Кто такие земляне и тормансиане из "Часа быка" Ивана Ефремова

Коллаж автора по скриншоту иллюстрации к книге "Час быка" издания 1970 года

Тем, кто читал роман Ивана Ефремова "Час быка" может показаться странным тезис, выдвинутый в заголовок статьи: тормансиане же по сюжету потомки выходцев с Земли. Да, это так. Но, ставя такой заголовок к статье, автор задавался вопросом о том, кто был прототипом для писателя при создании как отдельных, так и массовых образов землян и тормансиан. Конечно, ни для героев "Туманности Андромеды", ни для героев "Часа быка" не может быть прототипов в прямом смысле слова. Но Иван Ефремов как всякий писатель обладал способностью наблюдать жизнь вокруг и переносить через образы эти наблюдения в свои книги. Итак, в качестве представителей землян в романе есть довольно узкий круг звездолётчиков, если только не считать группу старших школьников в прологе и эпилоге; со стороны тормансиан кроме Совета четырёх (правительство) и нескольких представителей разных слоёв общества, с которыми более или менее тесно общались земляне, есть население в своей массе — молодые учёные, обслуживающий персонал в сфере торговли и услуг, принудительно приглашённые на "встречу со змеем", просто прохожие на улице, персонал больницы. Для тех, кто читал давно в качестве "звёздочки памяти": жители Торманса делятся на джи (долго живущие) — кроме правящей элиты это все люди умственного труда и некоторая часть людей искусства; и кжи (коротко живущие) — все люди преимущественно физического труда и с небольшим прибавлением срока жизни спортсмены и люди искусства.

Земляне

Скриншот иллюстрации к книге "Час быка" издания 1970 года

Земляне в "Часе быка" — это вроде бы те же представители коммунистического далёкого будущего как и в "Туманности Андромеды", и в "Сердце Змеи". Но, однако, не совсем те же.

Утопия от Ивана Ефремова, часть 1 "Туманность Андромеды": скрытая элита и государство без государств

Как уже замечено было в одной из прошлых публикаций, в романе" Туманность Андромеды" так или иначе изображены представители элиты того общества, которое представил себе, а потом и читателям писатель Иван Ефремов. В "Сердце Змеи" уже действуют герои, про которых вовсе нельзя сказать, что они и есть среднестатистические земляне, но перед своим полётом в земную элиту они всё-таки вряд ли попали. Ничего об этом в короткой повести не свидетельствует.

Коллаж со страницы группы "Иван Ефремов. Час быка. Концепт Арт" в соцсети ВКонтакте

Школьники из пролога и эпилога чрезвычайно мало дают информации для описания землян будущего. Кроме самых простых и осторожных характеристик каждого из учеников, общее их свойство наравне со взрослыми — это в целом пренебрежительное отношение к историческому прошлому и далёким предкам за исключением пафосных восклицаний в адрес героев борьбы за светлое будущее. Хотя такой романтический максимализм вообще присущ молодым, потому его можно найти во все эпохи, когда взрослые начинают внедрять прогрессистскую идеологию. Правда в научно-фантастических книгах Ефремова И. А. и взрослые по уровню отношения к историческому прошлому остаются на том же почти подростковом уровне развития. А что касается старшеклассников из "Часа быка", то они сильно напоминают своих сверстников из ХХ века из школы с углублённым изучением, например, физики или математики. Или пускай обычной советской школы, но после "очистки" контингента путём выдавливания в ПТУ тех, кто на Тормансе был бы кжи. Для "Туманности Андромеды" эта тема ещё не была актуальна, ещё только начался процесс перестройки сталинской модели общеобразовательной школы. А вот к написанию "Часа быка" (1968) тема вполне созрела хотя бы на интуитивном уровне.

