Моя небольшая автобиографическая повесть - 14

Напоминаю, эта повесть часть моей художественно-документальной книги «Мой роман «Тёмное Пламя» (Книга о книге)».

Вот его обложка:

Приобрести его можно на Ридеро, как на бумаге, так и в электронном виде здесь.

И на ЛитРес, только в электронном виде, здесь.

Действие повести происходит в далёких 1986 – 1987 годах, меня, тогда курсанта Высшего Военно-Политического Училища, профилактировали органы КГБ, и я был исключён из партии. Но мне удалось сделать невозможное, добиться отмены этого решения, и получить первое офицерское звание. Роль сыграла «Перестройка». Вообще, почему-то, так получилось, что о моей биографии можно написать минимум три остросюжетных романа.

Предыдущий фрагмент здесь.

И сегодня кое-что добавлю к этому обычному пояснению. Повесть обрывается на моём исключении из партии, а, наверное, это неправильно.

Поэтому я решил, немного изменить формат изложения.

В начале 1995 года наша ГТРК «Карелия» сняла обо мне получасовой документальный фильм «Портрет молодого человека. Андрей Козлович», в 1995 году я был ещё молодым человеком. Вот я в этом фильме:

По сути, этот фильм стал тогда новогодним подарком мне моей республики.

Фильм получасовой, поэтому пришлось его сжать и разделить на три части.

В этом фрагменте повести я дам третий фрагмент фильма, напоминаю, второй в предыдущем фрагменте.

Кроме того, раз уже так получилось, что мы вернулись в мою молодость, и у меня закончились мои фотографии в молодые годы, давайте заглянем и в моё детство. Я проиллюстрирую эти заключительные публикации моими детскими фотографими.

Добавлю, это заключительный фрагмент повести, дальше начинаю работать над её продолжением. Действие продолжения начнётся в Карелии, в г. Сегежа, в 1992 году, но временной период, на этот раз, обещает быть большим, и он ограничится не только Сегежей. На этот раз география обещает быть весьма обширной. Так же, думаю, будут ретроспекции в прошлое.

Ну и, тем не менее, сейчас, давайте вернёмся в СССР, в город Симферополь, в 1987 год.

26

Собрание партийной организации роты курсантов началось, было зачитано его персональное дело, пройдены другие формальности. И вот он стоит перед ротой.

В рядах курсантов затерялись офицеры, они все здесь, и командование роты, и командование батальона, нет только уже довольно давно серьёзно заболевшего командира роты. Больше сотни пар глаз внимательно смотрят на него. У всех разные взгляды, разные мнения и, пожалуй, впервые в истории училища ясно, что сегодня, даже если события станут развиваться по детально отработанному за десятки лет сценарию, единогласного решения не будет. Да это и понятно, может статься, что не только впервые в истории училища, а куда в большем масштабе, на них не будут «опираться и направлять». Впрочем, они об этом не знают, а большинство из них, даже по окончании собрания, этого не поймут. Но сегодня решать действительно будут только они.

Я, "в молодости", ориентировочно 1971 г.:

Ведущий предложил задавать ему вопросы, и они посыпались как из рога изобилия. Он ждал именно таких вопросов, и всё же каждый из них приносил жестокую боль.

«Ты понимаешь, что играешь на руку нашим врагам?!».

«Ты понимаешь, что издеваешься над памятью погибших, в годы войны?!».

«У тебя есть хоть один друг?!».

И всё в таком духе.

Ему пришлось собрать всё своё мужество, что бы заставить себя отвечать достойно. А экзекуция продолжалась долго.

И, вдруг, со стула поднялся сержант Аликперов, понятно, сержант-курсант, подошёл, и встал рядом с ним. До училища он отслужил полтора года в войсках, и в училище, несправедливо, тоже едва не был исключён из партии.

- Хватит! – Закричал он. – Что вы набросились все на одного?! Иди, если кто хочет, сам встань на его место! Я на нём уже стоял, и знаю, что это такое! Пусть Андрей сядет, и поговорим дальше сами!

Ведущий беспомощно посмотрел на офицеров, но те, как и обещал комбат, «молчали, как рыба об лёд».

И он почувствовал, что, что-то произошло. И, через мгновение, понял что, развитие событий, в третий раз пошло не по отработанному сценарию.

Я, "в молодости", 1974 г., пионерский лагерь "Орлёнок", посёлок Турановка, Сумская область, Украина:

Рота, было, зашумела, но шум быстро начал затихать, и вскоре затих совсем. В огромном помещении воцарилась полная и зловещая тишина.

- Поступило предложение перейти к прениям, – сказал, наконец, ведущий, – кто за данное предложение, прошу голосовать.

Условный рефлекс сработал. Руки единогласно взметнулись вверх.

