Вивиан Дженна Уилсон, трансгендерная дочь Илона Маска , заявила в четверг в своем первом интервью, что он был отсутствующим отцом, который был жесток с ней в детстве из-за ее нетрадиционной ориентации и женственности.
20-летняя Уилсон в эксклюзивном интервью NBC News ответила на комментарии Маска, сделанные в понедельник о ней и ее трансгендерной идентичности. В социальных сетях и в интервью, опубликованном в сети, Маск сказал, что она «не девочка» и образно «мертва», и он утверждал, что его «обманом заставили» разрешить ей трансгендерное лечение, когда ей было 16 лет.
Уилсон заявил, что Маска не обманули, и что, хотя он и колебался поначалу, он знал, что делает, когда согласился на ее лечение, которое требовало согласия ее родителей.
По ее словам, недавние заявления Маска перешли всякую черту.
«Я думаю, он был уверен, что я ничего не скажу и просто оставлю это без ответа», — сказал Уилсон в телефонном интервью. «Чего я делать не собираюсь, потому что если вы собираетесь лгать обо мне, например, нагло перед многомиллионной аудиторией, я просто так это не оставлю».
Уилсон сказала, что, насколько она помнит, Маск не был отцом, который поддерживал бы ее. Она сказала, что он редко присутствовал в ее жизни, оставляя ее и ее братьев, и сестер на попечение матери или нянь, хотя у Маска была совместная опека, и она сказала, что Маск ругал ее, когда он присутствовал.
«Он был холоден, — сказала она. — Он очень быстро впадает в гнев. Он безразличен и самовлюблен».
Уилсон рассказала, что, когда она была ребенком, Маск преследовал ее за проявление женских черт и оказывал давление, чтобы она выглядела более мужественно, в том числе заставляя ее повышать голос еще в начальной школе.
«Я училась в четвертом классе. Мы отправились в эту поездку, и я не знала, что это была просто реклама одной из машин — не помню, какой именно — и он постоянно злобно орал на меня, потому что мой голос был слишком высоким», — сказала она. «Это было жестоко».
Маск не ответил на просьбу прокомментировать ситуацию.
Уилсон и ее брат-близнец родились у первой жены Маска, писательницы Джастин Маск. Пара развелась в 2008 году, и Уилсон сказала, что ее родители разделили опеку между своими домами в районе Лос-Анджелеса.
53-летний Маск входит в число самых богатых людей в мире благодаря своим долям в Tesla, где он является генеральным директором, и в SpaceX, которую он основал. Он также стал значимой политической фигурой, поддержав в этом месяце бывшего президента Дональда Трампа на новый срок в Белом доме. У Маска 12 детей, включая Уилсона.
Сейчас Уилсон, студентка колледжа, изучающая языки, никогда раньше не давала интервью и в основном держалась вне поля зрения общественности. Однако она привлекла внимание в 2022 году, когда обратилась в суд Калифорнии за одобрением смены имени и в процессе осудила своего отца.
«Я больше не живу со своим биологическим отцом и не желаю иметь с ним никаких родственных связей ни в какой форме или виде», — заявила она в судебном заявлении.
Она рассказала NBC News, что в то время была удивлена вниманием СМИ к иску, который она подала в суд, когда ей было 18 лет. В интервью она заявила, что придерживается того, что написала, хотя и добавила, что, возможно, попыталась бы быть более красноречивой, если бы знала, какое освещение это вызовет.
Уилсон заявила, что не разговаривала с Маском около четырех лет и отказывается давать ему указания.
«Я хотела бы подчеркнуть одну вещь: я взрослая. Мне 20 лет. Я не ребенок», — сказала она. «Моя жизнь должна определяться моим собственным выбором».
В понедельник Маск привлек внимание к Уилсон, рассказав об их отношениях в видеоинтервью с психологом и консервативным комментатором Джорданом Питерсоном, которое транслировалось в прямом эфире на канале X, и заявив, что не поддерживает гендерную идентичность Уилсон.
«По сути, я потерял сына», — сказал Маск. Он использовал имя Уилсон, данное ей при рождении, также известное как мертвое имя для трансгендеров, и сказал, что она «мертва, убита вирусом пробужденного разума».
А в посте на X Маск сказал в понедельник, что Уилсон «родилась лесбиянкой и немного аутичной» и что в возрасте 4 лет она соответствовала определенным гей-стереотипам, таким как любовь к мюзиклам и использование восклицания «потрясающе!» для описания определенной одежды. Уилсон сказала NBC News, что эти истории не соответствуют действительности, хотя она сказала, что в детстве вела себя стереотипно женственно в других отношениях.
Уилсон также прокомментировал недавние комментарии Маска в серии постов в четверг в приложении Threads.
«Он не знает, какой я была в детстве, потому что его просто не было рядом», — написала она. «И за то короткое время, что он был рядом, меня беспощадно преследовали за мою женственность и странность».
«Меня свели к стереотипу счастливой маленькой девочки», — продолжила она. «Я думаю, это многое говорит о том, как он относится к квир-людям и детям в целом».
В последние годы Маск резко повернул вправо в консервативную политику и начал кампанию против трансгендеров и политики, призванной их поддерживать. В этом месяце он заявил, что выводит свой бизнес из Калифорнии в знак протеста против нового закона штата, который запрещает школам требовать, чтобы трансгендерные дети раскрывали свою идентичность своим родителям.
