Четверо мужчин, стоящих на коленях в импровизированном бункере, смотрят на пышное зеленое рисовое поле, их оружие упирается в стену из мешков с цементом. Бамбуковые шесты подпирают гофрированную жестяную крышу.
Одетые в самодельные бронежилеты, они тренируют свое оружие - в основном старые одноствольные и двуствольные дробовики - на конкурирующем бункере менее чем в миле от них. С одного из столбов свисает лента с патронами.
Все мужчины являются гражданскими членами «деревенских сил обороны» - среди них водитель, рабочий, фермер и Томба (чье имя мы изменили, чтобы защитить его личность). Томба руководил мастерской по ремонту мобильных телефонов до того, как в мае в северо-восточном индийском штате Манипур вспыхнул смертельный этнический конфликт.
Предупреждение: Эта статья содержит подробности насилия, которые читателей могут расстроить
Сегрегация общин в этом уголке самой быстрорастущей крупной экономики мира ощущается как сильно милитаризованная граница, разделяющая страны, находящиеся в состоянии войны.
«Мы должны защитить себя, потому что мы не думаем, что кто-то другой это сделает. Мне страшно, но я должен это скрывать», — сказал Томба.
Он и трое других в бункере принадлежат к большинству общины мейтеев, которые в основном исповедуют индуизм
Чувство страха широко распространено в Манипуре с тех пор, как вспыхнуло шокирующее насилие между их общиной и группами меньшинств куки, отмеченное жестокими убийствами и сексуальными преступлениями против женщин. Более 200 человек были убиты, примерно две трети из них Куки, собирательное название племен Куки, Зоми, Чин, Хмар и Мизо, которые в основном являются христианами.
4 мая две женщины племени куки-зоми были выставлены напоказ обнаженными толпой мужчин племени мэйтэй. Младшая женщина, как утверждается, подверглась групповому изнасилованию, ее отец и 19-летний брат были забиты до смерти.
Мы познакомились с ее мамой. Семья не может быть идентифицирована в соответствии с индийскими законами об изнасиловании.
«Видеть, как обращались с моей дочерью после того, как убили моего мужа и сына, заставило меня захотеть умереть. Мой муж был церковным старейшиной. Он был мягким и добрым. Его руки были порезаны ножами. Мой сын учился в 12-м классе, нежный мальчик, который никогда ни с кем не дрался. Его жестоко избивали розгами», — рыдала она, когда говорила.
«Его убили, потому что он побежал за ними [толпой], чтобы попытаться спасти свою сестру. Моя дочь не выздоровела. Они были убиты у нее на глазах.
«У нее проблемы с едой и сном. Я никогда не смогу быть спокойным после того, что было сделано с моей семьей».
Несмотря на то, что жалоба в полицию была зарегистрирована в мае, расследование инцидента не проводилось, пока в июле в социальных сетях не появилось видео. Именно тогда конфликт в Манипуре привлек внимание многих в Индии и во всем мире.
Это также когда премьер-министр Нарендра Моди нарушил молчание по поводу Манипура.
Рассказы о том, как началось насилие, разнятся. Община Мейтей живет в основном в более процветающей долине штата Импхал, которая составляет примерно 10% площади Манипура.
Остальная часть штата - относительно слаборазвитые холмистые районы - являются домом для групп меньшинств, в том числе куки, которым был предоставлен племенной статус. Это конституционная гарантия, направленная на защиту земли, культуры, языка и самобытности исторически неблагополучных общин Индии.
Именно поэтому мейтеям не разрешается покупать землю на холмах. Кукис может купить землю в любой точке штата.
3 мая племена куки провели митинги в знак протеста против решения о предоставлении племенного статуса мейтеям.
Кукис обвиняет бескомпромиссные группы Meitei в организации нападений на семьи меньшинств, проживающие в Импхале и прилегающих районах. Мейтеи говорят, что люди, участвовавшие в марше Куки, первыми стали жестокими.
Би-би-си не может самостоятельно проверить, что произошло, но в первые несколько дней насилия убитые были в подавляющем большинстве из меньшинства куки.
