Новая автобиография проливает свет на партнера Джона по написанию песен - человека, который писал тексты с удивительным сочувствием и умело документировал музыкальную сцену, окружавшую их пару
Как и подобает пространной автобиографии артиста, который, как сказано на обложке, является "известным частным человеком", мы узнаем много нового о лирике Берни Таупина из книги "Scattershot: Жизнь, музыка, Элтон и я", вышедшей на этой неделе.
Мы узнаем, что, не взирая на свою известность, Таупин пользовался плодами своего успеха почти так же пышно, как и его партнер по написанию песен Элтон Джон: отдыхая на Барбадосе в середине 70-х годов, он решил проблему, связанную с тем, что забыл купить подарок на день рождения своей тогдашней подружке, просто слетав в Нью-Йорк, купив что-то в Tiffany, а затем сразу же улетев обратно на Карибы. Мы узнаем, что человек, написавший текст песни Candle in the Wind, не был поклонником Мэрилин Монро, а человек, переписавший текст Candle in the Wind, чтобы его можно было исполнить на похоронах Дианы, принцессы Уэльской, не любит институт монархии. И мы узнаем, что, как и его самый знаменитый партнер по написанию песен, он обладает удивительно язвительным чувством юмора. Если говорить о живых рецензиях, то его взгляд из зала на легендарный концерт Rolling Stones в Гайд-парке в 1969 г., на котором он цитировал Шелли и выпускал бабочек, - это нечто из ряда вон выходящее: "Потом вышли "Стоунз", - пишет он, - притворившись, что им жаль, что Брайан Джонс умер".
Мы узнаем, что Берни Таупин удивительно самокритичен и вообще отказывается от звания "автор песен" - Элтон Джон является автором песен в их сотрудничестве, настаивает он, и "никаких конкретных доказательств того, что я делаю что-то иное, кроме как летаю на штанах, пока не представлено", - и узнаем, что Таупин, как ни странно, пишет свои тексты на гитаре, а затем представляет их Джону. В итоге получается не Элтон Джон, пишущий музыку на слова Таупина, а Элтон Джон, фактически сочиняющий совершенно другую мелодию и аккомпанемент к песне, которая уже существует, но которую он не слышал.
Как бы ни был замкнут процесс написания песен, вместе они продали около 300 млн. пластинок, но Таупин остается вечно недооцененным автором текстов, что, возможно, связано с фирменной песней сотрудничества Джона и Таупина. В центре Your Song - умная задумка: песня о написании песни, но в конечном итоге это песня о любви, написанная подростком-девственником, со всей наивной неуклюжестью, которую она предполагает: "Я сидел на крыше и сбрасывал мох, / Ну а несколько куплетов, ну что ж, они меня совсем доконали". Вполне возможно, что эта небрежность и является частью ее неизменной привлекательности - есть что-то очаровательное в ее прозаическом пожимании плечами "это лучшее, что я могу сделать" - но это не тот материал, из которого делают признание критики.
Но Таупин быстро учился, без отрыва от производства. Прирожденный американофил, на альбоме 1970 года Tumbleweed Connection он создал фантазии на тему гражданской войны и Дикого Запада под влиянием группы The Band - Боб Дилан одобрил песню My Father's Gun, - но именно когда он действительно добрался до США, все пошло в гору. Заглянув в Лос-Анджелес, он написал одну из величайших памет этому городу. Тема Tiny Dancer вызывает некоторые споры (принято считать, что это Максин Фейбельман, ставшая первой женой Таупина, но Таупин настаивает на обратном, что, возможно, связано с горечью их последующего развода), но истина может заключаться в том, что темой является сам Лос-Анджелес. В его стихах чувствуется, что город сразу после 60-х годов так же хорошо передан, как и на страницах "Scattershot", где вспоминаются его многочисленные прелести.
По возвращении из первой американской поездки Элтон Джон открылся своим друзьям. Таупин, уже знавший, что Джон - гей, ответил на это песней 1971 года "All the Nasties", в которой певец размышляет о том, что произойдет, если он откроется публично: "Будут ли они критиковать за моей спиной? / Может быть, я должен им позволить". Это необычный, проникновенный акт сопереживания; трудно представить, что он был написан кем-то другим, а не тем, кто его исполняет, что многое говорит о тесной связи этой пары, и это был не последний случай, когда он решился на крайне сомнительный подвиг - написать с точки зрения своего партнера.
