Профессор, ты закрываешь цель. Уйди с линии огня

Около месяца или полтора назад пришло сообщение, что в зоне СВО сослуживцы убили своего боевого товарища с позывным «Техас». Парень переехал из США. Здесь завел семью. Обстоятельства смерти не ясны до сих пор.

А я расскажу свою историю.

В сленге военных есть слово "снять". Скажу туманно, это значит «обездвижить». Выражение «Снять часового» понимает любой. И исход для часового порой бывает летальным. Это не ситуация, когда берут языка.

Всякий раз, когда находился в своих чеченcких командировках, пытался понять, кто мои соседи в боевых порядках справа и слева.

От одних только хорошие впечатление. Другие оставили тягостные воспоминания.

Напомню, что мой позывной в командировках был неизменен - Профессор.

Я не выбирал его. Его дал мне в первой командировке командир спецназа, с которым я ходил в первую командировку. Ходил добровольно, как психолог Управления. Ведь должен был я понять, что такое посттравматический синдром. А это можно было понять только будучи участников боестолкновений. Но это другая история.

После первой командировки я перевелся в спецназ уже на должность начальника Штаба. И в следующую командировку через три месяца ушел уже командиром Отряда. Это решение приняло руководство Управления, наверное учитывая и мои индивидуальные особенности и опыт, который был за моей спиной.

Итак, Чеченская Республика. Сентябрь 1995 года.

Я командир отряда. Мой отряд еще не передислоцировали в не спокойный Гудермес и мы занимаемся тем, что несем службу, заключавшуюся в охране себя и рельсов со шпалами, проходящей рядом железной дороги.

Цивильная жизнь станицы постепенно восстанавливалась. Заработал медпункт, почта. В один из дней набралась команда бойцов, желающих сходить на переговорный телефонный пункт. Приоделись и отправились. Возглавил группу сам, мне ведь тоже надо было позвонить домой.

Для выхода в город, нам надо было пройти мимо здания вокзала через блок-пост, который охранял соседний отряд.

В этот день военная комендатура из Питера решила отметить свой перевод в Грозный. Они занимали одно из одноэтажных строений, стоящих в зоне ответственности соседнего отряда. Для их передислокации командование пригнало в поселок на привокзальную площадь Урал и два БТР. Они и и занимали практически всю площадку перед железнодорожной станцией.

Знал, что на следующий день военная комендатура, занимавшая домик рядом со станцией, должна была переезжать в Грозный. И сегодня у них был прощальный ужин. Отъезд завтра с восходом солнца.

И тут, увиденное на площади, заставляет меня остановить группу своих ребят. Понимаю, что происходит что-то не ординарное. Но вида не подаю.

Прислонившись к передней острой морде БМП, стоит российский офицер. Форма армейцев отличалась от нашей тем, что, что, как правило, мы носили экспериментальную полевую форму «Камыш». И она отличалась расцветки формы Российской Армии.

У офицера в руке, согнутой в локте, АК, поднятый стволом к небу. Напротив него сержант, почти мальчишка, явно срочник, что-то говорит офицеру. Явно уговаривает.

Разворачиваюсь к своим ребята и отдаю команду - вернуться в расположение, мол позвоним домой позже. Сейчас мне надо решить одну проблему. Бойцы живо переговариваясь между собой, не задавая лишних вопросов отправились в расположение, даже не обратив внимание на происходящее.

Оцениваю обстановку.

Здесь же, на площади в 20 метрах от БМБ, за бруствером из мешков, видны серые береты, которые носила часть бойцов соседнего отряда. Они наблюдают за происходящим, но из-за укрытия не выходят.

Надо сказать, что привокзальная площадь была зоной ответственности соседей, мы лишь проходили через их территорию.

Могли я пройти мимо? Конечно, нет.

Отправив бойцов «домой», в одиночестве пошагал к БМП поинтересоваться - что за странные разборки?

Подошел и только тогда понял, что происходит.

