Около двух десятилетий назад Национальная портретная галерея Смитсоновского института приобрела альбом XIX века с 2000 бумажных портретных силуэтов, в том числе портретов Джорджа Вашингтона и Томаса Джефферсона, сделанных путешествующим художником Уильямом Бачем за несколько десятилетий до появления фотографии.
Но до недавнего времени галерее было известно очень мало подробностей о большинстве изображенных.
Усложнение исследования стало неприятным сюрпризом: в 2008 году защитники природы обнаружили, что страницы и переплет альбома были загрязнены мышьяком, токсином, широко распространенным в 1800-х годах, прежде чем он был признан ядовитым. С ним нельзя безопасно обращаться или делиться с посетителями без специальных мер предосторожности в отношении опасных материалов.
Но теперь любой желающий может просмотреть цифровую версию альбома под названием « Альбом силуэтов Уильяма Бача » благодаря финансированию инициативы Getty’s Paper Project и помощи защитных костюмов. С запуском веб-сайта кураторская группа Национальной портретной галереи также раскрыла личности еще сотен тех, кто позировал Баче. За последние несколько лет они сопоставили имена Бача, перечисленные с каждым портретом, с реальными людьми, используя генеалогическую базу данных Ancestry, которая включает ранние отчеты переписи населения США; обширные записи о рождении, браке, смерти и иммиграции; и генеалогические деревья, датируемые веками.
Делясь работой с широкой публикой, кураторы надеются рассказать еще больше о героях Бача, подавляющее большинство из которых были не выдающимися личностями, а обычными людьми, которые хотели, чтобы их силуэты были созданы. До фотографии оставалось еще несколько десятилетий, и силуэты стали первой возможностью для людей сфотографировать себя и своих близких дома.
«Мы надеемся, что, когда люди будут составлять свою генеалогию, их родственники смогут связаться с нами», — сказал в телефонном интервью Робин Эслесон, хранитель гравюр и рисунков музея. «И если музейные коллекции имеют неопознанный силуэт, они могут идентифицировать их, глядя на этот альбом».
С 1802 по 1813 год Бач путешествовал из города в город вверх и вниз по восточному побережью США, продвигая свои дешевые и оригинальные силуэтные портреты, взимая 25 центов (около пяти долларов сегодня) за четыре одинаковых изображения. В конце концов, он открыл магазин в Новом Орлеане, а затем отправился на Кубу, рекламируя свои услуги.
«Он был в каждом городе только на короткое время… он просто постоянно переезжал», — сказал Эслесон. В то время артистам «пришлось идти к людям, как в то время актерам приходилось путешествовать со своими спектаклями. Как только город увидел это, они не хотят видеть это снова».
Чтобы добиться сходства своих объектов, Бач использовал физиогнотрас — полуавтоматическое механическое устройство, происхождение которого восходит к Франции 18 века, которое помогало художникам точно воспроизводить профиль человека на бумаге. Художник и двое его соратников запатентовали собственную версию. В то время как некоторые подобные устройства физически отслеживали лицо человека с помощью небольшой полосы, устройство Бача, возможно, работало, отслеживая тень объекта, предлагая отсутствие контакта с лицом человека в эпоху беспокойства по поводу болезни.
Эслесон и прошлые кураторы смогли идентифицировать многих натурщиков Бача, благодаря упорядоченной системе, которую он сохранил в альбоме, который также служил его бухгалтерской книгой. У него была пронумерованная копия каждого портрета, которая совпадала с указателем имен в конце альбома. Но Бач явно не вел записей, предназначенных для глаз будущих кураторов, и со временем его почерк стал неряшливым.
«Ближе к концу… очень трудно читать то, что он пишет», — сказал Эслесон.
Он добавил, что Бач не всегда правильно называл имя натурщика, иногда выбирая фонетическое написание. А на Кубе он вообще отказался от нумерации и названий, оставив сотни портретов без какой-либо идентифицируемой информации.
«Он просто ходил от двери к двери к как можно большему количеству людей», — сказал он. «И я думаю, что это была просто другая система — он не был в магазине, куда люди могли заходить наугад».
Эслесон говорит, что неясно, почему страницы и переплет альбома загрязнены мышьяком, но отметил, что в то время это было «частью повседневной жизни». Галерея обнаружила его присутствие только тогда, когда куратор, работавший с альбомом, захотел проверить остатки, видимые на черной бумаге. (Токсичность мышьяка обычно возникает при проглатывании, а не через кожу, но Смитсоновский институт по-прежнему считает ее опасной.)
«Это просто случайность, что они проводят это тестирование, что поднимает вопрос о том, что, возможно, многие вещи заражены, а мы не знаем», — сказал он.
Посетители цифрового альбома могут посмотреть на каждый отдельный портрет и прочитать, какая информация доступна по его теме. Проект был запущен в марте, и Эслесон сказал, что это только начало работы по оцифровке Смитсоновского института.
«Мы хранители, но мы также выставочные учреждения, и мы хотим поделиться с общественностью тем, что у нас есть в нашей коллекции. Оцифровка их — лучший способ», — сказал он. «В Смитсоновском институте есть стремление получить как можно больше от мира, чтобы мы могли поделиться тем, что у нас есть, и узнать об этом больше».
