А вы знали, что в Волгоградской области живёт табун самых настоящих мустангов?

Я знал что в Ростовской области живет табун диких мустангов на острове Водный.

Безумно красивые животные

Еще в школе выступала на конкурсе чтецов...

Юлия Друнина

Когда браконьерскою пулей

Был ранен вожак табуна,

Пред ним, умиравшим, мелькнули

Пожары, разрывы — война.

Не жил он в эпохе военной,

Откуда же помнит те дни?

Наверное, в памяти генной

Записаны были они.

И ржание, схожее с плачем,

И танков ревущий косяк…

Сражался в отряде казачьем

Дед крымских мустангов — дончак.

Земля под ногами пылала,

Душила угарная мгла.

Горячая капля металла

Хозяину сердце прожгла.

Упал человек под копыта,

Застыл, как стреноженный, конь.

По яйле, снарядами взрытой,

Скакал, торжествуя, огонь.

Лизал конь хозяину щеки

И плакал, не в силах помочь.

А после, хромая, зацокал

От взрывов и выстрелов прочь…

Бои откатились на Запад,

На яйлу легла тишина.

Казалось коню, что внезапно

Галопом умчалась война.

Останьтесь безмолвными, горы,

Пусть смертью не пахнут ветра!

…Стал сильным дончак и матерым,

Свободным, как ветер бора.

Давно перетерлась подпруга,

Давно от седла он отвык,

Давно с ним бок о бок подруга —

Такой же лихой фронтовик.

Уже через рвы и траншеи

С доверчивым ржаньем летят,

Высокие вытянув шеи,

Ватаги смешных жеребят.

…Но разве же кто-нибудь в силе

Прогресса застопорить шаг? —

Всех выпусков автомобили

К Ай-Петри, пыхтя, спешат.

Туда, где бушуют травы,

Где счастливы и вольны,

Плывут под луной величаво

Бесхозные внуки войны.

«Бесхозны, бесхозны, бесхозны», —

Как смертный звучит приговор,

И щупает яйлу грозно

Прожектора мертвый взор.

Коней ослепляют фары,

Гром выстрела, эхо скал.

Вожак, иноходец старый,

Споткнулся, качнулся, упал.

Пред ним, умиравшим, мелькнули

Пожары, разрывы, война.

А в ялтинский спящий улей

Спокойно вплыла луна…

Вот бы увидеть своим глазами. Мощь и красота в совершенстве!