Встретились, поговорили

Предисловие

Поход в районную прокуратуру в будний день – всегда испытание. Ты идёшь с несколькими сценариями диалога, тебя не ждут и тебе, мягко говоря, не слишком рады. Особенно когда просишь поставить на контроль дело, которое никто не горит желанием двигать в нужном направлении. По нему вроде работа идёт – а потом всё откатывается на исходную точку. И висит. Ты яростно пишешь во все инстанции, на твои обращения вроде как реагируют, а потом через некоторое время ты выясняешь, что дело-то - опять висит.

И так без конца: ты пишешь-пишешь-пишешь.

А дело – висит-висит-висит.

Впрочем, сегодня не об этом.

Весенний Питер – сосредоточен, хмур и опасен.

Как второй батальон ОМОНа – вот их база, через мостик:

Перехожу я канал Грибоедова, слышу – окликают по имени-отчеству.

Оборачиваюсь – знакомое лицо. Вглядывался долго – вспомнил.

-Ну, здравствуй, - говорю, пожимая протянутую руку. – Давно на свободе?

-Давно, - улыбаясь, ответил он. – По звонку вышел.

-А на УДО почему не подал?

-С той зоны, где я отбывал, на УДО не отпускают.

(да, бывает и такое. Свой УК, УПК и УИК. Уточнять, где сидел, не стал – не принято).

-Как обустроился на воле?

-Да так себе, перебиваюсь туда-сюда. Женился.

-Неужели на Ирке?

-Ну да, на ней.

-Да уж. Видимо, на зоне ты ни разу не поумнел.

Как переехать в Петербург и попасть в тюрьму

Парень переехал в Питер из солнечного Дагестана. При этом – этнический русский. Впрочем, это меня не очень удивляет. Был другой приятель в своё время – тоже русский, родом из Хасавюрта. Рассказывал, что на родине аварцы принимали его за чеченца. Впрочем, я опять отвлёкся, продолжаю.

Переехал, нашёл себе какую-никакую подработку, девушку. А потом завертелось. Девушка стала давать объявления VK, стандартного содержания – «сдаю квартиру в центре, студентам, благоустроенная, цена… [короче, очень низкая и привлекательная]». Откликнувшихся студентов девушка приглашала на просмотр, но просила – возьмите с собой деньги за первый и последний месяц, сразу на месте подпишем договор, на месте же оплатите и можете заезжать. А в итоге – доверчивых студентов в арках встречали трое брутальных молодцев – аварец, таджик и мой знакомый (на тот момент ещё нет). Которые без лишних разговоров избавляли наивных квартирантов от денег, мобильных телефонов и прочих ненужных им ценностей. Отличный план, надёжный, как швейцарские часы. Долго это, само собой, продолжаться не могло, и уже на третьем заходе – их приняли оперативные сотрудники. Прямо в арке. Вот эта арка, кстати:

И оформили каждому по два эпизода разбоя группой лиц. А моему – ещё и третий (одиночный). Его девушка вышла на меня, заключила со мной соглашение, оплатила, и я включился в работу. Для начала пришлось (втроём – я и двое коллег) отбиваться от попыток следователя квалифицировать те два эпизода как организованную группу и серию. Помогла смекалка, когда я поинтересовался:

-Товарищ следователь, а как у вашего отдела с показателями?

-Нормально, - насупился следователь. – А что такое?

-Ничего, - улыбнулся я. – Вот только если перебьёте им статью на организованную группу – дело сразу же заберёт ГСУ. И с показателями у вашего местного следствия могут начаться проблемы. Вы бы с начальством вопрос решили...

Следователь стал совсем угрюмым – видимо, я попал ему в больное место. В итоге обвинение осталось прежним: моему подзащитному – три эпизода разбоя (один с применением предмета в качестве оружия, два – группой лиц и с применением предметов в качестве оружия), остальным двум – два эпизода того же разбоя (группой лиц и с применением предметов в качестве оружия). Итого, каждый из эпизодов – максимально до 10 лет лишения свободы, а по совокупности – до 15. Перспективы – так себе. Абсолютно невесёлые.

На первом свидании в СИЗО парень поинтересовался у меня – как, мол, на них так быстро вышли? Кто мог сдать? Я ему разъяснил на пальцах – да твоя Ирка и сдала. И наплевать, что она странички свои VK удаляла сразу после ваших гоп-стопов. Заявления в полиции отрабатывали, техническими мероприятиями установили автора тех объявлений. Дальше – элементарно: её выцепили, привезли, вынули всю информацию, в обмен на то, что не будут привлекать.