Что же касается команды звездолётчиков, то, учитывая прошлые ошибки, Иван Ефремов не стал "собирать" в коллектив сплошь знаменитостей. Хотя, по меньшей мере, одна знаменитость в экипаже есть — это начальница экспедиции историк Фай Родис. Подкорректирована и тема с детьми героев. Видимо, кто-то из читателей-современников указал Ивану Антоновичу на его некоторый прокол ещё в "Туманности Андромеды". У вернувшихся на "Тёмном пламени" на Землю звездолётчиков учитель в конце комбинированного занятия, растянувшегося в целый роман, называет детей и даже у некоторых внуков. Но, поскольку и в "Часе быка" тоже у землян отсутствует такая "формальность" как семья, то и дети с внуками в повествовании получились почти как сироты: папа есть, мамы нет, и наоборот. Звездолётчики как единственные взрослые земляне в книге, кроме учителя, должны олицетворять не только для тормансиан, но и для читателей население Земли почти через 3000 лет. А земляне чрезвычайно похожи, продолжая основной тренд предыдущих книг трилогии, на команду учёных в стиле второй половины 1950-х - 1960-х, которые хотя и дружат с так называемой творческой интеллигенцией, но и сами отнюдь не чужды занятиям искусствами. Пример в этом задаёт сама начальница экспедиции Фай Родис: она и создаёт панно-фреску во дворце правителя Чойо Чагаса, и увлекается русской поэзией, и танцует. И остальные ей подстать. Студенческий КВНстановился профессиональным как раз в те годы, когда вышел в печати роман "Час быка".

А если в двух словах резюмировать сказанное: земляне в "Часе быка" — это привычная Ивану Ефремову тусовка учёных 1950-х - 1960-х годов, только без своего реального социального заказчика в лице государства или частных корпораций. А также без иерархии рейтинговых показателей — научных званий и учёных степеней. Это мечта и писателя, и учёного Ивана Ефремова для себя и для своего сословия.

Чужих меж нами нет!
Мы все друг другу братья
Под вишнями в цвету.
(Кобаяси Исса, япон. поэт, 1763--1827)

Тормансиане (жители Ян-Ях)

Скриншот иллюстрации к книге "Час быка" издания 1970 года

В "Анне Карениной" Лев Толстой писал о том, что все счастливые семьи похожи друг на друга, а каждая несчастливая несчастлива по-своему. Про тормансиан примерно тоже самое говорит Ефремов И. А., но акцент у него больше на личное несчастье. Со своими близкими они ещё могут быть счастливы, но это счастье сочетается с жалостью, потому что на всех "давит инферно". Кстати, ни в одном произведении из всей трилогии не заметно семейного счастья землян. У Ефремова И. А. есть счастливые влюблённые пары, чаще вполне взрослых даже по меркам того коммунизма людей. Видимо, отдав годовалых своих детей в "заботливые руки общества", коммунистические земляне семейное счастье тоже куда-то сдали за ненадобностью. Вообще, вся эта тема с передачей детей в "заботливые руки" вызывает почему-то ассоциации с Молохом, этим мистическим существом, которому приносили человеческие жертвы.

Приношение ребёнка в жертву или посвящение Молоху. Фото с сайта журнала "Фома"

Бытовая жизнь на Тормансе (Ян-Ях) протекает вовсе не в условиях рыночного капитализма, как, наверняка, исходя из дуалистической схемы, представляют себе многие читатели. Автор этой статьи читал роман, учась в 9-м классе средней школы ещё до наступившей вскоре Перестройки, потому тогда воспринял тамошнее общественное состояние как капитализм по схеме "плохо — это капитализм". На Тормансе как минимум главным работодателем выступает государство при правлении по типу олигархии — Совет 4-х во главе с председателем с функциями диктатора. Внешние признаки ежедневного быта кжи, да и многих джи имеют очень многие черты сходства и с бытом советских среднестатистических граждан 1940-х - 1960-х годов, но и с тем, как себе представляли в СССР быт и поведенческие реакции китайцев той же эпохи. Поскольку в романе несколько раз звучит тезис о том, что в Китае в то время был олигархический лжесоциализм, сходство с советским бытом у писателя Ефремова И. А. получилось скорее интуитивно. Ниже несколько отрывков из романа в виде иллюстрации.

