Мой дембельский альбом. С праздником нас товарищи. Большая подборка армейских приколов.

Я первый день помню. Прибыли в часть. Нас 14 человек. Мы были первые из этого призыва. Из окон казарм и курилок около них доносились дикие вопли : -- Дууухи!!! -- Салабоны !!! Сначала накормили. Всё таки с Тюмени в Москву неделю добирались.

Прогнали через баню, всё в предбаннике с себя, в чём мать родила, оставляешь на полке только зубную щётку с пастой и мыло с мыльницей, бритвенный станок и ручку. Обратно всего гражданского уже на выходе нет, только то что положено, и никаких перочинных ножей.

Холодрыга в бане с непревычки, поздняя осень. Было предложение, кто хочет отправить свою одежду домой, нет проблем. После бани тут же в лесу на стадионе построение уже поздно вечером и командир учебной части прочёл на словах краткую лекцию, куда мы попали, будем из нас выгонять домашние пирожки.

Короче, моральное наставление, и в чём наши обязанности. На следующий день никаких занятий, целый день приводили форму в порядок, подшивали, гладили, так всё вроде норм, не считая лёгкой пробежки в кирзах 5 км перед приёмом пищи. Дальше уже как обычно, банально, курс молодого бойца до присяги, а после присяги нас раскидали по дивизии, меня и ещё человек 30 оставили курсантами, так нас называли, обучать на специальности.

Сержанты орут мы как ненормальные мечемся по казарме, наконец, нас как баранов сбили в кучу на плацу и погнали. Бегали пол часа, с непривычки думал сдохну, потом как в тяжёлом сне, построение, идем в столовую, жрать, конечно, это варево нельзя было, ну можно было белый хлеб с маслом, но без варенья он же не вкусный. После завтрака появились офицеры и тоже орут, мы не знаем, что делать, в душе страх и ужас. Наконец загоняют в казарму и до обеда пришиваем погоны, подшиваемся, травим номера военных билетов на все где можно.

После обеда продолжаем приводить форму к военному виду, попутно слушаем сержантов, что мы обязаны, что не нельзя, помню, что обязаны столько, что не упомнишь, что нельзя не меньше и убей не помню, на что имеем право и что можно, тогда казалось теперь эти понятия в моей жизни будут отсутствовать.

Ужин, опять на нас орут, опять все бегом и не понятно куда, зачем и наконец вечерняя поверка и отбой, но не тут то было минут двадцать учились залетать в койки и попутно из нее вылетать не убив друг друга, запомнил, что после отбоя нельзя шевелиться и скрипеть кроватью полчаса, иначе, по-моему трибунал, но до этого не дошло, все вырубились мгновенно.

Сейчас не помню, но по-моему на третий или четвертый день начали втягиваться и не вздрагивать от страха когда орали сержанта, понятно же такая служба.

Срочную службу на исходе СССР критиковали и критикуют сейчас не из-за сложностей, а из-за дебезизма, из-за которого многие теряли физическое и психическое здоровье, а кто-то жизни. Особенно были проблемные части с этническим большинством из Кавказа или Азии или с идиотами-офицерами.

А после еще отмена отсрочек студентам, и это преступление уже прогнившей тогда насквозь верхушки страны. Ибо многие после не восстановились, а кто восстановился, часто учились хуже.

Сейчас таких проблем нет, но есть другие, как, например, отсутствие нормальной подготовки. Общество это понимает и начало положительно относится к тем, кто откосил.