Моя попытка получить гражданство Коста-Рики

Моя попытка получить гражданство Коста-Рики, или Юридическая логика, приведшая к правовой неопределённости, в которой мне приходится жить в чужой стране

Луис Антонио Собрадо, президент Верховного избирательного суда Коста-Рики во время описываемых событий

Окончание

Начало здесь:

Подробнее ➤

Вернувшись домой, мы (а если точнее, то это Херардо упражнялся в своих знаниях принципов права и латинских выражений применительно к ним) составили очень вежливый документ, смысл которого заключался в том, что свидетельство о моём рождении выдаётся раз в жизни, переведено и легализовано в консульстве, а справка о несудимости, выданная год назад, с лихвой подтверждает моё непричастие к какому бы то ни было криминалу в России, поскольку и до выдачи справки, и после неё я безвылазно находился в Коста-Рике, что подтверждено документально.

Кроме того, при подаче документов с меня взяли письменное показание под присягой, что я не совершал противоправных действий и в Коста-Рике.

Вот такое взывание к здравому смыслу, который, как получатся, никоим образом не касается некоторых законов.

Завершалось это взывание за моей подписью так:

«Я осознаю регулирующие полномочия Высшего избирательного органа власти. Но регламенты как таковые не должны быть extra legem и не contra legem. Они обязательно должны быть praeter legem, то есть, соответствовать духу закона и права. Особенно принципам права. В частности, принципу, который гласит, что «никто не обязан идти на невозможное».

Просить администрируемого или просителя о том, что выходит за рамки возможного, будет противоречить этому принципу. С другой стороны, необходимо учитывать чувство административной справедливости и, следовательно, не сделать невозможным субъективное право или законный интерес любого управляемого лица.

Я думаю, что это излишне – просить то, что уже предствлено в деле, и что доказательно.

Сан-Хосе, 10 января 2013 г.»

Через три месяца, 12 апреля позвонил один из моего списка свидетелей, брат Марилу Пабло и сказал, что ему звонили из отдела натурализации и задавали вопросы по поводу отношенией его сестры и меня. Конечно, Пабло рассказал правду и ничего кроме правды: его сестра и я состояли не в фиктивном, а в самом что ни на есть настоящем браке. Похоже, это был сигнал, что дело сдвинулось с мёртвой точки.

Но время шло, а никаких подвижек в моём деле не было. Впрочем, как я уже успел заметить, в стране мало что двигалось само по себе, так сказать, от первого толчка. Нужно было постоянно совершать новые и новые, напоминать о своём существовании. В октябре 2013-го Марилу, наконец, назначили пенсию по инвалидности. И мы с Херардо решили сделать новый толчок.

5-го декабря 2013-го года я отнёс новую петицию, составленную под редакцией Херардо, состоявшую из трёх пунктов, в отдел натурализации.

В первом пункте я сообщал, что моей жене Марилу Элисондо Салас, согласно резолюции номер такой-то, назначили пенсию по инвалидности. В создавшейся ситуации я не мог работать, не мог помогать должным образом своей жене, нуждавшейся в особом внимании после операции на мозге, потому что были затруднены все мои шаги в этом направленни из-за того, что у меня нет никаких прав в стране.

Во втором пункте я напоминал, что дело о моей натурализации не решено до момента написания этой петиции. И что важно, хотя бы из гуманистических соображений, подвести к финалу моё дело о натурализации.

А третий пункт касался уведомлений, которые я просил направлять уже не мне, а по факсу моего адвоката (то есть, Херардо). Зять сказал, что с адвокатом я буду выглядеть солидней. И даже само слово «уведомления» он выделил жирным шрифтом и подчеркнул. Типа, пусть там знают, что этим делом уже занялся мой адвокат.

К петиции я приложил вышеупомянутую резолюцию о назначении пенсии с подробным изложением всех обстоятельств дела на двух страницах убористого текста, и приказ из компании Марилу о её увольнении в связи с выходом на пенсию по инвалидности.

16-го декабря начальник отдела отреагировал на мою петицию, сообщив, что моя просьба получена, рассмотрение моего дела идёт в нормальном русле, с тем, чтобы должным образом вынести решение по моему делу.