Сотни домов, принадлежавших выходцам из обеих общин, были подожжены или разрушены, церкви и храмы сожжены. По оценкам, около 60 000 человек в обеих общинах являются перемещенными лицами, большинство из которых по-прежнему живут в школах, спортивных комплексах и других убежищах и не могут вернуться домой.
Четыре месяца спустя Мейтеи и Куки полностью физически изолированы, им запрещено входить в районы, в которых доминируют другие.
Путешествуя по 60 км (37 миль) от Импхала, где доминирует Мейтей, до Чурачандпура с доминированием Куки на юге, нам пришлось пересечь семь полицейских и армейских контрольно-пропускных пунктов.
С обеих сторон мы также должны были показать наши пресс-бейджи и ответить на многочисленные вопросы на контрольно-пропускных пунктах, которыми управляют десятки гражданских женщин. Мы не могли войти без их одобрения - показатель отсутствия государственного контроля.
Когда мы встретились с Томбой в бункере Мэйтея, мы были поражены тем, насколько открыто он и другие носили оружие, казалось бы, не боялись быть пойманными полицией или силами безопасности. В районах Мейтей и Куки, расположенных вблизи границ де-факто, мы часто видели, как гражданские лица свободно передвигались с оружием, иногда даже в присутствии полиции и сил безопасности. Би-би-си также видела несовершеннолетних с оружием в руках.
«Два месяца назад меня научили обращаться с оружием бывшие военнослужащие в моей деревне», — сказал нам Томба, которому за тридцать. «Жители деревни собрали эти ружья и отдали их нам».
Он говорит, что они круглосуточно находятся на страже. «Обязательно, чтобы один мужчина из каждой семьи работал в смену на дежурном посту, а одна женщина размещалась на контрольно-пропускных пунктах.
«По нашему опыту, полиция не развертывается вовремя. И мы не доверяем силам безопасности, управляемым национальным правительством. Они дислоцированы на стороне Куки, так почему же Куки все еще умудряются приходить в наши деревни?
Взрыв, похожий на взрыв минометного снаряда, прозвучал, когда мы вышли из бункера. Трудно сказать, с какой стороны стреляли.
Ответ Томбы обнажает еще один слой этого сложного конфликта. Полиция Манипура подчиняется правительству штата, которым руководит главный министр Н. Бирен Сингх. Люди из общины Куки сказали нам, что они не доверяют г-ну Сингху или полиции Манипура.
Также в Манипуре дислоцированы войска из Ассамских стрелков, сил по борьбе с повстанцами, которые подчиняются индийскому национальному правительству. Люди из общины Мейтей сказали нам, что, по их мнению, Ассамские винтовки встают на сторону Куки.
Тысячи единиц оружия были разграблены из полицейских арсеналов в районах, где преобладали Мэйтэй.
Полиция Манипура и Ассамские стрелки не ответили на вопросы Би-би-си о том, встали ли они на сторону какой-либо общины и почему все вооруженные гражданские лица не были задержаны и проверены на наличие лицензий.
Полиция направила нас к их аккаунту в X, ранее известному как Twitter, где они публиковали фотографии оружия, которое они обнаружили и изъяли. Сообщается, что с начала насилия в Манипуре были убиты по меньшей мере шесть полицейских.
Assam Rifles прислали нам заранее записанное видеообращение своего генерального директора, который сказал, что они захватывают оружие и выполняют свой долг непредвзято.
Менее чем в миле от позиции Томбы, в похожем, но противоположном бункере, сидит Хахам (имя изменено) с двуствольным дробовиком. Из племен Куки-Зоми он чернорабочий и фермер, ведущий натуральное хозяйство.
«Мы здесь не со злыми намерениями. Мы не хотим насилия. Мы вынуждены взяться за оружие, чтобы защитить себя от мейтеев», — сказал он.
«Были случаи, когда полиция позволяла им проскользнуть. Им нельзя полностью доверять», — заявил он.
Рассказ Хахама о том, как он получил оружие и обучение, был похож на рассказ Томбы.