Самой "грязной" песней, пожалуй, можно назвать White Lady White Powder 1980 года, где Джон, страдающий кокаиновой зависимостью, поет: "Я кататонический сукин сын, который выпил слишком много белого порошка... Я могу просто сбежать, в то время как другие могут умереть". Самой сильной, возможно, является песня 1992 года "The Last Song" - сокрушительное воспоминание о многочисленных друзьях и бывших партнерах Джона, умерших от СПИДа, которое певец поначалу не мог записать без срыва: "Легкий, как солома, и хрупкий, как птица, сегодня я вешу меньше, чем тень на стене... Когда страх растет, пожалуйста, держи меня в своих объятиях".
Привычка к самым известным песням Элтона Джона не позволяет понять, насколько хорош вклад Таупина. Песни об освоении космоса по понятным причинам распространились в период первой высадки на Луну, но в "Rocket Man" Таупин блестяще обновил их для эпохи, когда полеты "Аполлонов" стали обычным фактом жизни и интерес к ним со стороны общественности снижался. Здесь нет того страха и трепета, который присутствует в песне Дэвида Боуи "Space Oddity"; газеты больше не интересуются, чьи рубашки носит астронавт, а все происходящее вызывает лишь усталое пожатие плечами: "Это просто моя работа, пять дней в неделю". Bennie and the Jets - это фантастическая иллюстрация того концерта, на котором побывал почти каждый: группа слишком разрекламирована, атмосфера - это предвкушение и цинизм, все, что вы слышали о них хорошего, было передано через задыхающуюся журналистику. "Вы их уже видели? ... Они странные и замечательные... Я прочитал об этом в журнале".
А иногда приходится копаться в глубинах Элтона Джона, чтобы найти жемчужины Берни Таупина. Песня "Рой Роджерс", зарытая в конце двойного альбома "Прощай, дорога из желтого кирпича", - это странно трогательный портрет прерванного среднего возраста: ее странная эмоциональная сила может быть вызвана подозрением, что изображенный в ней герой мог бы быть Таупином, если бы он никогда не встречал Джона: сгорбленный перед вестерном по телевизору, с ужасом ожидающий следующего рабочего дня.
Песня Ticking с альбома Caribou 1974 года - это нечто совсем другое: в ней с леденящей душу наглядностью показана осада бара, в центре которой находится стрелок - "What was it that brought the squad car screaming up your drive / to notify your parents of the way in which you died?". - жутко усилилась с годами. Она скорее похожа на то, что было написано недавно, в эпоху школьных расстрелов и яростных дебатов о контроле над оружием в США, чем на то, что было написано почти 50 лет назад.
Его главным достижением, возможно, является песенный цикл 1975 г. "Капитан Фантастик и коричневый ковбой", рассказывающий о тяжелых ранних годах сотрудничества Джона и Таупина, а также рисующий поразительную картину Лондона 60-х годов: более жесткий и мрачный город, чем принято считать в мифологии той эпохи. Она написана с точки зрения человека, прижавшегося носом к стеклу эксклюзивной вечеринки "свингующего Лондона", на которую он решительно не смог получить приглашение. В дальнейшем он особенно хорош на альбоме 2001 года "Songs from the West Coast", где можно услышать о кризисе среднего возраста в "This Train Don't Stop There Any More" и в "American Triangle", где рассказывается об убийстве Мэтью Шепарда, совершенном на почве гомофобии.
Но в Scattershot он выглядит беспечным. Вы считаете, что текст песни Don't Go Breaking My Heart не очень-то копеечный? Нет проблем, как и он сам: он написал их на заказ, за 10 минут, обмочившись у бассейна отеля. А то, что его не узнают, имеет свои преимущества. Однажды на концерте Элтона Джона в нью-йоркском Madison Square Garden я обнаружил его сидящим позади меня с женой и детьми. Это был самый разгар тура, ставшего самым прибыльным в истории рок-музыки; там было более 20 000 человек, а человек, который был соавтором буквально каждой песни в сет-листе концерта, прошел к своему месту в центре арены, видимо, никого не заметив, и уж точно никто его не остановил. У меня сложилось впечатление, что это его вполне устраивало.
