390
Пастухи племени сионгну на территории нынешней Монголии, изображенные на этой картине, следовали собственным правилам при создании многонациональной империи и развитии технологии производства железа, начиная примерно 2200 лет назад, показывают новые исследования.
В эпоху, породившую древнеримскую и египетскую империи, монгольская империя Xiongnu нарушила правила имперской экспансии.
Задолго до возникновения Монгольской империи первая в Азии империя кочевников, конных людей - ксионгну, завоевала этнические группы на северо-восточных и центральных просторах континента (SN: 1/29/10). Единая политическая система, возглавляемая императорскими правителями Сюнну, сформировалась около 209 года до н.э. и просуществовала примерно 300 лет. В отличие от Рима или Египта, мобильные группы скотоводов Сюнну совершили этот подвиг без строительства городов, формирования центральной бюрократии, создания письменности или мобилизации масс крестьян для производства продовольствия.
На сегодняшний день остатки культуры племени Хунну в основном состоят из более чем 7 000 гробниц, некоторые из которых сильно разграблены, а многие еще предстоит раскопать, в Монголии и близлежащих частях Китая и России. В последнее десятилетие генетики и археологи активизировали усилия по изучению этих мест и древних записей, чтобы расшифровать политическую организацию и технологические достижения империи Сюнну.
Начав свое существование в центральной Монголии, империя Xiongnu (коричневый цвет) распространилась на значительную часть северной Азии, закрепившись там около 2200 лет назад.
Несколько древних китайских хроник содержат описание политической системы Хунну. В этих хрониках хунну изображаются как хищные налетчики, принадлежавшие к "простой" конфедерации скотоводческих групп, управляемых несколькими кочевыми альфа-самцами. Несмотря на это, война с конными воинами сионгну, вооруженными луками, стрелами и металлическим оружием, вдохновила императорских китайских лидеров на строительство Великой стены.
Некоторые исследователи утверждали, что народ Хунну образовал меньшую, "теневую империю" наряду с императорским Китаем. Но эта точка зрения уступает место представлению об империи Сюнну как о другом, не менее древнем типе государства, говорит археолог Йельского университета Уильям Ханичерч.
Согласно этой точке зрения, кочевые элиты Сюнну разработали гибкую систему политической власти, которая связывала мобильные группы с различными генетическими и культурными корнями, расселенные по обширным лугам и лесам. "Элитные родословные были не только важной частью многоэтнического государства Сюнну, но члены этих родословных отправлялись в периферийные районы в рамках интеграции государства", - говорит Ханичерч. Одно из новых исследований, например, показывает, что женщины из элитных родов Сюнну в центральной Монголии служили в качестве эмиссаров "принцесс" на границе империи, принимая на себя политическую власть на отдаленных территориях, населенных различными этническими группами.
"Это должна была быть империя, организованная вокруг перемещения населения", - говорит археолог Брайан Миллер из Мичиганского университета в Анн-Арборе. "Элита Сюнну была умными политиками, которые делегировали власть, чтобы сохранить империю".
Еще одно недавнее событие - раскопки в Центральной Монголии указывают на то, что люди племени Хунну были ранними новаторами в области обработки железа, чьи достижения распространились на их соседей по региону. По словам исследователей, эти и другие открытия подчеркивают недооцененную сложность и продолжающуюся загадку того, как функционировало общество Xiongnu.
Первые сведения о разнообразном генетическом происхождении народа Хунну были впервые опубликованы в 2020 году. ДНК, извлеченная из останков 60 человек, раскопанных в 27 местах стоянок народности сионгну, показала, что две генетически различные популяции монгольских скотоводов объединились в народность сионгну около 2200 лет назад. Одна популяция произошла от нескольких западных монгольских культур, а другая - от нескольких восточных монгольских культур.
Дополнительный генетический вклад в состав народности сионгну был внесен из более отдаленных мест, скорее всего, из культур, расположенных на территории современной Украины, а также из императорского Китая, сообщают археогенетик Чонгвон Чонг из Сеульского национального университета в Южной Корее и его коллеги.
Основываясь на этих выводах, команда Чонгона изучила ДНК 17 человек из элитных и низкостатусных могил на двух монгольских кладбищах на западной границе империи Сионгну. Центральная Монголия, где проживали Сюнну, находится примерно в 1200 километрах к востоку.
