Некоторые говорят, что если бы судебные процессы против Трампа транслировались по телевизору, его команда бы использовала эту возможность для создания театрального шоу и привлечения общественной поддержки в предвыборной гонке. Адвокат, защищающий Трампа в деле о федеральных выборах 2020 года, заявил в июле, что предпочел бы наличие камер в зале суда. Судьи, в свою очередь, утверждают, что камеры отвлекают адвокатов, пугают присяжных и свидетелей, а также могут искажать звуки, услышанные в зале суда. Действительно, недавнее исследование показало, что люди, наблюдающие за спорами между судьями и адвокатами на видеозаписях, менее поддерживают судей, чем те, кто являлся свидетелями нейтрального дебатного обмена мнениями между сторонами. Даже ракурсы камеры могут влиять на восприятие - одно исследование показало, что присяжные, наблюдая видеозапись признания подозреваемого, чаще склонны считать его виновным, если на видео показан только подозреваемый, без следователя. Представьте себе, как искусственный интеллект может быть использован для создания глубоких фальшивых видеороликов судебных заседаний, что может еще больше запугать судей. Однако официальные записи судебных процессов могут противодействовать дезинформации. Прозрачные судебные процессы раскрывают правду и имеют "значительную терапевтическую ценность для общества", как написал бывший Верховный судья Уоррен Бергер в 1980 году в деле Richmond Newspapers против Вирджинии, которое гарантировало СМИ право присутствовать на уголовных процессах. Телевизионные судебные процессы могли бы способствовать большему пониманию правовой системы обществом, особенно учитывая, что только 47% американцев могут назвать все три ветви власти. Доверие к федеральным судам достигло самого низкого уровня за последние 50 лет, а доверие к Верховному суду продолжает снижаться. Предоставление большего количества информации общественности помогает повысить доверие к институтам. Одно исследование показывает, что записи судебных процессов могут помочь обучить лучших юристов, позволяя им просматривать, а не только читать о предыдущих делах. Исследование Федерального судебного центра, проведенное в 1994 году, показало, что судьи и адвокаты почти не заметили негативного влияния камер на федеральные разбирательства. Свидетели заявили, что их не отвлекали камеры, а присяжные утверждали, что телевизионные репортажи не повлияли на их решение. В любом случае, некоторые говорят, что камеры могут улучшить производительность и поведение участников благодаря дополнительному контролю, и одно исследование показало, что ведение прямых трансляций судебных процессов в блогах повышает профессионализм адвокатов и судей.
Телевизионные судебные процессы не являются чем-то необычным - Канада, Англия и Бразилия транслируют их по телевидению. Учитывая важность судебных процессов против Трампа, некоторые говорят, что правила должны быть быстро изменены, чтобы общественность могла увидеть происходящее собственными глазами, даже если только для истории. Для этого потребуется законопроект Конгресса и изменение правил со стороны Судебной конференции, которая определяет политику судов США. Возможно, телевизионный судебный процесс в Грузии станет проверкой этого вопроса, служа сравнением или экспериментом. В будущем Соединенные Штаты могут продолжить движение к наличию камер во всех судах, включая Верховный суд, путем использования аудиозаписей, публикации стенограмм, показа видео после слушаний и строгого соблюдения этикета в зале суда - пока они не начнут регулярно и для всех транслировать судебное разбирательство в прямом эфире.
Чрезмерная засекречивание убивает
Дж. Уильям Леонард, бывший директор Управления по надзору за информационной безопасностью, который отвечает за систему классификации, в 2016 году свидетельствовал перед Конгрессом о том, что чрезмерная классификация широко распространена во всех федеральных органах власти. Комиссия, расследующая события 11 сентября, пришла к выводу, что избыточное засекречивание препятствовало способности оборонных ведомств обмениваться критически важными файлами, что способствовало успеху террористов в убийстве почти 3000 американцев. Они заявили: "Никто не должен платить долгосрочные издержки избыточного засекречивания информации, хотя эти издержки, даже в финансовом выражении, значительны". Бывший президент Барак Обама отметил эту проблему в интервью Fox News в 2016 году: "Есть секретно, - сказал он, - и есть 'засекречено'. Есть материалы, которые действительно являются абсолютно секретными, а есть материалы, которые представляются президенту или государственному секретарю, которые, возможно, не хотели бы выставлять на всеобщее обозрение, но в основном это материалы, которые можно получить из открытых источников". Избыточное засекречивание приводит к еще большей утечке опасной информации, согласно Совету по рассекречиванию общественных интересов, консультативной группе конгресса, которая рекомендует президенту политику засекречивания. Избыточное засекречивание препятствует обмену информацией между агентствами и заставляет людей меньше доверять системе. Некоторые государственные служащие даже могут прийти к выводу, что система слишком засекречена. Это "может способствовать утечке опасной информации изнутри правительства", говорится в отчете совета за 2020 год, в котором содержится призыв к модернизации системы.