Офицер был в невменяемом состоянии. Похоже капитан схватил "белочку".

Он непрерывно долдонил: "Они здесь. Они уже здесь". Глаза уставлены в одну точку. Корпус покачивается из стороны в сторону.

Сержантик, чуть не плача бубнит: - Тащ капитан, тащ капитан, отдайте автомат. Не надо стрелять. Не надо стрелять.

Вступаю в разговор, и как можно спокойнее, по отечески, говорю

-Дружище, пойдем спать, завтра же выезд.

Капитан повернул в мою сторону голову, посмотрел как бы сквозь меня и продолжил свое:

-Они уже здесь. Вы не понимаете. Они уже здесь.

Вижу, что флажок предохранителя автомата опущен вниз.

Спокойно и тихо спрашиваю сержантика: «Патрон в патроннике?»

И в этот момент капитан передергивает затвор.

Опа! Вот теперь становится все серьезно. Нажать на курок капитан может в любой момент, тем более палец лежит там, где ему сейчас делать нечего.

У меня в голове лишь одна мысль:

-Только бы не пальнул!

Напомню, что, так как у нас с соседями рации работали на разных частотах, ранее я передал им одну из наших носимых радиостанций для оперативной связи.

И тут моя рация, закрепленная на разгрузке, просыпается:

-Профессор, уйди с линии огня, я его сейчас сниму.

Мою внутреннюю реакцию можно обозначить фразой:

-Хрен Вам, идиоты!

И сделал полушаг в сторону так, что бы закрыть полностью своим телом офицера от выстрела.

Шепнул сержанту несколько слов и через мгновение мы с ним уложили капитана в грязь, завалившись рядом с ним в лужу и сумев, таки вывернуть автомат из его рук.

Подбежавшие соседи надели на капитана наручники и увели в комендатуру.

Помню, ко мне подошёл один из бойцов соседнего отряда и изрек сквозь зубы: "Зря ты не дал мне его снять".

Я ничего не ответил и ушел к себе переодеваться, потому что с головы до ног был мокрый и в грязи.

В тот момент сожалел только о чистой форме, которую опять надо перестирывать и был зол на того, не состоявшегося "снайпера".

Утром пристанционная площадь и домик комендатуры были пусты. Было ясно, что коменданты и их боевое сопровождение ушли на Грозный с восходом солнца.

До сих пор думаю, что вот, если бы с тем капитаном что-то случилось? Наверняка, у него были жена, дети, которые могли остаться сиротами или встретить из Чечни отца-инвалида, потому что кто-то не не принял всех мер для мирного решения проблемы.

Не понимаю, почему раньше меня, к тому капитану не подошли соседи, что бы заболтать и обезоружить его.

Почему не подошли позже, когда я начал разговаривать с капитаном?

Неужели, так хотели стрелять? Ведь формально, они имели на это право.

Или боялись, что угодят под шальную пулю?

Не буду домысливать. Может быть под словом "снять", они подразумевали ранить? Не знаю. Но с моей точки зрения, тот стрелок, или кто там отдавал ему команду, был не прав.

Подчёркиваю, я там оказался чисто случайно, из любопытства, а не из-за порыва проявить храбрость и бесстрашие. И, что произошло до моего прихода, тоже не в курсе.

Но почему напротив капитана стоял только его сержант?

Уже после публикации материала на моем канале на Дзен, прочитал комментарий подписчика "Рожденный в УССР" и полностью с ним согласен, что скорее всего, "белочка" капитана была результатом черепно-мозговой травмы, вызванной контузией. Немного алкоголя и вот - неадекватное поведение.

Конечно, еще раньше капитана нужно было комиссовывать и лечить.

В тот момент я не думал о причинах поведения офицера.

Мне его было жалко. Потому, что я видел перед собой просто потерявшегося во времени человека.

Надеюсь, все у капитана в дальнейшем сложилось хорошо.

Это не придуманная история. В ней ни капли художественного вымысла.