Кого казнили вместо Чикатило и возможна ли отмена моратория

Всем доброго дня. Вчера прочитала статью об убийце, насильнике, маньяке и первостатейной сволочи Александре Спесивцеве. После всех ужасов им сотворенных, Спесивцев оказался в психиатрической больнице,

принимает там лекарства, покупает себе шоколадки да ещё часть денег умудряется посылать матери. Мамаша же, которая принимала участие в преступлениях сыночка, всеми силами добивается его освобождения.

А теперь посмотрим, в каких условиях сидит садюга Шурик.

Может быть вы думаете, что он одет в смирительную рубашку и привязан к кровати? Ему колют сульфазин и лечат электрошоком? Как бы не так. Сидит Шурец в камышинском филиале Волгоградской психиатрической больницы специализированного типа, как король.

В больнице свой садовник-дизайнер: здесь вам и благоухающие клумбы и фонтан, и зелёные зоны отдыха, и спортивные площадки. А ещё в штате больницы имеется хореограф, массовик-затейник, аккомпаниатор.

В палате у Шурика евроремонт, кондиционер, телевизор, новая мебель.

А на завтрак, обед и ужин подают мясо, фрукты, овощи, булочки, каши, молоко, творог, кефир, сметану, курагу, сыры, финики, рыбу. И когда Шурик ест, у персонала текут слюнки.

Тщательно следит людоед и за своим здоровьем, проходит регулярные осмотры у терапевта, волнуется за состояние печени. Переживает, перенесет ли его печенка действие лекарств, которые волей-неволей приходится принимать. Время от времени пописывает стишки, которые отсылает мамаше.

О том, что думают обо всем этом родители убитых им детей, история умалчивает.

Говорят, что судья во время процесса над маньяком горько сожалел, что не может присудить высшую меру – в России к этому времени ввели мораторий на смертную казнь.

Вот мы и подходим к главному вопросу: нужно ли возвращение смертной казни. Но позвольте сначала провести небольшой экскурс в историю.

Дело вовсю идёт к Новому году, дети считают последние дни до зимних каникул. И вдруг на город обрушилась страшная новость: в реке Грушёвки обнаружено тело изнасилованной и задушенной девочки. Мало того, что над ребенком издевались, ему ещё и нанесли проникающие ножевые ранения в брюшную полость.

Убитую девчушку опознали – девятилетняя второклассница Лена Заготнова вышла белым днём из дома и не вернулась.

В число подозреваемых вошло около 20 человек, среди них был и Андрей Чикатило.

Но следствие тогда на добропорядочного семьянина не обратило внимания.

Разрабатывалась другая версия, с подозреваемым, который в картину убийства вписывался идеально – Александром Кравченко.

Надо сказать, что и Кравченко агнцем не был: ранее его судили за аналогичное преступление – изнасилование с убийством ровесницы Елены.

Расстрела Кравченко избежал только потому, что на момент совершения убийства был несовершеннолетним.

В колонии вместо 10 положенных лет отсидел 6, и был отправлен на «химию».

Во время допросов Кравченко то отпирался, то сознавался, то полностью признавал вину, то отказывался от показаний, сбивался и путался. Следствие сильно затянулось, но всконце концов суд принял решение. По первоначальному приговору Кравченко получил 15 лет, которые позже заменили расстрелом.

5 июля 1983 года Кравченко расстреляли, убийства продолжились.

А в 91-м году приговор отменили.

В 92-м году Ростовский областной суд признал Андрея Чикатило виновным в 52-х убийствах, в том числе и убийству Елены Загонтовой.l

Однако к моменту казни его именно по этому эпизоду признали невиновным.

От расстрела Чикатило это не спасло, но дело Лены Загонтовой остаётся нераскрытым уже более 40 лет.

Под статьей о Шурике Спесивцеве море комментариев. Кто-то требует замены «психушки» расстрелом, кто-то отмены моратория на смертную казнь. Не отстают и чиновники. Госдеп Евгений Примаков и саратовский омбудсмен Татьяна Загородная призывают отменить мораторий.

Евгений Примаков:

Ольга Алимова, депутат от КПРФ

Факт неоспоримый: убийцы, террористы, насильники не должны находиться в нормальном обществе.

Беда в том, что при нынешней системе правосудия пострадают невиновные.

В моем городе лет десять назад прошла волна убийств с изнасилованиями. На допросы возили огромное количество народа. Везли не только тех, кто ранее был судим за подобное, но и тех, кто находился в эти дни рядом с местами преступлений и тех, кто поздно возвращался домой и был задержан полицией. Слава богу, тогда уже были ДНК-тесты.

А если бы нет?

Если бы карты легли так, что обвиняемым стал чей-то муж, сын, отец?

Случись это несколькими годами раньше, под расстрел мог пойти ни в чем не повинный человек.

Преступника, к слову, так и не поймали.

Может быть, пример с Чикатило и Кравченко не самый удачный, но самый яркий, показывающий, что расстрелять могут за то, что человек не совершал, а настоящий убийца останется на свободе.

За насильственные преступления – однозначно наказывать, за терроризм – наказывать безусловно.

Ну а как быть, если к терроризму приравняют участие в пикете или митинге или конструктивная критика власти?

А когда начинается массовая истерия на фоне недостаточной любви к родине, партии и правительству – недалеко и до массовых расстрелов.

Сейчас альтернатива смертной казни – пожизненное заключение. Если нелюдь совершил преступление – место ему в Полярной Сове или Черном Дельфине.

Если же возникнет хоть малейшее сомнение в виновности – жизнь человеку будет сохранена.

Но вот вопрос. Не хочется мне, как налогоплательщику кормить всяких шуриков спесивцевых.

И в этом случае – только карательная психиатрия. И не комфортные условия содержания, а палата-одиночка без окон и вечная смирительная рубашка.

К слову сказать, в больнице Спесивцев находиться не должен. Сам факт наличия у него душевной болезни труднодоказуем.

Александр Спесивцев – психопатическая личность и убивал он не по бредовым мотивам. Патологические изменения личности у него настолько сильные, что вылечить его нельзя. Можно только медикаментозно подавить зверские инстинкты.

Вот и пусть делают Шурику такие уколы, дают такие препараты, чтобы ему небо с овчинку показалось. И для таких – только карательная психиатрия пожизненно, чтобы не было повторений случаев Спесивцева, или рыбинского маньяка Виталия Молчанова, Павла Добкина, Романа Рыбинского. Только пожизненно, сразу – и навсегда. Ведь 90% выпущенных на волю педофилов снова насилуют детей.

Есть и ещё один выход – химическая или хирургическая кастрация, как это сделала Чехия, сведя на нет количество насильственных преступлений против детей.

И, наконец, должен быть создан открытый реестр, где будут собраны все, осуждённые за педофилию.

Если вам понравилась публикация, поставьте, пожалуйста, пальчик вверх. Вам нетрудно, а нам приятно. И заходите на канал, мы стараемся, чтобы здесь было интересно.