В шести самых больших и богатых гробницах находились женщины, чьи генетические корни восходят к Центральной Монголии, сообщили ученые в апреле в журнале Science Advances. Эти женщины покоились в деревянных гробах, установленных в квадратных гробницах. В этих гробницах были найдены золотые эмблемы солнца и луны императорской власти династии Хунну, стеклянные бусы, шелковая одежда и китайские зеркала.
Золотые эмблемы солнца и луны имперской власти Сюнну были найдены среди других элитных предметов в женской гробнице на западной окраине древней империи кочевников. Анализ ДНК показал, что женщина была связана с правящими семьями в монгольском центре империи.
Одна женщина была похоронена со снаряжением для верховой езды, позолоченной железной застежкой для ремня и китайской лаковой чашкой. Эти предметы ранее были найдены в могилах мужчин-воинов на лошадях. Но такие предметы свидетельствуют о том, что умерший был влиятельным человеком, не обязательно воином, говорит Миллер, соавтор исследования.
Миллер и его коллеги предполагают, что женщины были отправлены на границу для поддержания традиций синьну и развития контактов с торговыми сетями Шелкового пути (SN: 3/8/17). Предварительные признаки генетического родства между людьми, похороненными на одном из кладбищ, позволяют предположить, что некоторые элитные "принцессы" сионгну также укрепляли свою власть, выходя замуж в местные семьи.
Элитные женские могилы соседствовали с простыми могилами взрослых мужчин, а также девочек и мальчиков от младенцев до подростков. Эти простолюдины обладали большим генетическим разнообразием, чем женщины-элитарии. Если мужчины были прислугой или слугами женщин-элит, то они пришли из отдаленных частей империи Сюнну или, возможно, из других регионов, говорят исследователи.
Как и эти женщины-элиты, первые правители династии Хунну имели общие корни в центральной Монголии, в то время как их последователи имели различное географическое происхождение, сообщает другая группа исследователей в июньском журнале "Археологические исследования в Азии". Но вместо того, чтобы быть отправленными на дальние рубежи империи, эти правители оставались рядом с домом.
По словам археолога Лигана Чжоу из Института культурного наследия и археологии провинции Хэнань в Чжэнчжоу (Китай) и его коллег, трое мужчин-вельмож, похороненных в больших подземных гробницах на одном из крупнейших кладбищ Хунну, Гол Мод 2, провели большую часть или, возможно, всю свою жизнь в долине Хануй, где они были похоронены.
Между тем, по крайней мере, четверо из восьми человек, похороненных в некоторых из множества небольших могил-спутников, расположенных рядом с могилами знати, провели большую часть своей жизни в отдаленных местах, прежде чем поселиться в долине Хануй или рядом с ней, показывают измерения различных форм элемента стронция в зубах и костях людей. Стронциевые сигнатуры, связанные с диетой, которые варьируются от региона к региону, указывают на то, где человек провел раннюю и позднюю части своей жизни.
Личности тех, кто находится в могилах-спутниках, которые, очевидно, были убиты, чтобы сформировать свиту последователей, сопровождавших умерших вельмож, неясны. Среди них есть дети и взрослые, говорит Чжоу. Некоторые были похоронены с металлическим оружием или предметами роскоши, такими как ювелирные украшения.
Генетические и стронциевые находки позволяют предположить, что "политическая организация Сюнну в центральной и западной Монголии была очень похожа", - говорит Чжоу. Затем, по мере расширения империи, правители в центральных районах страны отправляли избранных членов своих расширенных семей, например, высокопоставленных женщин, на новые территории, чтобы повторить имперскую структуру власти.
Гробница знатного хунну (слева) находится рядом с рядом небольших гробниц, в которых покоились его последователи в загробном мире.
С самого начала имперская мощь империи Сюнну зависела от наличия готового железного оружия и других приспособлений, позволявших вести конную войну. Исследователи, рассматривающие империю Сюнну как слабую версию императорского Китая, утверждают, что могущество кочевников зависело от импорта сельскохозяйственных культур и заимствования технологий производства железа или просто торговли железными изделиями у китайцев.
Но новые находки свидетельствуют о том, что металлурги Центральной Монголии начали региональный бум производства железа примерно в то время, когда возникла империя Хунну, говорит археолог Урсула Бросседер из Боннского университета в Германии.
На берегу реки Бросседер с коллегами раскопали пять железоплавильных установок, которые содержат побочные продукты производства железа и обожженную древесину. Радиоуглеродные даты этих материалов относятся к периоду около 2200 лет назад, когда возникла империя Хунну.
