«Кадет! Выходя на поверхность, не забудь взять с собой бластер!»
Я печально скользнула взглядом по изображенному на плакате парнишке. Он был розовощекий и улыбчивый, с вихрастым чубчиком и пальцем на спусковом крючке бластера, таким, каким и должен быть каждый бравый кадет Войск Зачистки. То есть уверенным в себе, своей миссии, и, что немаловажно, в оружие, которое держит в руках. Он был похож и одновременно отличался от любого из моих сокурсников. Тогда, десять лет назад. Когда все мы готовились стать выпускниками Академии… Я прикрыла глаза. Мне не хотелось вспоминать события тех нескольких дней, но они упрямо маячили на грани сознания. Они были такими глупыми и страшными, что, кажется, этого и не было вовсе. Ошибка в электронике стоила жизни десятку молодых, полных надежд людей.
Сейчас, сидя в удобном кресле подземного экспресса, я ловила себя на мысли, что человечество изначально слишком много бед сваливало на существование ящеров. Да, они были хищниками, и их было много. Но только благодаря этому, уровень нашего развития достиг таких высот. Мы с самого рождения учились убивать и не быть съеденными. Я удивлена, что при наших возможностях и чувстве безнаказанности мы еще не уничтожили ящеров как вид. Впрочем, многие из них уже красовались на страницах Красной книги, а фанатики из числа Зеленых упорно бойкотировали здание Управления Зачистки.
По проходу мимо меня прошла немолодая уже женщина, держа на руках тощего игуанодока, судя по тщедушным размерам, выведенного селекционно для домашнего содержания. Я чуть вскинула бровь, а дамочка, заметив нашивку на моем кителе, поспешила ретироваться вместе со своей рептилией.
Я некоторое время провожала ее взглядом, а потом, потеряв интерес, отвернулась к окну. Мимо проносились станции подземки. На платформах толпились не знакомые мне люди. Эта безликая толпа сливалась в одно большое серое и недружелюбное пятно. Конечно, это все моя фантазия. Люди на платформах не могли видеть ни меня, ни нашивок Отряда Зачистки на моем кителе. Тем не менее ощущение всеобщего неприятия преследовало меня последние несколько месяцев. С тех самых пор, как начался процесс, который ведущие СМИ окрестили «Народ против Зачистки». Именно тогда отношение граждан Федерации к нашей службе изменилось резко и негативно. Кто бы мог подумать, что причиной начала этого процесса станет обычная практика зачистки, записанная свидетелем на камеру мобильного телефона.
И теперь я, лейтенант группы Зачистки, по восточному Федеральному округу, направляюсь в здание Верховного суда для дачи показаний. Не скажу, что этот факт доставляет мне хоть какое-то удовольствие. Я уже сейчас представляла, каким это будет фарсом. Как доказать толпе домохозяек и, не привыкших к физическому труду, «воротничков», что жестокость зачистки гарантирует их безоблачное существование, что только благодаря нам, их дети могу спокойно спать в своих кроватках, не опасаясь стать обедом для особенно удачливого ящера? Ответ очевиден – никак… Что ни скажи, в любом случае останешься виновным во всех смертных грехах.
Я устало вздохнула и потерла ладонями лицо. Кто бы мог подумать десять лет назад, что почетное зачисление в ряды Зачистки однажды станет клеймом позора.
Тогда десять лет назад, я точно так же сидела в подземном экспрессе…
Я была кадетом, и я была уверенна в себе и своей миссии. На моем лбу давным-давно зажглась неоновая вывеска с надписью: «Зубрила и ботаник», что благополучно отвадило не только вихрастых кадетов, но и подружек по курсу. Не то чтобы меня это сильно волновало… Однако в тот момент мне было грустно и, до неприличия, одиноко. Выпускной класс и ни одного друга, никого кто мог бы помочь на итоговом экзамене, для сдачи которого мы, собственно, и направлялись на поверхность. А взгляд на свое отражение в окне сделал только гаже на душе.
Никого, кому можно было бы открыть причину этого щенячьего взгляда и страха, который скрутил желудок стальными кольцами. О, я никогда не была безрассудно смелой. Как и не считала, что чувство страха является чем-то постыдным.
Вспышка и вагон подземки погрузился во тьму. Занятный и совершенно неуместный психологический ход. Мой сосед нервно ерзал на месте и, то и дело, задевал меня локтем. Судя по всему, он был из тех, кто еще никогда не выбирался на поверхность в опасной зоне и был напуган до чертиков. Собственно, как и я. Если бы не генетическая стрессоустойчивость, я бы давно металась по вагону и орала, что мы все умрем. Но вместо этого, я сидела, молча пялясь в темный квадрат окна. И думала…
А подумать было над чем. Единственное, что занимало мои мысли последние 12 часов было то, что я не смогла найти свой бластер. Хочу заметить, что я его не теряла. Я точно помнила, как поставила его на предохранитель, вынула заряд батареи и убрала в свой шкафчик. Обычная и ежедневная процедура на протяжении последних пяти лет. Что пошло не так в этот раз? Я забыла закрыть шкафчик и кто-то решил жестоко надо мной пошутить? Слишком жестоко для любого из моих сокурсников. Потеря табельного бластера каралась исключением из Академии. А я никогда никому не переходила дорогу настолько, чтобы желать от меня избавиться.
