В условиях жестких санкций США в этом сезоне работало менее двух десятков национальных сахарных заводов.
Сьенфуэгос, Куба. «Без сахара нет страны», — гласит старая кубинская поговорка.
С того момента, как испанские колонисты впервые посадили здесь тростник в 16 веке, сахар навсегда запечатлелся в душе этого острова. Для бесчисленных африканцев, привезенных сюда, чтобы нарезать его, сахар означал рабство. Позже это вызвало восстание, когда рабы использовали свои мачете против испанцев, чтобы освободить себя и завоевать суверенитет своей страны.
Сахар также принес Кубе развитие и роскошь. Во время «Танца миллионов», когда после начала Первой мировой войны цены на сахар взлетели до небес, местная «сахарократия», не зная, что еще делать со своими головокружительными прибылями, сдавала в эксплуатацию особняки в стиле ренессанс и ар-нуво, которые до сих пор строят ряды - более богатые пригороды Гаваны.
Но на протяжении десятилетий отрасль находилась в упадке. В то время как в 1980-х годах остров регулярно производил более 7 миллионов тонн, в прошлом сезоне, сжатом новыми санкциями США «максимального давления», он произвел только 480 000 тонн. В этом году цель еще ниже, поскольку Куба готовится к худшему за столетие урожаю сахара.
«Когда-то мы были страной, которая экспортировала больше всего сахара», — сказал Al Jazeera Дионис Перес, директор по связям с общественностью Azcuba, государственного агентства, регулирующего производство сахара.
Но «это первый год, когда Куба не планирует экспортировать больше сахара, чем потребляет».
Устаревшая технология
Каждый год, с ноября по май, пора срезать тростник. Но на полях такие батраки, как Одель Перес, оказываются в затруднительном положении.
В течение нескольких недель остров страдал от нехватки бензина и дизельного топлива, что затронуло как автомобилистов, так и сахарных рабочих, которые должны были собирать урожай.
«Иногда вам приходится останавливаться на один, два или даже три дня, пока вы ждете еще дизельного топлива», — сказал Перес Al Jazeera.
Даже когда он может работать, он сталкивается с полями, заросшими сорняками, которые опутывают, а иногда и убивают тростник. Его комбайн советской постройки теперь пожирает не только сахарный тростник, но и небольшие деревья, растущие на полях.
«Чтобы уничтожить эти сорняки, вам нужен гербицид», — сказал он, рубя подлесок своим мачете. — Но в этом году мы ничего не получили. На нефтеперерабатывающем заводе в Сьенфуэгосе, где перерабатывается тростник Переса, запах патоки наполняет знойный воздух, когда тростник выгружают из ржавых вагонов на конвейерную ленту, где он затем проходит через ряд огромных дробилок.
Рабочие описывают технологию на этом нефтеперерабатывающем заводе 19-го века как «устаревшую», и в то же время искренне гордятся тем, как им удается поддерживать работу оборудования. Но и здесь проблемы вызывают скудные поставки тростника.
«Ключом к успешному сбору урожая является непрерывный помол», — сказал Йоэль Эдуарте, администратор нефтеперерабатывающего завода, добавив, что мельница рассчитана на работу в течение 12 дней без перерыва на 12 часов для технического обслуживания. Но за последний месяц ему приходилось выключать его целыми днями, сказал он «Аль-Джазире», и «все ломается, когда мы снова включаем его».
Для устранения поломок требуются запасные части, которых не хватает из-за нехватки наличных средств. Решение штата состоит в том, чтобы закрыть больше нефтеперерабатывающих заводов, чтобы те, которые все еще работают, могли уничтожить двигатели, магниты и электрические выключатели, которые все еще работают. Во время прошлогоднего сбора урожая работало 36 нефтеперерабатывающих заводов; в этом году, по данным кубинского правительства, их число сократилось до 23.
Экономический штопор
Эусебио Леаль, покойный историк Гаваны, однажды сказал, что после кубинской революции 1959 года «первой империалистической атакой на Кубу была отмена квоты на сахар».
Решение бывшего президента США Дуайта Эйзенхауэра в июле 1960 года сократить квоту, которая обеспечила гарантированный рынок сбыта кубинского сахара в США, было гамбитом, который вскоре превратился в эмбарго на острове. Его цель, по данным Госдепартамента, заключалась в том, чтобы «вызвать голод, отчаяние и свержение правительства».
Однако сами по себе санкции не объясняют, почему кубинская сахарная промышленность угасает на протяжении десятилетий. Распад Советского Союза в 1991 году устранил основного покупателя, отправив экономику острова в штопор.
После падения мировых цен на сахар в 1990-х годах бывший президент Кубы Фидель Кастро в 2002 году объявил о планах закрыть около половины из 156 заводов на острове. В последующие годы другие были разобраны, постепенно превращаясь в руины.
Только за последние шесть лет производство сахара упало с 1,5 млн тонн в год до менее чем полумиллиона тонн на фоне ужесточения санкций против Кубы, введенных администрацией бывшего президента США Дональда Трампа и сохраненных нынешним президентом Джо Байден.
Экономисты говорят, что эти меры «максимального давления» выбивают миллиарды долларов из валютных поступлений в год. Вместе с пандемией COVID-19, которая закрыла туризм, они почти обанкротили экономику острова, оставив мало денег для жизненно важных ресурсов, в которых нуждается сахарная промышленность.
По словам Азкубы, гербицид был нанесен на 1,5 миллиона гектаров (3,7 миллиона акров) тростниковых полей шесть лет назад, во время текущего сбора урожая было опрыскано только 100 000 га (247 000 акров).
Не так давно сахар был на Кубе повсеместно. Сегодня он настолько строго нормирован, что стал товаром на черном рынке, а бакалейщики осторожно шепчут слово удачливым прохожим.
Ликвидация поступлений в твердой валюте от экспорта сахара в этом году затронет каждого кубинца на острове, и еще меньше денег будет доступно для импорта кур, жизненно важных лекарств и столь необходимого дизельного топлива.
Тем не менее, Перес утверждает, что отрасль не находится на грани исчезновения.
«Сахарный тростник — в ДНК истории Кубы, — сказал он. «Это невозможно, чтобы это исчезло».
Интересно, благодарю вас за публикацию!