Это делает эти находки, каждая из которых состоит из двух ям, соединенных туннелем, самыми древними железоплавильными печами эпохи Сюнну, по крайней мере, на 100 лет, сообщили исследователи в марте в журнале Asian Archaeology.
Предыдущие исследования показали, что люди, жившие к северу от территории Сюнну в Южной Сибири, начали производить железо уже около 2 800 лет назад. По мнению исследователей, на основании сравнения находок в двух регионах, металлурги племени Хунну не только узнали о производстве железа от своих соседей, но и изобрели туннельные печи. Восточноазиатские группы, не относящиеся к Сюнну, начали изготавливать и использовать туннельные печи в течение следующих двух столетий.
Открытия группы Бросседера "показывают, что металлургия пришла к монгольским хунну из Южной Сибири, а не из Китая", - говорит археолог Николай Крадин, директор Института истории, археологии и этнологии Дальневосточного отделения Российской академии наук во Владивостоке. По предположению Крадина, который не принимал участия в новом исследовании, ремесленники в нескольких центрах производства железа, некоторые из которых немного моложе, чем открытые Бросседером, а другие еще не найдены, должны были управлять этим технологическим переходом.
Бросседер подозревает, что на монгольском участке, который она изучала, находилось крупное железоделательное производство. Четыре железоделательные печи, раскопанные рядом с другими пятью, еще не датированы. А наземное оборудование дистанционного зондирования обнаружило признаки еще как минимум 15, а возможно, и 26 железоплавильных печей, все еще покрытых отложениями.
"Мы можем ожидать новых находок центров выплавки железа эпохи Сюнну, учитывая спрос на железное конское снаряжение, наконечники стрел, повозки и другие материалы для многочисленной армии империи", - говорит Бросседер.
Достоверных оценок размера этой армии или общей численности народа Хунну не существует, говорит Миллер из Мичигана. Пастухи Хунну, которые также иногда выращивали зерно под названием просо, передвигались по ландшафту относительно небольшими группами, которые должны были значительно превосходить по численности 60 миллионов жителей императорского Китая.
В той же долине, где группа Бросседера обнаружила древнейшие известные печи для выплавки железа, монгольские исследователи обнаружили остатки того, что, вероятно, было политическим центром или даже столицей империи Сюнну, названной в 2020 году Лонгченг. В соответствии со всем остальным, что касается империи Сюнну, "это была столица другого рода", - говорит Миллер.
До сих пор раскопки в Лунчэне были сосредоточены на большом здании, в котором, возможно, проходили важные собрания.
На черепице крыши этого здания есть надпись древнекитайскими иероглифами "Сын Неба Чаньюй". В китайских записях верховный правитель Сюнну именуется "чаньюй". По словам Миллера, эта царская надпись, единственная найденная на территории царства Хунну, указывает на то, что Лонгченг был резиденцией власти.
По мнению Миллера, Лонгченг, как и несколько раскопанных деревень и обнесенных стенами комплексов Xiongnu в центральной Монголии, служил скорее не постоянным местом, а сезонной остановкой или местом временных встреч (SN: 11/15/17). "Мы не знаем, были ли эти другие места отдельными политическими столицами для Сюнну", - говорит он. По его мнению, высшие чины Сюнну собирались в Лунчэн на часть года, а затем собирали вещи и переезжали в другое место. Пастухи Сюнну, независимо от политического статуса, перегоняли животных на сезонные пастбища. Оставаться на одном месте в течение всего года было невозможно.
Гибкая, мобильная система управления, похоже, поддерживала кочевое царство в течение нескольких сотен лет, прежде чем империя Сюнну быстро распалась около 1900 лет назад. Почему это произошло, остается загадкой. Возможно, империя уступила объединенным атакам со стороны императорского Китая и других групп, или же, в истинно кочевой манере, народ Сюнну реорганизовался в меньшем масштабе и перебрался в более безопасные районы.
Тем не менее, "Хунну создали огромную имперскую сеть в Азии", - говорит Миллер. "Их образ жизни не исчез в одночасье". Например, торговля через посредничество Сюнну группами, расположенными вдоль маршрутов Шелкового пути в Центральной Азии, продолжалась, несмотря на военные поражения в центральном монгольском регионе империи. Только дальнейшие археологические и генетические открытия могут прояснить, как народ Хунну в имперском ядре отреагировал на эти неудачи.
Что бы ни случилось, первая кочевая империя Азии, вероятно, может преподнести еще несколько сюрпризов.