Вот и не привлекают – она даже свидетелем обвинения не идёт.

Парень всё понял и погрустнел – она же наверняка с ними не только информацией расплачивалась. Ну уж это, говорю, область её моральных принципов. Да и тебе надо было думать, с кем связываешься. Парень побагровел, кулаки аж до белизны сжал – дескать, выйду, убью гадину. Ну, говорю, убивать её не надо – сядешь ещё лет на 12, но выводы – сделать придётся. Как видите – не сделал.

Вышли в суд со следующей позицией: первый эпизод – применение предмета в качестве оружия (со слов потерпевшего – чего-то там похожего на нож) не признаём. Второй эпизод – признаём соучастие в разбое, но просим учесть незначительную роль подсудимого, ибо он, в отличие от своих подельников, угроз потерпевшим не высказывал, насилия не применял, имущество потерпевших не присваивал. Третий эпизод (на котором их компанию и повязали) был самым интересным. Фишка была в том, что они втроём собирались встретить двух потерпевших. Расположились в арке. Но мой решил отвлечься – ему понадобилось срочно положить деньги на интернет (почему срочно, уже не помню). Поэтому он быстро вышел на улицу и свернул в ближайший (метров 100) салон связи, где произвёл оплату. А когда вернулся обратно – его подельники уже сцепились с потерпевшими. Он подбежал к одной из двух пар дерущихся и молча нанёс потерпевшему два удара в лицо. И сразу после этого раздалось традиционное – «руки в гору, полиция! Оружие на землю! Не двигаться, уроды!» - короче, как положено. И по факту из доказанного здесь осталось только то, что в третьем эпизоде мой подзащитный, в отличие от своих приятелей, разбоя-то не совершал. Разбой считается оконченным с момента нападения в целях хищения, а мой подзащитный – с нашей совместной подачи – напал только потому, что увидел, как потерпевшие напали на его друзей. Что, конечно, тоже было незаконным с точки зрения уголовного права, но - состава разбоя не образовывало.

И в сухом итоге: суд признал всех виновными. Наказание было таким: первому и второму подсудимому, за каждый из эпизодов разбоя – по три с половиной года лишения свободы, путём частичного сложения наказаний – по шесть лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Моему подзащитному:
-первый эпизод – разбой с применением предмета в качестве оружия не доказан, за грабёж – один год и шесть месяцев лишения свободы;
-второй эпизод – соучастие в разбое группой доказано, с учётом крайне незначительной роли в содеянном и примирительной позиции потерпевших – три года лишения свободы;
-третий эпизод – соучастие в разбое группой лиц не доказано, за побои – шесть месяцев лишения свободы;
-окончательное наказание, путём частичного сложения наказаний – три года и шесть месяцев лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Вот такая в уголовном праве бывает забавная арифметика:

• за два разбоя – по шесть лет колонии строгого режима;
• за три разбоя (по факту) – только три с половиной года.

И кому умирать молодым…

-Спрашивать, как сидел, не буду, - сказал я. – Теперь ты уважаешь закон?

-Теперь да, - улыбнулся парень. – Отмечался, как положено. И вообще…

-А это куда? В путешествие? – я указал на здоровенную сумку у его ног.

-Не-а. Собираю вещи. Завтра на пункт. А потом - туда…

-Мобилизовали?

-Нет. Контракт подписал. Ирка замучила – денег мало. Вот и поеду…

-Ты же в армии не служил, как стрелять будешь?

-В военкомате обещали – всему научат. И стрельбе типа, и тактике…

-Ну, раз в военкомате обещали…

Парень сделался серьёзным. Даже грустным. И протянул руку.

-Извините, мне пора. Вы ничего не пожелаете на прощанье?

Я пожал плечами. Парень махнул рукой, развернулся и пошёл прочь.

-Подожди, - окликнул его я.

Он остановился, снова повернулся ко мне. Я сделал два шага вперёд, протянул ему свою руку и пожал его ладонь – короткую и сухую, как и вся его жизнь.

-Желаю тебе, парень, только одного – выжить.

И каждый пошёл своей дорогой.

А с небес пошёл тяжёлый апрельский снег.