Вдали от проторенной дороги между Пномпенем и Сиемреапом фотограф Франческо Ластруччи встретил нескольких преданных делу защитников окружающей среды, пытающихся спасти потрясающие, пригодные для пеших прогулок камбоджийские дождевые леса. И они не ведут себя любезно.
Фотографии Франческо Ластруччи .
Вы можете предположить, что Кардамоновые горы — это легенда, само название вызывает в памяти образы окутанных туманом гор, словно взятых из фэнтезийного романа. Удаленный участок тропического леса на самом деле спрятан на юго-западе Камбоджи , но с одними из самых тревожных темпов вырубки лесов в мире некогда великолепная полоса покрытых лесом гор рискует стать не более чем местной легендой.
Тем не менее, это отличное название. «Первое, что привлекло меня в Кардамоновых горах, — это их название», — признается фотограф Франческо Ластруччи . «Это просто звучит довольно круто». Работы Ластруччи не сосредоточены исключительно на окружающей среде, но его всегда интересовали люди, стоящие за природоохранными движениями. Как только он начал исследовать место с лирическим названием и узнал о радикальном подходе местных защитников природы, он понял, что должен посетить его.
Женщина управляет паромом через реку в Чи Пхат .
Из приблизительно 237 300 000 гектаров (или около 500 миллионов акров) дождевых лесов, которые когда-то покрывали Южную и Юго-Восточную Азию, осталось всего около 5 процентов. Пятая часть этих оставшихся лесов находится в Камбодже. Конечно, правительство Камбоджи формально защищает большие участки своих дождевых лесов, но поскольку оно доказало, что либо не желает, либо не может должным образом обеспечить соблюдение этой политики, дождевые леса Камбоджи защищены только на бумаге.
Рейнджер ищет доказательства незаконной деятельности на поле .
По сравнению с другими частями страны, Кардамоновы горы сохранились на удивление хорошо. Этот район был когда-то последним оплотом Красных кхмеров, защищенным по умолчанию благодаря партизанскому контролю. К 1990-м годам последний из партизан был вытеснен, и пышный регион, его нетронутое биоразнообразие и 100 видов млекопитающих, включая панголинов, медведей-солнечных медведей и макак, остались уязвимыми. Не так уж много может сделать юридическая бумага для защиты первоклассных девственных земель от нелегальных лесорубов, браконьеров, фермеров, использующих подсечно-огневое земледелие, и предприятий, занимающихся сплошной вырубкой плантаций.
Для доступа и информации о таинственной области Ластруччи обратился в Wildlife Alliance , неправительственную экологическую организацию (НПО), которая находится на передовой борьбы за сохранение природы в Камбодже. С 2000 года организация приняла решительно агрессивный подход к защите окружающей среды. Она фокусируется в первую очередь на обеспечении соблюдения законов, затем на создании экологически чистых альтернативных рабочих мест для местных жителей, образовании, лесовосстановлении, реабилитации и выпуске диких животных. И этот подход, похоже, работает.
Кардамоновые горы являются домом для множества птиц и млекопитающих, включая предполагаемые неоткрытые виды .
В Пномпене Ластруччи сел на автобус и совершил пятичасовое путешествие в Чи-Пхат, ворота в Кардамоны, как он их называет. «Три часа на автобусе, а потом два часа на лодке вверх по реке», — говорит он. «Это неплохо — всего пять часов, и вы в середине тропического леса. Это очень спокойно и идиллически».
Сушка риса в деревне Чи Пхат .
Еще несколько лет назад большинство из 500 семей, проживающих в Чи-Пхате, были либо охотниками, либо земледельцами, занимающимися подсечно-огневым земледелием. Но вот тут-то все становится интереснее — в отличие от других природоохранных организаций, Wildlife Alliance не просто проповедовал ошибочность этих традиционных методов. «Вы можете быть настолько образованными, насколько хотите, но если вы голодны, вас все равно можно соблазнить вернуться к незаконной деятельности», — говорит Ластруччи.
Вместо этого Wildlife Alliance работал с местными жителями над созданием альтернативных источников дохода, от запуска многообещающей индустрии экотуризма до устойчивых методов ведения сельского хозяйства, которые увеличили урожайность на 300 процентов. Благодаря гостевым домам, англоговорящим гидам и таким видам деятельности, как каякинг и катание на горном велосипеде, деревня и ее окрестности, редко посещаемые тропы, уже начинают привлекать бесстрашных путешественников.
Но хотя два миллиона пересаженных деревьев, 5000 новых устойчивых рабочих мест и прекращение сокращения численности местной дикой природы свидетельствуют об успехе, самым революционным аспектом этого движения за сохранение природы является акцент на обеспечении соблюдения законов. Это тоже стало местной ответственностью. Wildlife Alliance может набирать, обучать и оснащать лесничих — и помогать устанавливать им справедливые зарплаты — но сами лесничие называют дождевой лес своим домом. «Многие бывшие браконьеры теперь перешли на другую сторону и стали лесничими», — говорит Ластруччи. Они рыщут по лесам в поисках незаконных рубок и браконьерства, преследуя подозреваемых и конфискуя самодельное оружие. Другими словами, охотники стали добычей.
Деревня Чи Пхат .
Ластруччи остановился на местном рейнджерском участке Чи Пхат, присоединившись к рейнджерам в их засадах и лесных патрулях. Это было похоже на шпионскую игру. «Мы были там, пытаясь устроить засаду этим людям. У ребят [рейнджеров] большой опыт, поэтому они знают, куда могут пойти лесорубы и браконьеры. У них также есть информаторы, но вы никогда не знаете, хороший ли у вас информатор. Часто мы ждали на краю тропического леса ранним утром, когда они могли выйти после ночной работы. Вот почему на многих моих фотографиях красивый свет, это потому, что это было прямо перед восходом солнца».
Панголин в центре реабилитации диких животных в Чи Пхат .
Как и в любой настоящей шпионской игре, долгие, молчаливые отрезки ожидания и наблюдения прерывались сумасшедшими всплесками действия. «У каждого из нас был мотоцикл, и мы гнались за этими парнями. Я имею в виду, они пытались поймать парня; я гнался за ними, чтобы сделать хорошую картинку. Вы можете себе представить, как трудно ехать на мотоцикле в тропическом лесу, с водой, грязью и всеми падениями. И пиявки повсюду, все время. Но это заставило меня понять, как нужно быть преданным работе».
Местные монахи принимают душ недалеко от Чи Пхата .
Ластруччи уверен, что за этой приверженностью стоит нечто большее, чем просто хорошая зарплата. «Они и сами действительно из тропического леса», — замечает он. «Иногда, когда мы поднимались по реке на лодке, мы останавливались по пути. Если смотреть сквозь деревья, можно было увидеть дом, а затем один из рейнджеров сходил с лодки и заходил в дом. Казалось, что они хотели показать мне, знаете, откуда они родом.
«Большинство местных жителей очень гордятся тем, что они делают, очень гордятся и очень профессиональны. Я считаю, что они действительно преданы этой работе, потому что они там живут. Невероятно видеть группу людей, которые так борются с очень богатыми предприятиями с теневыми методами», — говорит фотограф. «Они верят, что могут, и это так. Они сделали так много и так быстро [в Чи Пхате]. Это заставило меня подумать, что этот метод работает, и я надеюсь, что он может работать и в других частях мира».
