О вандалах и революционерах

Две тысячи лет назад племя вандалов , происходящее откуда-то из Южной Скандинавии, взяло долгий путь на юг и после многих лет, когда его то тут, то там теснили вражеские силы, наконец, остановилось в Северной Африке. В V веке они захватили вечный город и разграбили или уничтожили часть наследия Древнего Рима. Сегодня историки уже не убеждены в последнем. Но в международном словаре вандал – это тот, кто уничтожает или повреждает ценные вещи. Это могут быть вещи, имеющие как денежную ценность, так и историческое значение.

Путешествуя по миру здесь и там, мы слышим о случаях повреждения или уничтожения вещей, имеющих религиозную или историческую ценность (или и то, и другое), потому что они больше не были политически корректными. (Слово современное, но хорошо описывающее проблему.) Своего рода революционный вандализм.

В нашей прошлогодней поездке в Японию мы слышали о случаях, когда целые замковые комплексы были разрушены или серьезно повреждены во время так называемой реставрации Мэйдзи только потому, что они принадлежали сёгунату или были возведены им. Реставрация Мэйдзи описывает период в японской истории, когда император, после многих лет будучи лишь символической фигурой, которой предшествовали военные (сёгуны), эффективно управлявшие страной, вернул себе основную власть. Сегодня японское правительство прилагает много усилий и средств для восстановления тех исторических зданий, которые не были полностью разрушены. Одним из них является впечатляющий замок Химэдзи.

Замок Химэдзи. Хотя сёгун здесь никогда не жил, на протяжении многих лет японской истории он принадлежал японским военным. В период Мэйдзи он не разделил судьбу некоторых других замков сёгуната, которые были полностью разрушены. Выдающийся японский полковник приложил немало усилий для его сохранения. Сегодня замок входит в тройку важнейших японских замков, имеющих статус национального наследия.

Впервые я осознал масштабы революционного вандализма в Европе, когда провел некоторое время в немецком городе Мюнстер. Я долгое время был убежден, что местный собор — протестантский. Мои рассуждения были простыми. Протестантские церкви более строгие, чем католические. Вы не увидите там какой-то иконографии, характерной для католической религии. Интерьер показался мне слишком скромным, чтобы напоминать католический собор. Я был неправ. Мои немецкие коллеги быстро объяснили мне нехватку предметов, которые я пропустил внутри.

В XVI веке, когда по Западной Европе прошла волна реформации, традиционно католический город был захвачен сектой анабаптистов.

Они сожгли большую часть предметов католической символики (и многие другие предметы и книги, имеющие историческую ценность). Жители города наконец (достаточно жестоко) избавились от лидеров сект, но ущерб был непоправим.

Большая часть его внутреннего убранства была разрушена и сожжена сектой анабаптистов, захватившей город.

Другой, весьма яркий пример – знаменитый парижский собор Парижской Богоматери, некогда разоренный гугенотами (кальвинистами), действовавшими на волне европейской реформации. Вторая волна разрушений пришла с Французской революцией.

Интерьер знаменитого Парижского собора Парижской Богоматери (еще до апрельского пожара). Некоторый ущерб ей нанесли операции Второй мировой войны, но не такой большой, как ущерб, нанесенный во времена европейской реформации, а затем и Французской революции. На восстановление ущерба французским властям потребовались годы и много средств. Говоря об ущербе Второй мировой войны, стоит знать, что, за исключением некоторых исключений, таких как бомбардировка исторического города Дрездена в Германии, союзные антинацистские силы со временем научились и старались избегать бомбардировок мест, представляющих историческую ценность.

Из других подходов к зданиям, которые уже не были политически корректными, но имели практическую ценность, о которых я слышал во время путешествия по Европе, была практика превращения их в тюрьмы. То, что не было сделано реформаторами и революционерами, было сделано заключенными (как в монастыре Мон-Сен-Мишель во Франции или Даремском соборе в Англии). В конечном итоге были собраны средства для устранения ущерба. Сегодня оба они включены в списки международного наследия и привлекают туристов со всего мира.

Интерьер Даремского собора в Англии. Большой ущерб ему был нанесен в то время, когда он служил тюрьмой для шотландских боевиков, содержавшихся там в суровых и унизительных условиях. Сегодня это место входит в список обязательных к посещению в Англии.

Но среди, скажем так, более тонких революционеров была широко распространена еще одна практика: если мы приложим должное внимание, мы сможем увидеть, осматривая достопримечательности Европы. Я знал об этой практике, но подробности я обычно обнаруживал при обработке снимков дома. Практика обезглавливает деятелей, которые больше не являются политически корректными. Обезглавленная фигура святого говорила о том что он уже не святой. Аналогичной практикой была кастрация мужских статуй, подобная той, которую приказал один из пап в Ватикане (в «Ангелах и демонах» Роберт Лэнгдон называет это «великой кастрацией»). Подобные повреждения зачастую не устраняются властями. Но, по крайней мере, мы можем осознать, что практика разрушения того, что принадлежало прошлому, имела место. Глядя на это с сегодняшней точки зрения, мы знаем, что, хотя за этим стояли некоторые доводы, революционный вандализм был по определению ложным.

Деревянная дверь готического собора во французском Бове . Рельефы сохранились целыми, но у некоторых фигур были отрублены головы.

Рельеф на гробнице, вырезанный в стиле мануэлино (поздняя португальская готика), которым можно полюбоваться в монастыре Алкобака в Португалии. Могилы представляют собой настоящие произведения искусства. Но если присмотреться, то можно увидеть, что большинство фигур были обезглавлены.

Витраж, который я сфотографировал в одной из часовен Йоркского собора в Англии. Лицо левой фигуры было удалено. Единственный неповрежденный — тот, что находится справа. Обезглавливание произошло, когда Англия перешла от католицизма к англиканству .

И еще один пример. Во время осмотра достопримечательностей Рима гиды часто рассказывают нам, что на протяжении веков использование старых артефактов в качестве источника строительных материалов было обычной практикой в ​​Риме. Но иногда это были не просто строительные материалы. Посещая Пантеон, мы обращаем внимание просто на его великолепное убранство. Но чего-то не хватает. Это бронзовые рельефы, украшавшие когда-то потолок купола. Некоторое время назад (во времена правления Папы Урбана VIII) их вместе с бронзовыми украшениями, покрывавшими колонны и крышу портика, вырезали, расплавили и использовали для постройки канонов для замка Сант-Анджело, а также балдахина наверху. Могила Святого Петра в базилике Святого Петра (автор Бернини)

Пантеон Рима. Глядя вверх, мы едва ли ожидаем, что некоторое время назад купол лишился бронзовых рельефов.

Просматривая международные новости, мы слышим о людях, которые во имя идеологии уничтожают артефакты прошлого, потому что они не соответствуют их системе ценностей. И в XXI веке история повторяется, хотя многие народы мира прошли через эту практику, но в конечном итоге приложили немало усилий для того, чтобы исправить то, что можно было исправить.