Для поклонников теперь доступны экскурсии по дому, где музыкант и поэт прожил три десятилетия
Возле бывшего дома Сержа Генсбура на узкой улочке в самом дорогом округе Парижа фанаты выстроились в очередь, как паломники у святыни, на их запястьях напечатан контур профиля их кумира, ставший теперь его посмертным товарным знаком.
Они счастливчики. Задолго до того, как дом, запертый более трех десятилетий после смерти певца и автора песен, был открыт для публики 11 дней назад, билеты на 30-минутный тур были распроданы до следующего года.
Во время объяснения «правил» дома царит атмосфера тихого благоговения: никаких фотографий, никаких видео, никаких опор на стеклянные перегородки.
Нам также выдают наушники и советуют следовать указаниям 52-летней Шарлотты Генсбур, дочери Сержа и британской актрисы Джейн Биркин, скончавшейся в июле. Наш тур сопровождает насыщенный и эмоциональный рассказ Шарлотты, наполненный счастливыми и не очень счастливыми воспоминаниями.
Главный вход, черная дверь, ведет в длинную гостиную с полом из белой мраморной плитки и вставками из черных ромбов. Стены обтянуты черным фетром. Пианино Steinway открыто, пепельница рядом с Gitanes и зажигалкой полна окурков. Большая черно-белая фотография обнаженной до пояса Бриджит Бардо, одной из первых любовниц Генсбура, выделяется среди эклектичного беспорядка артефактов и мебели. В крошечной кухне бутылки вина, выстроенные в ряд на полке, пусты. Соус Вустершир, настойки Табаско и Ангостура аккуратно разложены на полках в нише.
В этом «очень организованном беспорядке» , как называет это Шарлотта, из предметов – мебели, фотографий, обложек альбомов, коллекции полицейских значков – создается впечатление, будто Генсбур только что выскочил за очередной пачкой сигарет. Жалюзи на окнах и мансардных окнах закрыты, создавая мрачную атмосферу. Дом похож на человека: темный, задумчивый, хаотичный и немного грубоватый.
Дом № 5 по улице Верней, с его наружными стенами, покрытыми граффити и наклейками, неудобно расположен среди соседних буржуазных домов и квартир на улице с односторонним движением. Генсбур купила двухэтажное здание в 1969 году и жила там с Биркин до 1980 года, когда она ушла от него, а затем до своей смерти в 1991 году. Однажды он сказал о нем: «Я не знаю, студия ли это, музей или нет». салон или бордель».
На протяжении 32 лет поклонники Генсбура стекались сюда, чтобы оставить свои следы на стенах и надеялись заглянуть внутрь. Шарлотта впервые предложила впускать людей десять лет назад, но эта идея так и не увидела свет до сих пор.
Генсбур — французский герой, которого обожали не только как певца и автора песен, но и как композитора, поэта, художника и философа. Ближе к концу своей жизни, преждевременно закончившейся в 62 года алкоголем и несколькими пакетами Gitanes без фильтров в день, он рисковал разрушить это наследие и остаться в памяти как все более грустный, неряшливый и распутный парень. Сегодня его либо любят как гения – у него было 12 золотых пластинок, пять двойных золотых и шесть платиновых – либо презирают как грубого, пьяного провокатора и женоненавистника.
Франсуа Миттеран называл его «нашим Бодлером, нашим Аполлинером» за поэзию его сочинений, но не было ничего поэтического в том, как растрепанный Генсбур говорил французской певице Катрин Рингер, что она «шлюха» и «шлюха» в прямом эфире ток-шоу в 1986 году. В том же году он пьяно лапал Уитни Хьюстон, опять же в прямом эфире, и объявил по-английски: «Я бы хотел ее трахнуть».
Его самая известная песня, тяжелая и впечатляющая Je T'aime… Moi Non Plus, написанная совместно с Биркином, была продана тиражом более 1 миллиона копий, заняла первое место в британских чартах и была запрещена в нескольких странах. Он вызвал дальнейшую полемику, записав с Шарлоттой песню под названием Lemon Incest, когда ей было всего 12 или 13 лет («Любовь, которую мы никогда не зажмем вместе/Я самая красивая, самая редкая, самая сбивающая с толку/Самая чистая, самая пьянящая» .)
В наушниках Шарлотта рассказывает, голосом на две ступени выше шепота, как отец, которого она помнит, редко оставался без портфеля, набитого 500-франковыми банкнотами (одну из которых он сжигал по телевизору, что вызвало еще большее возмущение), партитурами и сигаретами. .
Она рассказывает, как Генсбур всегда ел одной и той же вилкой – «он украл ее из «Максима» [ресторана]… у него тоже была тарелка от «Максима» – и владел различными пепельницами, вывезенными из парижских отелей; как она «никогда бы не осмелилась» играть на «Steinway» своего отца; как ее матери выделили комнату для всего ее беспорядка; и как ее отец предпочитал биде ванне.
«Он был очень чистоплотным, но не мыл все тело… баня не была его конеком. Ноги и остальное он мыл в биде», — говорит она.
В спальне, также облицованной черным, стоит тюбик Smarties, леденец и жевательная резинка рядом с низкой кроватью, покрытой черным норковым покрывалом, со скамейкой-русалкой в стиле барокко у ее ног.
Пауза. Затем Шарлотта рассказывает, как она, ее сводная сестра Кейт Бэрри (дочь Биркина от кинокомпозитора Джона Барри) и модель Бамбу (последний партнер Генсбура) нашли певца мертвым в этой постели 2 марта 1991 года. «Мы нашли его на боку. Из кровати, крайний правый, одна нога торчала, так что я думаю, он умер во сне от сердечного приступа. Мы легли рядом с ним. И время остановилось», — говорит она.
Напротив дома находится еще одно здание, где находится музей Генсбура, прослеживающий историю его семьи и его путь к славе. Есть также магазин по продаже книг и безделушек, отмеченный профилем торговой марки, и кафе-бар под названием Gainsbarre, в честь пьяного, агрессивного и вульгарного альтер-эго, которое он принял в конце своей карьеры.
В очереди у дома № 5-бис ждет 27-летняя Орнелла Барбе, которая не родилась на момент смерти Генсбура. «Я люблю музыку Генсбура, и его стихи очень вдохновляли меня, когда я был моложе». она говорит. «Я здесь, чтобы отдать ему должное. Невероятно, что мы можем войти в этот храм, где произошло так много всего».
Шарлотта описала этот дом как «ворота» к пониманию наследия своего отца. В недавнем интервью она сказала: «Я надеюсь, что [дом] удивит людей и они почувствуют волшебство. У меня нет ощущения, что я ставлю людей в вуайеристское положение».
