Сериал "Солдаты" и реальная служба в армии 7

В сериале "Солдаты" очень хорошо раскрыта тема взаимоотношений военнослужащих с местными девушками. От такого общения никуда не денешься — солдаты ходят "за забор" в увольнения или по другим делам. Рано или поздно, познакомишься, тем более если в городе много девушек. И я не избежал такой участи: в городе у меня была подружка из местных — Рыжая, а ещё в Семипалатинске — Корейка. Так уж получилось. Наверное, случай со мной можно было обыграть в сериале. Итак:

На Корейку были у меня некоторые планы, но всё сорвалось из-за дурацкой пьянки. Надо было реабилитироваться. Служба шла своим чередом. Последние "дедушки" разъехались по домам. Теперь "дедушками" стали мы. Проблемы стали устаканиваться, потихоньку. Новых музыкантов в группу мы нашли.

Вернулись и служебные будни — череда смен и отдыха. Наконец-то, я попал дежурить, с Корейкой, в одну смену. Ночью, я позвонил ей:

— Здравствуй, солнышко моё.

— Привет, пропащий. Подожди, я подменюсь. Здесь неудобно говорить.

"Странно", — подумал я. "Неужели сцену закатит?"

— Ну, рассказывай, где пропадал?

— Ты же знаешь, я в Новосибирске был.

— А сейчас откуда звонишь?

— От себя. Я вернулся.

— Ты же должен был к нам заехать. Мы повидаться хотели.

— Не получилось. Я человек подневольный. Меня срочно вызвали на полигон.

— А на алкодром не вызывали тебя?

— Ты о чём? Не понял.

— Наслышаны мы о ваших "подвигах" — рассказывали.— Оказывается ты — мастер по литрболу!

— Да брось ты. Ну выпили немного — приятель посылку получил.

— Очень хорошо! Я жду его, скучаю, а он развлекается там. Даже не позвонил ни разу.

— Никакой возможности позвонить. Мы в учебке жили. Концлагерь. Надо было адрес взять у тебя. Хоть письмо написал бы.

— А я думаю, ты живёшь так: с глаз долой — из сердца вон. Небось завёл там себе какую-нибудь.

— Откуда у тебя такие мысли?

— Скажи: правда, что в вашем городе много баб?

— Правда.

— И ты, прослужив там целый год, ни с кем не познакомился?

— Нет, не получилось. Некогда. Служба!

— Да ладно, ты же играешь в группе, на гавайской гитаре. Вы выступаете в городе. Наверное на тебя гроздьями вешаются.

— Я на простой гитаре не умею играть, а на гавайской тем более. Я — пианист, клавишник.

— Какая разница?

— Стал бы я с тобой знакомиться, если бы у меня была подруга.

— А! Ты не ищешь лёгких путей?

— Да, я такой. Ну не сердись. Потерпи погода, и я свободен.

— И... Что?

— Я приеду к тебе.

— Зачем? Ты — ефрейтор Збруев?

— Поднимай выше, я — младший сержант. Скоро присвоят. На должности уже.

— Поздравляю! Так зачем же ты приедешь, младший сержант Л.?

— Вот тогда и поговорим серьёзно. — Свежо предание. Не верится что-то. Заврался ты совсем. Не звони мне больше. Если приедешь, найдёшь меня. Там видно будет. Отбой.

— Что, ловелас, попал? — Наши телефонистки обожали подслушивать частные разговоры. — А подслушивать нехорошо!

— Я хотела проверить — говорите ли вы. И не смогла оторваться. Между прочим, Рыжая знает, что ты вернулся.

— Вы настучали?

— Зачем нам стучать? Вас с Т. в пивнушке видели, да и выступали вы в ДК. А её не было. Она к родителям ездила. Смотри, за двумя зайцами не гоняйся, а то и Рыжую потеряешь.

— Тогда, я с тобой займусь.

— Нужен ты мне — я старше тебя.

— Ну, у нас два года разница, а потом, со следующими, будет всё больше. Время не на твоей стороне. Телефонистка отключилась. Обиделась наверное. "Не будем унывать", — подумал я. "Морду — лопатой", — вспомнились мне слова Т. Я включил запасной приёмник, надел наушники — начиналась музыкальная передача по "Голосу Америки". А всё остальное — фигня.