Язык войны используется обеими сторонами. Территория между двумя бункерами называется «линией фронта», «буферной зоной» или «ничейной землей».
«Мы никогда больше не сможем жить вместе с Мейтеями. Это невозможно», — сказал Хахам.
Легко понять, как вражда так быстро стала такой ожесточенной и глубокой, когда слышишь подробности насилия.
Семья Нгалейбы считает, что он был убит людьми Куки.
Он познакомился и влюбился в свою жену Сильбию 10 лет назад, когда они еще учились в школе.
«Он был простым человеком, любимым всеми. У него были детские качества, и он любил играть с нашими детьми. Наша жизнь была наполнена радостью и удовлетворением», — сказала Сильбия, и слезы катились по ее щекам.
Их двум мальчикам четыре и семь месяцев.
«Мой старший сын все время спрашивает, где его отец. Поскольку мы еще не получили его тело, я иногда думаю, что он вернется. Я открываю дверь и ищу его. Я звоню ему на телефон», — плакала она.
В городе Импхал другая семья живет в отчаянии, отчаянно нуждаясь в известиях о своей дочери. 6 июля 17-летняя девушка из племени мейтей Линтоингамби Хиджам пропала без вести вместе со своим другом-мужчиной Хеманджитом Сингхом недалеко от района, где доминируют куки.
Их телефоны были выключены. С помощью людей из его общины ее отец Куладжит Хиджам утверждает, что они обнаружили, что телефон мальчика был включен через несколько дней с сим-картой, зарегистрированной на имя женщины из Куки.
«Никто не помогает нам выяснить, что случилось с моей дочерью. Я чувствую себя бессильным», — сказал он.
«Я знаю, что если она сможет поговорить с людьми, у которых она есть, она убедит их отпустить ее. Я чувствую, что она удивит меня, вернувшись».
Поскольку диалог между двумя сторонами до сих пор не поддерживается, а полиция не может посещать районы Куки, для таких людей, как Куладжит, нет места, к которому можно было бы обратиться за ответами.
Права на землю лишь отчасти объясняют напряженность. Мейтеи имеют большее политическое влияние в штате, причем большинство его главных министров принадлежат к общине.
Еще одной точкой напряженности является приток людей из племен, этнически похожих на куки, из раздираемой войной Мьянмы, которая имеет протяженную границу с Манипуром. Незаконное культивирование опийного мака в горных районах также является источником трений.
Люди из общин Мейтей и Куки сказали нам, что они недовольны правительством штата Манипур - Куки обвиняют его в поддержке насилия против них, в то время как Мейтеи утверждают, что оно ничего не сделало, чтобы остановить распространение насилия.
Офис главного министра Манипура Бирена Сингха не ответил на просьбу Би-би-си об интервью или наши вопросы, отправленные по электронной почте.
Обе общины выражают разочарование в национальном правительстве Индии.
«Я был обескуражен тем, что премьер-министр Моди говорил только после видео с женщинами Куки. Это сделало меня несчастным. Разве Манипур не является частью Индии? Тогда почему нами пренебрегают?» — спрашивает Томба, сидя в бункере Мэйтея.
Правительство Манипура также управляется партией Моди «Бхаратия джаната парти» (БДП). И поэтому многие в штате считают, что если национальное правительство захочет, оно сможет быстро разрешить кризис.
«Мы ничего не слышали от них [правительства Индии] в течение нескольких месяцев. Мы чувствуем, что их не волнуют жизни и страдания стольких ни в чем не повинных индийских граждан. Мы явно не в приоритете», — сказал Хахам, добавив, что Кукис требует отдельной администрации в штате.
Премьер-министр Моди сказал: «Мир медленно возвращается в Манипур».
Но только за последние три недели было по меньшей мере пять случаев насилия, последний из которых произошел в это воскресенье, когда солдат индийской армии, находившийся в отпуске, был похищен из своего дома в Импхале и убит.
С тысячами вооруженных, разгневанных и напуганных гражданских лиц ситуация остается крайне нестабильной.
вот не живется человекам спокойно... нет этого в нашей природе...