В этот день решились самураи.

11 мая 1939 года начался конфликт на реке Халхын. Формальным поводом стало недовольство китайского правительства области Маньчжоу-Го демаркационной границей с Монголией, которую они требовали "подвинуть" на 20 км на север, для того, чтобы японские хозяева сумели соединить ветки железной дороги, что они завершали для будущей экспансии. Китайцы, зная, что представители СССР запретили монголам реагировать на провокации, с завидным постоянством нападали на пограничников у реки, а авиация японцев безнаказанно проникала внутрь территории союзников, делая фотосъемку. Уже с марта стало ясно, что вскоре здесь будет жарко. Японцы были настолько уверены в своем превосходстве, что придали нападению символизм, назвав его началом "второй русско-японской войны". В первые пару месяцев действительно у агрессора многое получалось. Это произошло потому, что, находившиеся там советские военспецы не располагали обширной информацией о противнике, а разведданным, что быстро устаревали, не придавалось серьезного значения. Да и для многих, кто помнил и участвовал в разгроме японцев на озере Хасан в 1938 году, стало настоящим откровением, что у врага имеется современная техника собственного производства. Автомобили, авиация, артиллерия, бронемашины и танки качественно превосходили советское, уже морально устаревшее, производства начала 30-х. Группировку пришлось усиливать из Москвы кадрами и подтягивать резервы с Дальнего Востока и Забайкалья. К началу июля японцы преодолели 40 км, но у горы Баин-Цаган советские войска неожиданно, как для своих, так и для чужих, перешли в контрнаступление. Это была личная инициатива Жукова, которому пришлось перевести потом килограммы бумаги, отчитываясь, перед многочисленными ревизорами из Генштаба, за самоуправство. Но его непосредственные начальники Никишин, Смушкевич и Штерн признали правильность действий, на тот момент комдива Жукова, и достойно оценили инициативность. Апогеем стало трехдневное с 2 по 5 июля танковое сражение, где тактика и умелое маневрирование резервами, несмотря на примерное количественное равенство, принесли Красной Армии победу. Моральное потрясение руководства японской армии от неудачи привело к потере стратегической инициативы. А на непосредственных участников сражения паническое воздействие произвело применение нашей армией систем залпового огня, названных впоследствии "Катюшами". Однако, лишь к 4 сентября противник был отброшен к границам демаркационной линии. Вскоре через посла в Москве японцы запросили перемирия, что было подписано 15 сентября. А официально Токио его положения признал только в мае 1942 года. Оно утратило силу после капитуляции Империи в сентябре 1945 года.