Восхождение долдона

Фортуна, наконец, улыбнулась мне – и теперь все видят, какой я долдон.

Я и на телевидении частый гость, и подписчиков собрал, считай, на целый город, заседаю во всяких комиссиях, советах, да и должность отхватил весьма презентабельную.

Меня даже легендарным долдоном как-то назвали – это уже не хухры-мухры.

А ведь когда-то я и не мечтал о таком счастье, думал: где уж мне с моим интеллигентным рылом в люди выбиться?! Никак не верилось, что я долдон. И, если бы не один мой седовласый коллега, так бы и пыхтел доныне в нашем НИИ.

Он, собственно, и вытащил меня в публичное пространство. Подошел как-то раз ко мне и говорит: – Я давно присматриваюсь к тебе, дружище, – ты, по-моему, недооцениваешь себя, у тебя же все признаки настоящего долдона: и речь, и рассуждения, и даже внешность, если приглядеться. Тебе надо в большое плавание выходить, сейчас ведь очень удачное время для долдонов... – И предложил мне свою помощь…

Составили мы с ним дорожную карту, стратегию, как положено, определили этапы, сроки, и все пошло, как седовласый и предвещал. Началось мое быстрое восхождение...

И вот (мог ли я себе такое представить!?) я уже директор крупного долдонисто-исследовательского центра. Нам главное – долдонить в нужном направлении, а так полный карт-бланш, хоть головой об стенку бейся. Ну а седовласый, как и договаривались, при мне. Помогает, подсказывает, как лучше хайпануть, где надо поаккуратней, где можно наотмашь, чтобы прям обоссались от страха…

Но стало меня в последнее время уже как-то тяготить это его наставничество. И тон его панибратский раздражает, все время поучает меня, тыкает, подрывает реноме…

На фига мне такой опекун обнаглевший сдался? Я уже и сам себе цену знаю, сам могу кого хочешь задолдонить – не умнее его.

И начал думать, как бы мне от этого назойливого старикана избавиться.

На взятках его не словишь, да и кто ему будет давать? В нелояльности не замечен... Тогда попросил наших спецов покопаться в его компьютере, глянуть, что там интересненького. И не ошибся.

Пенсионер-то мой, оказывается, баб молодых очень даже уважает, лайки всяким шлюхам ставит… Добро бы еще девахи были нашенские, а то ведь все из недружественных государств…

Ну, а чтобы предъява выглядела более внушительно, прибавил к этой его страстишке и другие моральные антиценности: его полную беспринципность, чрезмерный холуяж, неумелое вранье, то есть достаточно серьезные обвинения по нынешним временам.

Объявил ему о своем решении. А он только ухмыльнулся презрительно в ответ и говорит: – Ну ты и долдон!

То есть, даже тут, мне кажется, отдал мне должное.