Основатели начали это
Государственная секретность возникла задолго до того, как в США появилось правительство. Конституционное собрание, проводившееся в 1787 году, проходило в секрете, а в 1791 году Сенат обсуждал Билль о правах за закрытыми дверями. Конгресс не публиковал свои одобренные законы для общественности до 1795 года - это было почти через два десятилетия после основания Соединенных Штатов и через шесть лет после ратификации Конституции. С самого начала существования страны президенты стремились ограничить доступ общественности к информации - и даже к Конгрессу. Джордж Вашингтон держал в секрете свои переговоры по договору с Великобританией в 1795 году, а Джон Адамс скрывал переговоры по договору с Францией в 1798 году, и все это ради национальной безопасности. Франклин Д. Рузвельт стал первым президентом, который официально засекретил документы. В 1940 году он издал исполнительный приказ 8381 о сокрытии некоторых военных записей. Следующие президенты последовали его примеру, значительно расширив сферу секретности на протяжении десятилетий. Самый последний приказ, изданный Бараком Обамой в 2009 году, до сих пор остается в силе.
Санта и Конан
Классификация стала настолько популярной, что иногда результаты этого процесса выглядят бессмысленными, иногда отвратительными, а иногда даже абсурдными. Лорен Харпер, директор по государственной политике и связям с открытым правительством в Архиве национальной безопасности, некоммерческой организации, которая собирает федеральные документы для историков, рассказывает о некоторых из самых ужасных примеров чрезмерной секретности:
-ЦРУ объявило конфиденциальным еженедельный отчет о ситуации с терроризмом от 17 декабря 1974 года, в котором говорилось: "Новая организация неопределенного состава, использующая название 'Группа мученика Эбенезера Скруджа', планирует саботировать ежегодный курьерский рейс правительства Северного полюса...". Эта шутка ЦРУ не была обнародована до 1999 года.
-Правительственное биографическое досье на бывшего чилийского генерала Аугусто Пиночета, составленное в 1975 году, до сих пор держится в секрете по соображениям национальной безопасности. Однако в нем утверждалось, что любимым напитком диктатора был "виски и писко соус".
-Правительство заявляло, что записи, документирующие участие собаки по кличке Конан в рейде 2019 года по убийству лидера "Исламского государства" Абу Бакра аль-Багдади, являются секретом национальной безопасности.
-Исторические документы о заливе Свиней были обнародованы только в 2016 году после десятилетий утверждений ЦРУ, что информация "запутает общественность". Однако на самом деле эти документы скрывали внутриполитические разногласия, вызывающие недоумение.
Иногда записи держатся в секрете, чтобы избежать критики, например, документы, скрытые администрацией Джорджа У. Буша, чтобы замести следы инструкций по эффективным методам пыток.
Прозрачность против секретности
За все эти годы эксперты и специальные комиссии выдвинули множество рекомендаций по сокращению избыточной классификации, но прогресс был незначительным. Федеральные агентства противятся прозрачности, президенты полагаются на секретность, а инертность федеральной бюрократии способствует сохранению старого порядка. Однако, возможно, двухпартийное сотрудничество в Конгрессе сможет добиться чего-то на нескольких фронтах. Законодатели могли бы упростить уровни классификации, сосредоточив внимание только на том, какая конкретная информация действительно угрожает национальной безопасности, и привести уровень защиты в соответствие с уровнем угрозы. Значительное увеличение финансирования помогло бы модернизировать деятельность Национального управления архивов и документации, которое отвечает за классификацию, но ограничено старыми технологиями в цифровом мире. Бюджет агентства в течение последних трех десятилетий оставался на уровне около 320 миллионов долларов США. Конгресс мог бы вложить средства в более сложные технологии, такие как искусственный интеллект и машинное обучение, чтобы лучше определять, какие записи следует засекретить, а какие нет. Новое исследование показывает, что машинное обучение может сэкономить время государственных служащих при определении частей записей, которые нужно хранить в секрете. Наконец, классификация может быть произвольной, и агентства должны быть обязаны точно определить, что засекречено, а что нет, и точно обозначить засекреченные части документов, как это рекомендовалось в прошлом году Федеральным консультативным комитетом FOIA. Некоторые секреты необходимы, и я считаю, что систему классификации можно усилить в интересах национальной безопасности и способности граждан знать, чем занимается их правительство. Иногда меньше секретности означает больше безопасности.
Всем доброго времени суток! Рада что я с вами.