Впрочем, как можно понять, меня не вышибли. Главным образом потому, что я сохранила отсутствие оружия в тайне. Что в данный момент рождало еще большую проблему: как я смогу выжить наверху без бластера?
Мой сосед, наконец, прервал свои телодвижения и, взяв себя в руки, выдохнул, чуть приблизившись:
-Как думаешь, там будут рексы, кадет?
-Не думаю, кадет. – Отозвалась я, с трудом подавив желание отодвинуться подальше. Никогда не любила этого парня. Алекс Седов был устроен в Академию отцом-генералом, во что часто тыкал носом остальных сокурсников. Надо ли говорить, что наличие звездного родственника не усугубило ничего, кроме самомнения? – Тренер Ривер, сказал мне, что самыми опасными хищниками на этом экзамене, с момента основания Академии, были иностранцевии. Что не так страшно, не так ли?
-Хах… - Отозвался блондин. – Если ты хотела меня подбодрить, тебе не удалось.
Я нахмурилась. Кто сказал, что я собиралась кого-то подбадривать? Просто констатировала факт. Но сосед тем временем продолжил говорить. По всей видимости, он принадлежал к тем, кого болтовня успокаивает:
-И с каких пор Ривер стал знатоком в части устройства выпускных экзаменов?
Ну, это уже ни в какие ворота!
-Я не слышу в твоем голосе уважения, кадет. – Хмуро проговорила я и пожалела, что не могу видеть его лица. – Ты сейчас говоришь, о человеке, который обучил тебя навыкам выживания в реальном мире. Тебе бы стоило сто раз подумать, прежде чем вообще отрывать рот.
Седов засопел, но от комментариев воздержался. А я возблагодарила небеса за то, что он наконец-то заткнулся. Сейчас мне было не до разговоров.
Если тренер был прав и на поверхности не окажется ящеров крупнее иностранцевии, возможно, мне удастся добраться до лагеря живой. Но для этого, в любом случае, нужно объединиться с тем, у кого бластер в наличие. То есть с любым из девятнадцати сокурсников.
Алекс рядом снова начал ерзать. Понятно. Либо дергаться, либо говорить.
-Ты раньше встречался с ящерами, кадет? – Проговорила я, и сосед снова замер. Удивительно. Это неспособность совершать несколько действий одновременно?
-Только с рамфоринхом.
Я удивленно приподняла брови, но сообразив, что Алекс этого не видит, произнесла вслух:
-Как это было?
Сосед долго молчал. То ли решая, стоит ли рассказывать, то ли припоминая подробности. Затем, чуть понизив голос, так чтобы слышала только я, проговорил:
-В детстве, родители каждое лето отправляли меня на летние каникулы на ферму к деду. Он тогда занимался разведением гетеродонтозавров. Отличное дело, кстати. Довольно прибыльное. Они вырастают до размеров крупной индейки и мяса в них так же много. Только стоит на порядок дешевле, самое то для сельских жителей. Я помогал деду по хозяйству. – Произнес так, словно уже пробил дырку под орден. Я невольно скривилась. Сама жила в глубоком тылу человечества, потому ни мясо недо-динозавров, ни грязная работа не были для меня чем-то удивительным. – В то лето, мне исполнилось десять и, приехав на ферму я узнал, что наших завров кто-то регулярно таскает. Дед думал, что это какой-то теплокровный хищник, а оказалось, что это был рамфоринх. Подлетал гад, цеплял тушку в когти и ходу. Только на третий раз удалось его подстрелить.
Я понимающе хмыкнула. Летающие ящеры на мой взгляд были наиболее опасными, вне зависимости от размера. Появлялись внезапно и так же быстро исчезали, тем более что охотиться предпочитали в ночное время.
-А ты? Ты встречала ящеров в реальной жизни, кадет?
Я невольно прыснула.
-Я пятнадцать лет с момента рождения провела в Астраханском ханстве, думаешь, я не видела хищников? У местных татар традиция, каждый год устраивать охоту на ящеров, в знак почтения предкам. Самое смешное, что некоторых заключенных даже ссылают к нам на отработки в виду сурового климата и агрессивности фауны, а мне вот посчастливилось там родиться.
Седов долго молчал, а когда понял, что продолжать я не собираюсь, спросил:
-Ну, так кого ты там видела?