На X Маск годами критиковал права трансгендеров, включая медицинское лечение для несовершеннолетних, идентифицирующих себя как трансгендеров, и использование местоимений если они отличаются от тех, которые использовались бы при рождении. Он продвигал антитрансгендерный контент и призывал арестовывать людей , которые оказывают трансгендерную помощь несовершеннолетним.
После того, как в 2022 году Маск купил X, тогда известный как Twitter, он отменил защиту приложения для трансгендеров , включая запрет на использование мертвых имен .
Маск рассказал Питерсону, что смена пола Уилсон побудила его заняться консервативной политикой.
«Я поклялся уничтожить вирус пробужденного разума после этого, и мы добились определенного прогресса», — сказал он.
Уилсон также упоминается в биографии Маска, написанной Уолтером Айзексоном — книге, которую она назвала NBC News неточной и несправедливой по отношению к ней. В книге ее политические взгляды называются «радикальным марксизмом», цитируя невестку Маска Кристиану Маск, но Уилсон утверждает, что она не марксистка, хотя и выступает против неравенства в распределении богатства. В книге ее также называют по второму имени — Дженна.
Уилсон сказала, что Айзексон никогда не обращался к ней напрямую перед публикацией. В телефонном интервью в четверг Айзексон сказал, что он обращался к Уилсон через членов семьи.
Кристиана Маск не сразу отреагировала на просьбы прокомментировать ситуацию в четверг.
Уилсон рассказала NBC News, что в течение многих лет она думала о том, чтобы высказаться о поведении Маска как родителя и как человека, но после его комментариев в понедельник она больше не может молчать.
Она сказала, что так и не получила объяснения, почему ее отец проводил так мало времени с ней и ее братьями и сестрами — поведение, которое она теперь считает странным.
«Он был там, я хочу сказать, может быть, 10% времени. Это щедро», — сказала она. «У него была половина опеки, и он полностью отсутствовал».
«В то время это было просто фактом жизни, поэтому я не думаю, что я осознавала, насколько ненормальным был этот опыт», — добавила она.
Уилсон сказала, что совершила каминг-аут дважды в жизни: один раз как лесбиянка в восьмом классе и второй раз как трансгендер, когда ей было 16 лет. Она сказала, что не помнит, как отреагировал Маск в первый раз, и что она не присутствовала, когда Маск услышал от других, что она трансгендер, потому что к тому времени началась пандемия, и она постоянно жила со своей матерью.
«Она очень поддерживает меня. Я ее очень люблю», — сказала Уилсон о своей маме.
По ее словам, пандемия стала шансом избежать жестокости Маска.
«Когда начался Covid, я подумала: «Я туда не пойду», — сказала она. «По сути, это было очень удачное время».
В интервью Маск сказал Питерсону, что его «обманом заставили» подписать документы, разрешающие трансгендерное лечение Уилсона. Уилсон заявил, что это утверждение не соответствует действительности.
«По сути, меня обманом заставили подписать документы за одного из моих старших сыновей», — сказала Маск, используя ее настоящее имя.
«Это было до того, как я начал понимать, что происходит, а ведь еще и COVID был в самом разгаре», — сказал он, добавив, что ему сказали, что она может покончить жизнь самоубийством.
Уилсон сказала, что в 2020 году, когда она была еще несовершеннолетней в 16 лет, она хотела начать лечение тяжелой гендерной дисфории, но для этого требовалось согласие обоих родителей в соответствии с законодательством Калифорнии. Она сказала, что ее мать поддерживала ее, но Маск изначально не поддерживал. Она сказала, что некоторое время писала ему об этом.
«Я пыталась сделать это месяцами, но он сказал, что мне нужно встретиться с ним лично», — сказала она. «В тот момент стало совершенно ясно, что мы оба испытываем друг к другу очень отчетливое презрение».
По ее словам, когда она в конце концов пошла и отдала ему медицинские формы, он прочитал их как минимум дважды: один раз вместе с ней, а затем еще раз самостоятельно, прежде чем подписать их.
«Его ни в коем случае не обманывали. Он знал все побочные эффекты», — сказала она.
Она рассказала, что принимала блокаторы полового созревания, прежде чем перешла на заместительную гормональную терапию — лечение, которое, по ее словам, спасло жизнь ей и другим трансгендерным людям.
«Они спасают жизни. Давайте не будем так извращать ситуацию», — сказала она. «Они определенно позволили мне преуспеть».
Она сказала, что, по ее мнению, требования для получения такого лечения остаются обременительными, поскольку подростки вынуждены говорить, что они находятся в группе высокого риска самоповреждения, прежде чем их одобрят. Она сказала, что чувствовала, что Маск и Питерсон в интервью в понедельник осуждают ее за то, что она не находится в группе достаточно высокого риска в их глазах.
«По сути, меня поставили в положение, когда мне, группе людей, по сути, нужно доказать, была ли я склонна к самоубийству или нет, чтобы оправдать медицинский переход», — сказала она. «Это совершенно ошеломляет».
Как не ругать? Теперь ни оплодотворить, ни родить и никакого продолжения рода.