Ад прямо во дворе: Харьков под бомбежками

Несколько дней прошло с того момента, как 250-килограммовая российская авиабомба сделала свой ужасный призем во дворе Ирины Тимохиной на улице 23 Августа. Сейчас, сидя на скамейке в парке, который превратился в ее временную обитель, 60-летняя женщина негодует. Она вопит проклятия на адрес Владимира Путина и местных харьковчан, которые, по ее мнению, по-прежнему поддерживают его. Ее квартира забита пылью и обломками стекла; соседи оказались в больнице, а курьер, проезжавший мимо на велосипеде, погиб. "Если бы это зависело от меня, я бы пристрелила ублюдков... и снесла Белгород с лица Земли, пока я была там", - горько бурчит она.

Резкая манера говорить госпожи Тимохиной поражает, учитывая, что она родом из России, и многие ее родственники до сих пор там живут. Но ее гнев не уникален для этого города, население которого составляет 1,3 миллиона человек, и который сейчас переживает атмосферу воздушного ужаса, исходящего в основном из соседнего региона.

В декабре Россия наращивает бомбардировки Харькова. С тех пор городу выпало больше баллистических ракет, чем когда-либо с начала войны. Атаки беспилотников становятся все более частыми: они летают быстрее и выше, а их крылья покрыты углеродом, что делает их практически неуязвимыми. Но теракт 27 марта на улице 23 Августа стал точкой перегиба: впервые против второго по величине города Украины была использована планирующая бомба, сброшенная с самолета и способная разрушить целые кварталы на десятки километров.

Эта атака пришла всего через пять дней после ракетного удара, который уничтожил практически все энергетические объекты Харькова. Затем начались недельные операции с применением планирующих бомб, ракет и беспилотников, в результате которых погибли не менее 16 человек, а еще 50 или даже больше были ранены. Военные источники в Киеве предположили, что Россия решила превратить город в "серую зону", необитаемую для мирных жителей.

Человек, который держит Харьков на плаву, не собирается сдаваться. В тайном интервью мэр Игорь Терехов говорит, что его город не собирается сгибаться под угрозами. Он вспоминает, что в начале войны было еще хуже, когда все, кроме 300 000 предвоенных обитателей, бежали. "Как можно превратить такой город, как этот, в серую зону? Люди не собираются уходить, потому что они уже ушли и вернулись". Да, обеспечить энергией город без электростанций и работающих трансформаторов было сложно, но им это удалось. "Если бы я рассказал вам, как мы это сделали, это стало бы следующей мишенью". Но многие проблемы города могли бы быть решены, если бы Запад предоставил мощные системы противовоздушной обороны или F-16, способные пресечь истребители с новыми бомбами.

Намерения России в настоящее время неясны, но есть признаки того, что она готовится к крупной летней операции. Украинский источник, знакомый с разведданными, сообщил, что Россия обучает шесть дивизий (примерно 120 000 человек) в Восточной Сибири. 3 апреля президент Владимир Зеленский заявил, что Россия мобилизует еще 300 000 человек в июне. Харьков - одно из возможных направлений будущего наступления. Это не самое вероятное, но оно уже получило широкое освещение в российских СМИ. Это может быть частью информационной кампании Кремля по запугиванию харьковчан. Или это может быть намеком на провоенный лагерь, призывающий к более жесткому ответу на частые атаки Украины на Белгород, вызывающие беспокойство в западных кругах. В марте г-н Путин говорил о создании "буферной зоны" на границе с Украиной.

Военная операция по захвату Харькова была бы сложной задачей для России. В последний раз, когда она пыталась это сделать в 2022 году, когда город был защищен гораздо хуже, она потерпела поражение. Для захвата города России потребуется прорвать украинскую оборону, окружить его, установить превосходство в воздухе и выиграть кровавую городскую битву. "Есть большая вероятность, что у них это не получится", - считает бывший министр обороны Андрей Загороднюк. Однако существует опасение, что русские станут еще более агрессивными, поняв, что не могут достичь своих целей. "Они не смогут взять Харьков, но могут разрушить его - это возможно", - говорит Денис Ярославский, местный бизнесмен и командир разведки спецназа. "Мы могли бы столкнуться с чем-то вроде Алеппо".

Некоторые уже уловили намек и начали собирать чемоданы. Журналистка Ирина Войчук уехала в Европу в конце марта, когда начались глиссадные бомбардировки. Она говорит, что чувствовала себя, как будто расставалась со старым другом: "Я была счастлива жить там, несмотря на опасности, но все изменилось, когда ракета упала в 100 метрах от моей квартиры". Большая часть коммерческой жизни Харькова исчезла в 2022 году вместе с его богатейшими жителями. Нехватка энергии и военная эскалация проверяют решимость оставшихся предприятий. Однако, по словам крупного бизнесмена Юрия Сапронова, Харьков не испытывает массового бегства или паники, за исключением нескольких случаев. "Я не могу сказать, что Харьков внезапно станет центром инвестиций, поскольку мы не можем перенести границу с Россией. Но мы выживем, и малый бизнес может даже процветать за счет внутреннего спроса

Если другие списали Харьков со счетов, то его жители еще не получили меморандум. Жизнь в городе продолжается, несмотря на ежедневные угрозы воздушных налетов. Семьи гуляют в центральном парке, игнорируя ракеты, которые время от времени падают вблизи. Дети играют в футбол рядом с военными объектами. Ответ на угрозы усиливается строительством подземных школ. Первая из них откроется в этом месяце. Она соединена с внешним миром только через противопожарный люк, который неожиданно торчит на спортивной площадке. Построенный из железобетона, он уходит на несколько метров под землю и должен выдержать все, что Россия бросит в него. Все 900 мест в первом наборе уже заняты.

Госпожа Тимохина, приглашая корреспондента The Economist на чашечку чая в своей "гостиной" на скамейке в парке, говорит, что готова на все, чтобы защитить страну, которая была ее домом в течение 43 лет. "Мне 60 лет, но я готова брать лопату и идти туда, где меня нужно", - говорит она. "Приготовьте коктейли Молотова, кислоту, что угодно. Украина - это все для меня. Если русские осмелятся приехать сюда, я их найду. Им не суждено остаться живыми".