А через каких-то пол-года, 19-го июня 2014-го, я получил новое извещение, которое было, практически, копией первоначального, составленного полтора года назад, с теми же самыми требованиями предоставить свидетельство о рождении и справку о несудимости в течение 10 дней, и чтобы эти документы были не старше трёх месяцев. Только уже стояла подпись другого начальника.

Как видим, прежнего начальника отдела сменил другой сеньор. Все переговоры с прежним начальником остались в прошлом. И всё пошло по новом кругу.

Пришлось моему зятю Херардо от моего имени составить новое подробное заявление из пяти пунктов о невозможности выполнить изложенные требования, которое на этот раз завершалось так:

«Исходя из вышеизложенного, возникла ситуация, которую невозможно разрешить. Но, возможно, по гуманитарным соображениям мне, в порядке исключения, будет разрешено заменить эти требования по легализации соответствующими письменными показаниями под присягой.

5-Коста-Рика – правовое государство с древними демократическими традициями, основанными на принципах гуманизма, а не на принципах бюрократии и слепого формализма. Выдвинутые мне требования, которые для меня невозможны, превратят в иллюзорное моё право оставаться в Коста-Рике рядом с мой супругой, предоставляя ей помощь и качество жизни именно тогда, когда она больше всего в них нуждается.

Нет сомнений в том, что речь идет о формальностях регламента, которые в данном случае становится невозможным соблюдать, поскольку их выполнение привело бы к отлучению от жены, что нанесло бы серьезный ущерб её здоровью. Моя жена недееспособна. Мы возвращаемся к Универсальному Принципу права, о котором я говорил в начале: "... никто не обязан совершать невозможное...»

Полагаясь на то, что, коль сами чиновники практикуют такой доказательный способ, как письменные показания под присягой, у нас были все основания ожидать положительного решения на такое моё предложение. Тем более, что речь в нём шла не о моём предполагаемом преступлении в стране пребывания, а о здоровье конкретного гражданина этой страны – моей жены.

Однако всё затихло. А я был полностью в это время погружён в борьбу за выживание жены и в свою судебную тяжбу с Муньосами.

И вот, почти через десять месяцев, 16-го апреля 2015-го года было, наконец, вынесено решение, в котором прописывались уже упомянутые требования, и которым моё ходатайство о натурализации было отклонено.

Херардо уже полностью, по уши, был погружён в борьбу со своими братьями, поэтому апелляцию я составлял сам. Наверное, потому и забыл в заключение попросить об отмене резолюции.

Зато на этот раз я додумался покопаться в законах, на статьи которых были ссылки в резолюции. Найдя явные смысловые противоречия резолюции законам, я указал их в апелляции, из-за этого вошёл в окончательную конфронтацию с вершителями моей судьбы. Опрометчивый шаг. Хотя, в этой ситуации мне уже ничто не могло помочь. Как известно, прав тот, у кого больше прав. Не будем забывать, что у меня формально не было вообще никаких прав.

Но нет худа без добра. Отрицательный результат – тоже результат. С этой апелляции начиналась моя самостоятельная работа в качестве доморощенного адвоката-призрака, вникающего не только в ситуацию, но и во всякие законы, регламенты, нормы, прецеденты и аналитические статьи по каждой возникающей правовой проблеме.

Оставалась последняя надежда на какие-то проблески простого человеческого сочувствия. Но даже этого я не дождался. Окончательное решение было жёстким, и в нём не было никакого упоминания о каком-то там, сочувствии. Как будто я всё писал куда-то в пустоту. Что ж, на практике я попал в ситуацию, которая мне давала чёткий посыл: закон не имеет никаких чувств, его просто нужно выполнять, невзирая ни на что.

Итак, апелляцию рассматривал уже не Отдел натурализации Гражданского департамента, а головной орган Верховного избирательного суда. Решение по ней, за подписью всех судей во главе с президентом Луисом Антонио Собрадо, было принято 16-го сентября, уведомление о котором я получил 26-го октября 2015-го года.

