Когда государство отвернулось: история Сары.

При всей риторике вокруг домашнего насилия, женщин и детей трудно поверить, что даже сегодня, когда женщины сталкиваются с трудностями и обращаются за поддержкой к государству, их по-прежнему судит и наказывает то самое агентство, которое призвано им помогать.

История Сары, задокументированная Терезой Лакстон, — это душераздирающая борьба за выживание ее семьи, несмотря на домашнее насилие и нищету, а также на жестокое обращение со стороны сотрудников системы социального обеспечения.

У Сары* была ответственная работа, которая хорошо оплачивалась. Она была молода и весела с детьми. Она заботилась о стариках, младенцах и людях, которые испытывали трудности, придавая новую глубину и смысл слову «щедрый». Она свободно делилась своим временем, своей энергией, своими деньгами и своей любовью с теми, с кем общалась. А потом Сара влюбилась.

Она привнесла все вышеперечисленные качества, свою образцовую трудовую этику и бесконечный оптимизм в свой брак. Какое-то время все было идиллически, пока она не поняла, что человек, которого она выбрала, чтобы разделить свою жизнь и родить детей, имел серьезные проблемы с психическим благополучием. Медленно, но верно ее партнер становился все более иррациональным и все более и более злым. В конце концов они потеряли большую часть имущества и домов, в которые вложили всю свою энергию и сбережения.

Когда Сара была беременна во второй раз и у нее родился ребенок, семья от отчаяния переехала в печально известный опасный караванный парк. В конце концов Сара вернулась на работу, пока ее партнер присматривал за их ребенком. В это время он все больше и больше прибегал к наркотикам и домашнему насилию, чтобы справиться и осмыслить свой мир.

Каким-то образом им удалось купить небольшой участок земли в дальних кварталах за пределами. Но Сара была изолирована в строении, которое было немногим больше сарая с дырами в стенах и потолках, посреди кустарника. Не было никакой облицовки, только строительная бумага и каркас. Не было ни водопровода, ни электричества, ни туалета, ни электричества, ни абсолютно никакой телефонной связи. Чтобы принять душ, ей приходилось идти к ручью и наполнять солнечный мешок водой. Это была жизнь, больше напоминающая кошмар Аппалачей, чем нуклеарную семью в Божьем Собственном. Тем не менее, Сара подвергалась постоянному эмоциональному и психическому насилию, экстремальным лишениям и унижениям.

Она жила в тумане, пытаясь выжить в повседневной жизни и дать своим детям самое лучшее, что она могла предложить в сложившихся обстоятельствах. В тот день, когда унижение и боль зашли слишком далеко, туман рассеялся. Сара поняла, что ради себя и ради своих детей ей нужно было сдаться.

Изначально, когда она обратилась в Work and Income, у Сары был гуманный менеджер по работе с клиентами, который, хотя и не знал всех обстоятельств Сары, был чрезвычайно полезен и поддерживал ее, поощряя ее создать более безопасную среду. Менеджер по работе с клиентами также помог Саре получить доступ к государственной помощи, что частично облегчило крайнюю нищету, в которой она и ее дети оказались.

Ее доход был скудным, хотя у нее была надбавка за жилье, поэтому Сара разработала финансовый план. Она платила за ипотеку, газ LPG, бензин для машины и генератора, страховку на содержимое дома, а также ремонт машины из своего пособия. Однако, чтобы выжить, ей приходилось оплачивать еду, дополнительный бензин и другие предметы первой необходимости со своей кредитной карты.

К сожалению, ее менеджер ушел, и на смену ему пришел человек, который, судя по всему, явно презирал людей, которым она якобы помогала.

Сара работала и действовала по плану, чтобы справиться со своим раздельным проживанием. Она повторно заложила свою недвижимость, чтобы погасить задолженность по кредитной карте, установить туалет и внести необходимые изменения в безопасность. Когда она сообщила об этом в Work and Income, новый менеджер по работе с клиентами немедленно отменил ее надбавку за проживание.

Это было похоже на сцену из «Я, Дэниел Блейк», но это была реальность Сары. Этот менеджер по работе с клиентами был олицетворением жесткости и грубости. Она была неразумной, бесчувственной и осуждающей. Сара описывала ее как «холодную как рыба, человека, который был явно несчастен на своей работе и не мог дождаться выхода на пенсию». Несмотря на объяснения, которые Сара давала о своих обстоятельствах, ей неоднократно говорили: «Ты просто не можешь этого сделать».

Несмотря на все лишения и отсутствие поддержки, Сара обеспечила выживание своих детей. Теперь у нее есть работа, а ее дети получили высшее образование. У них, как и у их матери, много альтруистических качеств, и все трое отдают что-то своим общинам, но они все еще несут внутренние шрамы от того, что произошло. Как язвительно заметила Сара: «Они все платят налоги».

Необъяснимо, но женщин поощряют и поддерживают, когда они выходят из этих ситуаций, и все же, когда начинается действительно тяжелая работа, о них забывают и ожидают, что они будут восстанавливаться самостоятельно с нуля. Местное агентство социальной работы на самом деле посетило Сару, чтобы провести оценку. Оно пришло к выводу, что ее ситуация не была настолько ужасной, чтобы получить какую-либо поддержку.

Это все еще происходит в нашей стране. Хотя ситуация Сары произошла в прошлые годы, культура в отделе социального обеспечения остается неизменной и сегодня. Сторонники пособий рассказывают о зверском обращении с клиентами Work and Income, свидетелями которого они стали лично. Это продолжается с тех пор, как Роджер Дуглас и Рут Ричардсон выпустили собак неолиберализма, и будет продолжаться бесконечно, потому что мы живем в стране, где эти дикие звери все еще правят.

Сколько еще таких Сар там? Живут в обычных пригородах, сталкиваются с жилищными условиями третьего мира, домашним насилием и становятся жертвами бессердечных служанок Министерства социального развития.