Первыми начали выступать представители его взвода, они, понятно, с места, начали обосновывать уже высказанную точку зрения партгруппы – его надо исключить из партии. И, вроде бы, их выступления, всё вернее начали находить понимание. Пока не прозвучало особо умное выступление, и, ведь, кавычек не поставишь.

Суть. Он противопоставил себя всему взводу. Подумайте сами, мы прослужили с ним четыре года, и мы почти единогласно рекомендовали вам исключить его из рядов КПСС. О чём это говорит?! О том, что он противопоставил себя всему коллективу. А почему противопоставил?! Потому, что был о себе слишком высокого мнения. Он, даже если все ему возражали, считал, что он прав, а все неправы. Вспомните справедливое выражение: «Не может быть, что бы один шёл в ногу, а все не в ногу!».

И именно это выступление изменило всё, дав эффект прямо противоположный ожидаемому. В психологии это называется «эффект бумеранга».

- А какое у вас было к нему отношение?! – Выкрикнул кто-то громко в места.

Я, "в молодости", 1974 г., пионерский лагерь "Орлёнок", посёлок Турановка, Сумская область, Украина:

И дальше роту взорвало! Весь его взвод, мгновенно, оказался в том же положении, в каком был он, в начале собрания, когда стоял перед ротой.

С мест волной пошли выкрики:

«Это ещё надо разобраться насколько здоровый коллектив у вас во взводе!».

«А почему он должен был с вами соглашаться?! Из вас хоть один знает столько, сколько он?!».

«Вы просто всегда ему завидовали!».

И подобные выкрики всё нарастали и нарастали. Кто-то вспомнил преподавателя, рассказавшего о том, какие лётчики выиграли войну в воздухе, в годы Великой Отечественной войны.

Он отказывался верить своим ушам. Примат принципа коллективизма, не просто ставился под сомнение, он категорический отрицался. И кем?! Без пяти минут комиссарами, курсантами высшего военно-политического училища, которым считанные месяцы оставались до выпуска.

Я, уже в Карелии, в Надвоицах, 1975 год:

Тем, кто его поддержал, начали возражать, и страсти всё накалялись. Партийное собрание стало очень напоминать партийные собрания 20-х и начала 30-х годов, когда они были ещё настоящими. А все офицеры продолжали молчать «как рыба об лёд».

Ведущий опять, как и в случае с ним, в начале собрания, предложил перейти к прениям. И это опять сработало.

Только теперь волной пошли выступления в его поддержку. И они всё нарастали и нарастали.

Пока ведущий не предложил подвести черту.

Карелия, Надвоицы, 1981 г., наш 8 "в" класс Надвоицкой школы № 1, я, в верхнем ряду, третий слева:

- Поступило два предложения, – сказал он, – исключить курсанта … из рядов КПСС, и объявить ему строгий выговор, с занесением в учётную карточку. Кто за первое предложение, прошу голосовать.

Серьёзной поддержки оно не нашло. Даже в его взводе против его исключения из партии теперь проголосовало 6 человек, а вместе с ним 7.

Он, тогда, ещё не понимал значения этой победы. Но, видимо именно она, и сыграла решающую роль.

Карелия, Надвоицы, 1983 г., наш выпускной 10 "а" класс Надвоицкой школы № 1, последнее фото вместе, я, в первом ряду, первый слева:

27

И опять наступила пауза.

Несколько дней ничего не происходило, и было ясно, командование просто не знает, как быть. И тут, вдруг, зазвучал новый тезис, он так и не узнал, кому принадлежит «честь» его авторства.

Суть. Ну, хорошо, оставим мы его в партии, дадим через считанные месяцы офицерское звание, дадим реальную власть в войсках. А кто может сказать, как он поведёт себя в войсках?! Где гарантия, что он в войсках не заварит кашу, куда более крутую, чем эта. Кто сказал, что он вообще не создаст там антипартийную группу?!

Да, нам всем светят серьёзные взыскания, если мы исключим его из партии. Но вы подумайте, что нас всех ждёт, если он в войсках заварит куда более серьёзную кашу?!

Вывод был такой: «Мы не имеем право, лишний раз, выпускать брак!». Можно сказать и так, в очередной раз без кавычек – он объявлялся бракованным изделием.

А дальше было заседание парткома батальона, которое исключило его из партии «За политическую близорукость и дискредитацию звания коммуниста».

Разворот моей учётной карточки члена КПСС, после запрета КПСС я забрал её из райкома:

Ну, уже говорил, что было дальше рассказано в фильме. Предлагаю к просмотру его третью заключительную часть. Приятного просмотра!

Помощь каналу можно оказать здесь.

Предыдущий фрагмент здесь.

Мой канал на Дзен здесь.

Мой аккаунт на Заделом здесь.

Продолжение следует.