Вот так, три года спустя, закончилась моя попытка натурализации. Уж не знаю, повлияла ли на это решение ещё одна моя инициатива, которая находилась в публичном обсуждении, о которой я начну рассказывать со следующей публикации. Но время, в которое проходило это обсуждение в местных СМИ, поразительным образом совпало с резолюцией по моей натурализации. Кстати, в том публичном обсуждении упоминалась моя просьба о натурализации, и даже в некоторых комментариях высказывались отдельные пожелания не предоставлять мне коста-риканского гражданства.

Хотя, скорее всего, отказ в натурализации просто совпал с моей инициативой, можно сказать, государственной важности.

А теперь порассуждаю, к чему привела эта резолюция в правовом миграционном, так сказать, поле.

Итак, все мои аргументы не были приняты во внимание, а в резолюции №1890 от 16 апреля 2015-го года было зафиксировано, в частности, вот это (подчёркнуто жёлтой чертой):

«Следует отметить, что формальности, связанные с возможностью предоставления коста-риканского гражданства иностранному лицу, относятся к формальностям выполнения требований, и как только они будут выполнены, администрация должна положительно решить этот вопрос.»

То есть, вопрос, как бы, оставался подвешенным в воздухе. И дата выполнения формальных требований, не была определена.

Сотрудник, сообщивший мне об окончательном решении, подтвердил: «вам нужно всего лишь предоставить недостающие два документа, и вы сразу получите гражданство». На мой вопрос: «и что же мне теперь делать?», тот развёл руками и сказал: «выкручивайтесь уж как-нибудь». Это сказало официальное лицо мне, человеку, который...

А теперь давайте спокойно, с достоверными аргументами в руках, разберёмся, что из себя в юридическом плане представлял в то время и представляет сейчас этот человек, то есть, я.

Прилетел в Коста-Рику я в ноябре 2006-го года. В миграционных органах никогда не регистрировался за всё время, поменял уже несколько паспортов в нашем консульстве, в которых не было и нет отметок о легальном пребывании в стране.

Работал почти пять лет в компании, которая приняла меня на работу в обход закона, но, тем не менее, я был официально зарегистрирован в соцстрахе и уплачивал соответствующие взносы. Получал зарплату ниже минимальной самой малооплачиваемой категории работников. Доказал это в суде.

Женился на гражданке Коста-Рики по всем правилам. Жене назначили пожизненную пенсию по инвалидности. Работать не имею права, поскольку нелегал. Следовательно, источник легального дохода отсутстует. Для регистрации в миграционной службе, или для легализации недостающих двух документов для получения гражданства необходима значительная сумма денег. Этих денег у меня нет, и я не могу их заработать легально.

Пенсии жены хватает лишь на самое необходимое, да и просить деньги у нетрудоспособной жены...

Все ссылки на ближайших её или моих (которых в России и здесь уже нет) родственников, строго говоря, юридически не имеют силы, коль уж зашёл разговор о чисто юридическом аспекте.

Покинуть нетрудоспособную жену может только отморозок, извините за резкость.

В итоге получается, что выполнить, на строго юридическом уровне, требование предоставить недостающие документы я не в силах (собственно, об этом я и писал в апелляции, и даже ранее).

Что должно сделать государство Коста-Рика, опять же, на строго юридическом уровне, со злостным нелегалом? Ответ один: депортировать (смотрите соответствующую статью в моих самых первых публикациях).

Официальные административные органы знают, как зовут этого нелегала, где он живёт, на ком женат... Почему не депортируют? Потому что они нарушат международные законы по защите прав человека, которые гласят, что нельзя оставить беспомощного родственника одного, нельзя разделить семью, и т. д.

В общем, «выкручивайся как-нибудь».

Если это не юридический тупик, то что это?

Но зато у меня есть отговорка, на случай, если на официальном уровне будут обвинять в нелегальном проживании в стране: «жду из России два недостающих документа для натурализаци, можете спросить в Верховном избирательном суде».

Ну и последнее. Возможно, у читателя возникнет недоумённый вопрос: так чего ж ты, ёлки-палки, не запросишь эти два документа?

А ответ мой такой: расхотелось мне получать гражданство страны с такими бюрократами в высших эшелонах власти.

И это я ещё не всё рассказал... Как говорится, следите за развитием событий.

Вот оно, удостоверение личности гражданина Коста-Рики