам: «Папа убьет их всех!» Вы сдали экзамен, потому что дали дочери то, что ей больше всего нужно, а именно побороть ее страх и помочь его укротить. Ты ее рыцарь! Путь к работе.

Хм, если вы этого не сказали, эта глава специально для вас. Вы можете научиться правильно реагировать на слова ребенка. Вам просто нужно знать правила.

Почему дети не хотят разговаривать со своими родителями? В поисках ответа на этот вопрос я обратился к первоисточнику, т.е. спросил об этом девятилетнюю девочку. Она мне не задумываясь ответила: «потому что родители не слушают».

Совершенно верно, девятилетний ребенок знает, и родители удивляются, почему, когда их спрашивают: «Что было в школе» или «Что случилось в детском саду», они слышат только: «ничего» или «хорошо». Стоит помнить, что в основе разговора не столько разговоры, сколько слушание того, что говорит ребенок.

"Как так? Слушаю! - возмущаются сейчас многие родители. Как я реагирую на слова ребенка. Может, все, что там написано, я сужу? Может быть, я обращаю внимание на языковые ошибки, поправляю тон, учу их избегать сленга?

Я не слушаю, когда я сосредоточен на том, что говорит ребенок, а не на том, что он говорит?

Я не слушаю, когда принимаю хладнокровный, мудрый кивок. Только тогда я отрезал себя от этого разговора с ребенком, потому что сижу на троне высоко над его головой. Как насчет того, чтобы общаться честно и открыто, когда кто-то смотрит на вас свысока?

Вы не можете. Ребенку нужна лестница …Лестницы мало. Когда я чувствую себя мудрецом, я веду себя неискренне, потому что моя роль - судить, хвалить или укорять. Ребенок — это прекрасно почувствует, даже если я сижу с ним на полу детской и даю правильный ответ на его слова.

Например, ребенок говорит: «Дай пять», а я отвечаю: «Отлично!», но в моем тоне слышна фальшь. Но также за отношением мудреца родитель обычно скрывает трудности в переживании эмоций, что заставляет родителя чувствовать себя потерянным, когда ребенок что-то переживает, рассказывает ему о своих страхах, радости или беспомощности. Родитель не может справиться с этой ситуацией и поэтому отдаляется от ребенка.

Значит, родитель должен иметь дело с тем фактом, что эмоции существуют, что они переживаются для того, чтобы иметь возможность слушать, а не просто говорить?

Да потому, что мы часто пытаемся заглушить эмоции словами. Итак, родители не слушают, когда они сразу что-то добавляют в рассказ своего ребенка. Так что как только ребенок начинает о чем-то говорить - они его прерывают и продолжают говорить о себе. Например, сын рассказывает о ссоре с другом из-за того, у кого планшет лучше, и отец вмешивается на полуслове, чтобы сказать: «Я тоже поссорился с одноклассником из-за велосипеда …».

Родители не позволяют ребенку рассказывать то, что для него важно, даже когда рассказ, который этого не требует, комментируется очень эмоционально.

Это также мешает ребенку говорить? Ну, да, потому что это отвлекает рассказывающего ребенка от выражения того, что он чувствует и думает, и направляет его на то, что чувствует родитель. Я также могу сократить рассказ, сразу найдя решение проблемы, о которой пытается мне рассказать моя дочь или сын. Например, сын говорит: «У меня есть один», а я сказал: «Тебе нужно больше учиться». Но так ли дело в этом? Может быть, ваш учитель использует эмоциональный ужас, или, может быть, она просто неправильно набрала баллы за тест?

Если такие автоматические реакции появляются, когда ребенок начинает говорить со мной, как с отцом, то я блокирую общение между нами по собственному желанию.

Даже когда я призываю их говорить? Еще одно препятствие для ребенка говорить с нами - это заставлять его говорить, когда он или она не хочет. У ребенка должен быть выбор, когда поделиться с нами своими чувствами, а когда нет. «Мы обещали рассказать друг другу все …» - это проявление контроля, а не любопытства по поводу того, через что на самом деле проходит ребенок. Итак, резюмируя причины, по которым дети не хотят разговаривать со своими родителями, позвольте мне сказать прямо: в повседневной жизни обычная проблема в общении с ребенком - это просто то, что взрослые слишком много говорят. К нам, психотерапевтам, приходят дети (а точнее их приводят родители), чаще всего просто для того, чтобы их наконец-то выслушали и проявили сочувствие! Итак, девятилетний был прав. И это еще одно доказательство того, что к нашим детям стоит прислушиваться.