-Протоцератопсы в основном. У нас там целые стада. Местные фермеры, кстати, зарабатывают на них гораздо больше, чем твой дед мог заработать на гетеродонтозаврах. Очень вкусное мясо. Барбекю из него – пальчики оближешь… А вот хищников у нас не много. Иностранцевия – самый опасный их всех и точно такой же редкий. Я даже не видела ни разу… По моему району одно время ходили байки, что она забралась в больницу и вырезала целое отделение, пока прибыла группа Зачистки и ликвидировала ее. Но, на мой взгляд, это все-таки городская легенда. Говорят лет сто назад у нас было много птерозавров и ихтиозавров. Но сейчас они почти все истреблены местными охотниками-браконьерами. У нас вообще отчаянные мужчины. Под самогон у костра все - дичь. Да и черный рынок никто не отменял…
Кадет хмыкнул. А я невольно прониклась ностальгией. Насколько проще сложилась бы жизнь, не вбей я себе в голову, что создана для зачистки. Я! Та кто и оружия-то толком не держал до поступления в академию. Этот вечный протест и тяга кому-то что-то доказать. Кому и что я докажу сейчас? Оказавшись в реальном мире без оружия?
Электричество мигнуло и вагон вновь заполнил кипельный свет. Я прищурилась и проморгалась, давая глазам привыкнуть. А потом взглянула на соседа. Кадет был бледен и с силой стискивал подлокотники кресла. Довольно странное поведение, если учесть, что он был отлично подготовлен, как и все здесь присутствующие и, в отличие от меня, имел действенное средство защиты. Бластеры часто не убивали, зато, даже при попадании заряда по касательной, цель надолго обездвиживалась. Чего вполне хватило бы для того, чтобы унести ноги.
-Внимание кадеты! Поезд приближается к конечной станции «Междуречье». Приготовьтесь к прибытию. Проверьте заряд батареи бластера и после остановки покиньте вагон. – Проговорил электронный голос из динамиков под потолком.
Я по привычке положила руку на пояс, но оружия там ожидаемо не оказалось.
-При быстром продвижении путь до лагеря войск зачистки займет сутки. За это время каждый кадет сможет проявить себя и удостовериться, что работа войск Зачистки тяжелый труд, сопряженный со смертельным риском для жизни. В нашивке на куртке каждого кадета встроен датчик слежения, что поможет обнаружить его тело, если экзамен будет провален.
Я невольно поежилась. Перспектива отправится домой грузом 200, прямо скажем, не привлекала. Но насладиться всем ужасом ситуации мне удалось. Вагон дернулся и замер. Кадеты по очереди начали покидать поезд.
Междуречье представляло собой 8000 гектаров субтропического леса, который находился между двумя реками. Местность была просто раем для ящеров всех мастей. Отчего-то только сейчас, когда наша группа рассредоточилась по станции прибытия, мне стало по-настоящему страшно. Каким бы трусом и самодовольным кретином не был Седов, в одном он оказался прав: тренер Ривер не был знатоком выпускных экзаменов.
-Эй, кадет Морозова! – Я оглянулась на голос и увидела широкую ухмылку Егора Стоева. – Что подсказывает предчувствие? Доберется твоя тушка живой до лагеря Зачистки?
Я покачала головой. Этот смеялся. Всегда и всюду. Возможно, он будет ржать, даже когда попадется в лапы рексу.
-Я доберусь, кадет. – Отозвалась я. – Если буду держаться позади тебя.
Тот блеснул полоской зубов и вернулся к проверке рюкзака. Свой я уже проверила. Вода и сух. паек были на месте, как и все остальное походное снаряжение. Вот только это вряд ли мне сильно поможет. Решив для себя, что кадет Стоев является вполне адекватным попутчиком, я отлепилась от перил, к которым стояла прислонившись, и подошла к молодому человеку.
-Как насчет взаимопомощи? Я была бы не против начать этот путь с тобой.
-Ты приглашаешь меня на свидание по кустам, кадет? – Рассмеялся Егор. – Внезапно. - Признаться, мне не удалось скрыть улыбку. - Хорошо. Пойдем вместе.
И мы пошли. Двадцать кадетов моего потока осторожно двинулись в заросли недружелюбного леса. Кто-то, как и я, решил продвигаться группой, кто-то, как например, Седов, пошел один. Поведение Алекса, кстати, меня сильно удивило. Как только его нога ступила на платформу станции, от его страха не осталось и следа. Он громко заявил, что попутчики – балласт и скрылся в зарослях одним из первых. Хотя стоит заметить, будь у меня оружие, я бы тоже выбрала путь в одиночестве, так скорость увеличивается в разы. А в нашем положении скорость – все.
Это был очень старый и заросший лес. Несмотря на то, что выпускные экзамены всегда проводились на его территории, создавалось впечатление что сюда, до сих пор, не ступала нога человека. Ни одной тропки, только мягкий мох под ногами и лианы, готовые запутать и придушить свою жертву. Как-то отрешенно, я подумала о том, что некоторые из местных растений действительно были способны на это.
Кадет Стоев шел впереди, периодически поглядывая на наручную карту-JPC. Бластер держал крепко и реагировал на любой шорох. Улыбка больше не скользила по его губам, вид был напряженный.
-Где твой бластер, кадет? – Наконец, тихо спросил он, бросив взгляд через плечо.
Я долгое мгновение молчала. Согласно Уставу Академии, кадет не несет ответственности за потерю или выход из строя табельного оружия в боевой зоне. Где, собственно, мы сейчас и находились. Потому я тяжело вздохнула и сказала правду:
-У меня его нет.
Продолжение следует...
93.7к