Наверное, тогда, тридцать лет назад, после заседания суда, я бы не подошла к Игорю. Но поразила его раздвоенность. Высокий слог размышлений вслух о любви симпатичного, представительного парня никак не вязался с низким, недостойным мужчины поступком: выходя из зала после заседания, Игорь грубо оттолкнул подбежавшую к нему дочурку и со словами «Ищи себе другого папу вышел на улицу…
Догнала я его на остановке автобуса. Он нервно закурил и, немного подумав, дал согласие на встречу.
Я пришла к нему домой и взяла это интервью. Через три десятка лет любопытно вспомнить, как это было.
Его небольшая комната оказалась уютной и чистой: за квартирой ухаживала пожилая мать Игоря. А жена Марина после развода собрала вещи и уехала к родителям. И вот под одну из «блатных» песен, записанных на пленку, мы начинаем беседу.
– Когда ты первый раз попробовал спиртное?
– Кажется, лет в пятнадцать. Хорошо помню – в этом возрасте я незаметно для всей родни стал внутренне отдаляться от прежнего образа любимого сына, стал делать что-то «не то».
– И это проявлялось только в отношении к спиртному?
– Нет, скорее всего – к жизни вообще. Перед сном мать продолжала меня целовать, нашептывая ласковые слова. А до этого мы с пацанами двора насмерть забивали камнями кошек.
– И ты не испытывал к ним никакой жалости?
– В нашей компании поощрялся культ силы – добреньким и стеснительным в ней нечего было делать. Помню, в первый раз у меня дрожали руки, но со временем прошло.
– А что потом?
– Попробовал курить, учился бить, сам нередко приходил домой с синяками, завел знакомство с девчонкой.
– Ты с ней дружил?
– Скорее всего – нет. Пробовал «обламываться». Правда, обламывал, как медведь, целовал неумело. Все было ново, интригующе. А может быть, во мне просыпался мужчина? Тогда я ощущал такой прилив сил, что хотелось стоять на голове.
– Ну, хорошо, прошел год, другой…
– Почти ничего не изменилось. Дым до потолка, крепкий кофе, несколько бутылок вина, и каждый месяц – новая подруга. Не знаю, до каких пор все это продолжалось, если б я не решил жениться.
Первый раз увидел Марину на свадьбе друга. До этого знал только девчонок, давно забывших скромность. А эта и танцевать-то стеснялась, не напускала на себя наигранной веселости. В свои восемнадцать еще не пробовала вина. Все в ней подкупало. Честно говоря, в двадцать два мне не очень-то хотелось терять свободу, но Марина оказалась крепким орешком: без штампа в паспорте близко к себе не подпускала. Во мне все больше разгоралась злость. В конце концов, плюнув на все, согласился.
– И только поэтому ты с ней расписался?
– Если правда – да, но я тогда представить себе не мог, что смогу полюбить ее как женщину, жену…
– Что изменилось в твоей жизни после женитьбы?
– Сначала все было заманчиво, ново. Я даже «бухать» перестал. Жил, наслаждался, мечтал. Но потом Марина забеременела, и я стал терять к ней всякий интерес. К семейной жизни я привыкнуть не смог. Стал пить. До этого она не видела меня таким. И пошло-поехало: слезы, упреки, истерики. Первые скандалы. Один раз переночевал у друга, Марина всю ночь проревела на кухне. Ждала. Время шло, и все чаще не возвращался домой, пока не изменил ей. Тогда мне было все равно.
– И она простила?
– Мы стали друг друга просто не замечать, или мне так казалось. Пил я запоями. От получки к получке. Тратил на спиртное все до копейки. Видел: Марина часто плакала, иногда пыталась со мной серьезно поговорить. Но я хамил, стараясь быстрее смыться. А потом она родила, и с первым криком дочери во мне что-то произошло…
– Но хоть в это время ты перестал пить?
– Завязал, но ненадолго. Крик и писк по ночам порой так выводили из себя, что я стал искать, как бы мне отвлечься. И развлекался с бутылкой.
– Как на все это смотрела жена?
– После роддома ее будто подменили. Мудрее стала, независимее. Ей было безразлично – пьян я или нет. Я стал для нее стенкой.
– А она для тебя?
– Она расцвела, похорошела. Я старался меньше курить, пил в меру, нянчился с малышкой. Но все же это была не семейная жизнь, а ее подобие. Если только теперь я начал любить Марину все сильнее, то она презирала меня. Как снег на голову для меня стал развод. От нее я такого не ожидал…
Вот такая его жизнь – от запоя к запою. И очередное прозрение – ненадолго прийти в себя, окинуть комнату туманным взором, пошевелить больной с похмелья головой. Его комната вся в женских портретах и силуэтах. Смазливых, красивых, полуголых. На тумбочке – маленький зеленый блокнотик с десятками телефонов и адресов Анжелик, Ларис, Танюш, зайчиков, малышек, кисок. И заложенная в толстую книгу фотография жены и ребенка…
Ему только двадцать семь, а пьянка отняла у этого человека так много. Бывший муж и отец… Да и настоящих друзей он променял на дружков, в любую минуту готовых предать его. И, произнося высокопарные слова, он не видит, что теряет в жизни главное – ее смысл.
Сегодня мы много говорим о том, что последствия социальной несправедливости заставляют молодежь тянуться к спиртному. Игорь остро не ощутил на себе таких последствий. Семья была материально обеспечена, сын ни в чем не чувствовал отказа. Начиная со школы, всегда прятался за чужие спины, никогда не высказывал своего мнения, не искал правды. Подростком научился выходить сухим из воды, часто врал сам, не верил людям. Все это остро дало себя знать в семейной жизни. Результат – обострение конфликта с самим собой, нежелание изменить, сделать счастливой жизнь своего ребенка.
В его судьбе до того все запутано, что трудно объективно ее оценить. Отсюда мое решение – дать право голоса самому Игорю. Но интервью с ним осталось незаконченным.
Что ожидает его в будущем? Как развязать узел противоречий, который мешает порвать с прошлым? Я не ставлю точку. Хочется верить, что этот молодой человек все же сможет бросить пить и сохранит самое драгоценное – радость семейной жизни, любовь к жене и ребенку.
Послесловие
В конце 2022 года я случайно встретила в городе Марину. Она с тех пор заметно изменилась, но в ее облике остались красивые черты от былой молодости. Женщина спешила в суд. Оказывается совсем недавно Игорь покинул земной мир, до этого серьезно болел. У него осталась квартира. И теперь ее через суд делят родственники. Марина надеется отвоевать одну комнату для дочери.
Я спросила о том, как у них с Игорем складывались отношения. Оказалось, никак. Он исправно платил алименты, жил с матерью, сам ее досмотрел. Больше не женился. Время от времени встречался с любимой дочкой.
Вот так была поставлена точка в моем когда-то незаконченном интервью с человеком, с которым много лет назад меня свела судьба.
