Япония выиграла «войну» за дискеты, но ее любовь к архаичным технологиям сохраняется

Япония уже давно известна своими инновациями, но эксперты говорят, что устойчивое использование устаревшего оборудования в стране может иметь более глубокие корни в культуре и практичности.

Два года назад министр цифровых технологий Японии Таро Коно вскружил голову, объявив войну почти устаревшему компьютерному оборудованию: дискетам. В сообщении в социальных сетях Коно сообщил, что японскому правительству по-прежнему требуются дискеты и компакт-диски для примерно 1900 процедур, и пообещал прекратить их использование.

На этой неделе Коно объявил о победе, заявив агентству Reuters: «28 июня мы выиграли войну с дискетами!» Документ, опубликованный его офисом, подтвердил триумф.

Хотя может показаться удивительным, что эту битву пришлось вести, Япония — не единственное место, где повсюду висят дискеты. Норвежские врачи использовали дискеты в 2015 году, а год спустя ядерная программа США тоже. Боинг 747-400 компании British Airways все еще получал важные обновления на дискетах вплоть до 2020 года. В Сан-Франциско, в двух шагах от Силиконовой долины, городская железнодорожная система работает на дискетах.

Тем не менее, бросается в глаза сохраняющаяся зависимость Японии от архаичных технологий. Страна уже давно известна своими инновациями, настолько, что идея Японии как футуристической утопии, изобилующей роботами, поющими туалетами и скоростными поездами, почти превратилась в стереотип. Но это также страна, где раскладушки оставались популярными даже в эпоху смартфонов и где сотрудники протестуют против избавления от факсов — и, как говорят эксперты, эти отношения с технологиями отражают как прагматические проблемы, так и глубоко укоренившиеся ценности, которые позволили японским технологиям процветать. В первую очередь.

Кенджи Кусида, старший научный сотрудник по японоведческим исследованиям Фонда Карнеги за международный мир, указывает на ряд практических причин медленного внедрения новых технологий, в том числе отсутствие стимулов для обновления ИТ-систем, в которые правительства и предприятия инвестировали в 1980-е и 1990-е годы. У японского правительства также были тысячи «аналоговых правил», которые предписывали, казалось бы, устаревшие процессы для различных официальных процедур, таких как передача данных через дискету, компакт-диск или даже вручную.

«Действительно потребовалась политическая воля», чтобы переписать такие правила, сказал Кусида.

Но, по его словам, глубже, чем правительственные правила или бюрократия, лежит своего рода цифровой дискомфорт, связанный с японским языком. По словам Кусиды, может быть сложно заполнять цифровые формы на японском языке, где используются три системы письма, которые не всегда хорошо переводятся на цифровые интерфейсы. «Такое ощущение, что просто написать что-то, а затем отправить по факсу в 1000 раз быстрее», — сказал он.

Этот эффект усугубляется в обществе, где пожилые люди, не являющиеся «цифровыми аборигенами», составляют большой процент населения Японии, сказал Кусида.

Ульрике Шеде, профессор японского бизнеса в Калифорнийском университете в Сан-Диего, также сказала, что этот язык является препятствием для внедрения новых технологий, хотя она также приписывает его принципу «анзен дайичи», или «безопасность прежде всего», что, по ее словам, сродни под национальный девиз.

«Как правило, все должно быть на 100% проверено, прежде чем его можно будет развернуть», — написал Шеде в электронном письме. «Ошибки, утечки данных, потеря данных — все это очень дорого обходится. Американцы игнорируют эти расходы в интересах прогресса, а японцы – нет».

Коичи Накано, профессор политологии Софийского университета в Токио, объясняет использование правительством старых технологий «недостаточным финансированием государственного управления», указывая на бюджетный и кадровый дефицит. Более продвинутые технологии, такие как USB-накопители или облачные хранилища, «могут считаться слишком рискованными без лучшей технической поддержки», — написал он в электронном письме, добавив, что даже если вы потеряли дискету, «если ее найдут другие, они не смогут чтобы открыть его».

Для Роланда Келтса, приглашенного профессора Токийского университета Васэда и автора книги «Япония », преобладание устаревших технологий связано с другой японской концепцией, известной как монодзукури, которая описывает ценность, придаваемую созданию физических вещей, таких как кимоно или лаковые изделия.

«Диска не обязательно является прекрасно изготовленной вещью», — сказал он со смехом, — «но это все же физический продукт, и если вы будете о нем заботиться и поддерживать его в хорошем состоянии, он будет выполнять для вас определенную функцию». ».

«Это гораздо надежнее, чем это абстрактное облако, которое невозможно удержать в руке», — добавил Келтс.

Во многих отношениях внимание страны к физическому дизайну доказало свою силу. Японские компании преуспели благодаря разработке революционного оборудования — от Sony Walkman до Nintendo Switch. Хаяо Миядзаки, всемирно известный основатель анимационной студии Studio Ghibli, работает «тщательно вручную», отмечает Келтс. И когда мы представляем себе «высокотехнологичную Японию», сказал он, на самом деле мы часто думаем о физических технологиях, таких как сверхскоростной поезд.

Тот же акцент на материальных вещах, который в эпоху цифровых технологий может показаться старомодным, также толкает Японию вперед. Как говорит Келтс: «Иногда японское ретро на самом деле весьма футуристично».