Впервые не воображением, как на уроках истории, а всем телом ощутила Чеди тесноту, духоту и неудобство города, построенного лишь для того, чтобы дешевле прокормить и снабдить необходимым безымянную массу людей — абстрактное количество потребляющих пищу и воду.
Нечего было думать о сосредоточении и отдыхе, пока не научишься отключаться от непрекращающейся какофонии.
(Чеди Даан — социолог-лингвист экипажа земного звездолёта)

Тесные шумные города больше похожи на Китай, но если не идеализировать советскую реальность, то стоит заметить, что хотя с вводом "хрущёвок" отдельного жилья стало намного больше, уровень его качества, как и благоустроенность районов застройки в разы снизились.

Коллаж автора из скриншотов иллюстраций к книге "Час быка" издания 1970 года

Чеди Даан с помощью личного СДФ связалась с другим членом экипажа врачом Эвизой Танет в присутствии местной девушки Цасор, у которой жила, чтобы посмотреть жизнь на Тормансе изнутри.

— Приходите с утра, Чеди, — сказала Эвиза, — мы пообедаем в столовой госпиталя. Кстати, где вы питаетесь?
— Где застанет время в моих скитаниях по городу, в первой попавшейся столовой.
— Надо выбрать постоянную столовую, ту, где лучше кормят.
— Везде одинаково плохо. “Кжи” не любят свою работу в столовой. Цасор говорит, что они, как это…крадут. Берут себе самое лучшее.
— Зачем?
— Чтобы съесть самим, унести семье, обменять на квадратики… деньги. Оттого невкусна еда!
— Мне думается, ваша подруга не права. Здесь, на Тормансе, люди настолько напуганы Веком Голода, что стараются произвести как можно больше еды из каждого продукта, добавляя туда несъедобные вещества. Они портят таким образом натуральное молоко, масло, хлеб и даже воду. Естественно, что такая пища не может быть вкусной, а нередко она просто вредна. Отсюда громадное количество болезней печени и кишечника.
— Вот почему вода здесь такая невкусная. И разливают ее без пользы. Разве не лучше расходовать ее бережливо, но делать вкуснее? — сказала Чеди.
— Здесь на каждом шагу встречаются вещи, противоречащие здравому смыслу. Вечером они включают вовсю телеэкраны, музыка грохочет; надрываясь, что-то говорят специальные восхвалители; показывают фильмы, хронику событий, убийственные спортивные зрелища, а люди занимаются своими делами, разговаривают совсем о другом, стараясь перекричать передатчики.

А это вот совсем советская тема — воровство в общепите, которую пытаются разбавить инопланетно-фантастическим колоритом. Кстати в трилогии Ефремова И. А. почти вся еда и на Земле, и на Тормансе суррогатная, пожалуй, на Тормансе даже больше натурального. Но термин "суррогат" — только для тормансианской пищи, для земной коммунистической термин "высококачественная искусственная".

"Луч света в тёмном царстве" Торманса по Ефремову И. А. — это молодые учёные. Хотя согласно постулатам марксизма его постоянно и сносит к пропаганде союза джи с кжи, но кжи и у самого автора романа не вызывают большого доверия. Вообще тормансианские интеллигенты импонируют и самому писателю, и его героям-землянам куда больше, чем кжи, несмотря на симпатию к их вождю Гзер Бу-Яму, жалость к Цасор и её семье, и многое другое.

Прямые параллели между тормансианами и современными ему землянами сам писатель Иван Ефремов сделал недостаточно легитимными, введя в придуманное им общество придуманной им планеты абсурдное деление на кжи и джи. Ну и заодно избавил себя от не менее абсурдных, но возможных обвинений в антисоветских выпадах. И всё равно от внимательного читателя вряд ли может укрыться, что при всех стараниях в "Часе быка" по обе стороны баррикад оказываются всё те же советские люди 1940-х - 1960-х годов. Без всяких "исследований" и "угадываний".

Статья опубликована на моём канале"Мир глазами историка"на площадке Дзен под заголовком "Кто такие земляне и тормансиане из "Часа быка" Ивана Ефремова".