Конкистадор Эрнандо де Сото прошел по территории нынешних одиннадцати штатов США, оставляя за собой разрушения🔥 и болезни💀

Эрнандо де Сото алчно жаждал золота, славы и крови в таких количествах, которые заставляли дрожать даже его собратьев-конкистадоров. Когда ему было всего двадцать, он покинул нищие пределы западной Испании, чтобы найти свое счастье в Новом Свете. В последующие шестнадцать лет молодой и стройный горбоносый испанец наслаждался головокружительным успехом, убивая и грабя коренные народы, сначала в Центральной Америке, а затем в Перу. Де Сото вернулся в Испанию богатым и прославленным. Он завоевал расположение короля Фердинанда и королевы Изабеллы, которые назначили его губернатором Кубы, с ожиданием, что он также колонизирует и разграбит Ла Флориду, как испанцы тогда называли Северную Америку.

Прежде чем де Сото смог по праву заявить права на Ла Флориду, ему пришлось собрать армию и завоевать эту странную страну, населенную коренными жителями. Менее амбициозный человек, возможно, был бы доволен тем что уже имеет и ушел бы на покой со своим огромным богатством в качестве хозяина обжитого островного домена. Но не де Сото. Смутные слухи о громадных месторождениях золота, покоящихся в тени ослепительной горы алмазов где-то в Каролинах, подталкивали его тщеславие вперед.

Де Сото без труда нашел испанских авантюристов, которые присоединились к нему. В мае 1539 года он отплыл из Гаваны на западное побережье того, что сегодня является Флоридой, на семи кораблях с армией из шестисот человек и контингентом из сотни жен, женщин-последовательниц лагеря "проституток", черных рабов, ремесленников и священников. На борту качающихся галеонов, каравелл и бригантин было набито 220 кавалерийских лошадей, рассчитанных на то, чтобы устрашить туземцев; несколько свор свирепых гончих псов, чтобы выслеживать и грызть тех, кто бежал; достаточный запас наручников, цепей и ошейников, чтобы поработить туземцев; и огромное стадо свиней, чтобы дополнить украденную у них провизию.

«Де Сото высаживается в заливе Тампа» , картина капитана Сета Истмена, 1853 г.

Хорошо дисциплинированные конкистадоры де Сото были красочной толпой, одетой в форму, соответствующую их вкусам и средствам. Их основная одежда состояла из рубашки с длинными рукавами, короткой, облегающей стеганой куртки (дуплета) и брюк, бриджей или чулок. Кавалерия считала сапоги и кожаные перчатки необходимыми, но пехотинцы обходились простыми сандалиями. Мало кто мог позволить себе полную броню; большинство носили стеганые хлопковые или кожаные куртки, достаточно прочные, чтобы выдерживать стрелы, выпущенные из коротких луков. Богатые конкистадоры также носили безрукавные кольчужные жилеты. Почти все носили шлемы.

Де Сото высадился около современного залива Тампа. Европейские болезни — в основном, оспа — опередили его. Двенадцатью годами ранее первые испанцы, исследовавшие Ла-Флориду, высадились неподалеку, а затем прошли вдоль побережья залива. После себя пришельцы оставили свои болезни и следовательно запустение. Не имея почти ничего, что можно было бы разграбить, де Сото побрел на север к легендарной земле богатств.

Двигаясь вглубь страны, конкистадоры столкнулись с большим сопротивлением индейцев, что было естественным следствием жестокости де Сото. Он сжигал деревни, которые отказывались становиться рабами и отдавать своих жён на поругание и потому бросал туземцев что смели оказывать сопротивление или которые ему просто не нравились, на съедение сворам своих гончих псов. В Южной Каролине он не нашел ни золота, ни ожидаемой горы алмазов, но встретил прекрасную молодую индейскую королеву, которая очаровала испанца на целый сезон.

Однако красота не смогла заменить богатства, и в начале 1540 года де Сото вошел в современную Северную Каролину. Там он встретил большие деревни, окруженные частоколом, у которых он требовал еды, носильщиков и женщин. С каждым километром, который проходили алчные испанцы, их отношения с местными жителями ухудшались.

Не просто дикари, а аборигены того, что должно было стать американским Югом, обладали самой богатой культурой среди всех коренных народов к северу от Мексики. Эти жители принадлежали к миссисипской цивилизации, названной так потому, что культура — если не сами люди — по-видимому, зародилась на берегах реки Миссисипи между 700 и 900 годами нашей эры.

Эти жители того, что сегодня является Алабамой и Джорджией, говорили преимущественно на языках мускогской семьи. Наиболее яркой характеристикой миссисипской цивилизации были плоские пирамидальные курганы, которые служили фундаментами для храмов, погребений, домов вождей и других важных общественных зданий. Деревни, возведенные вокруг курганов, были грозными, окруженными глубокими, заполненными водой рвами и деревянными частоколами с оборонительными башнями, расположенными через равные промежутки. Более крупные деревни иногда имели внутренние стены для второй линии обороны.

Индейские луки, натянутые на оленьие сухожилия, были длинными, эластичными и исключительно прочными. Стрелы, сделанные из молодого тростника, закаленного в огне, имели острые, как кинжалы, кремневые наконечники. В ближнем бою воины использовали короткие боевые дубинки.

Экспедиция де Сото прошла более 6400 километров по территории, которая сейчас является одиннадцатью штатами США. Хотя точный маршрут, по которому следовали конкистадоры, до сих пор остается предметом споров.

Когда они вошли в то, что впоследствии стало страной Нижнего Крик (центральная и западная Джорджия), конкистадоры столкнулись с заметно улучшенными глиняными жилищами, которые были похожи на жилища бедных сельских испанцев и, вероятно, были более гигиеничными. Местные мужчины и женщины носили шали, сделанные из древесной коры или травы, обработанной до консистенции льна. Индейцы делали мокасины для обоих полов и набедренные повязки для мужчин из оленьей кожи, тонко выделанной «до такого совершенства», что она равнялась лучшему европейскому сукну.

Однако де Сото прибыл в поисках богатства и славы, а не для того, чтобы восхищаться культурой коренных народов. В июле 1540 года его экспедиция вошла на территорию Кусы, главного вождества региона, сосредоточенного в верховьях реки Куса на северо-западе современной Джорджии. Несомый на носилках с большой помпой и в сопровождении нескольких сотен раскрашенных и украшенных перьями воинов, у ворот самого северного города главный вождь Кусы приветствовал де Сото и его людей как гостей.

Предки Верхних Криков, люди Куса были жестокими рабовладельцами, их туземные рабочие работали с перерезанными ахилловыми сухожилиями, чтобы не допустить их побега. Испанцы увидели обширные возделанные поля, но никаких признаков золота или других минеральных богатств. Нетерпеливый, чтобы продолжить путь, де Сото отплатил за гостеприимство сговорчивого вождя Куса, надев на него и нескольких его вождей железные ошейники и цепи и заставив их служить носильщиками.🤷‍♂️

Встреча Де Сото с вождем Таскалусой изображена на бронзовой панели, которая сегодня висит на дверях Департамента архивов Алабамы.

Де Сото продолжил путь на юг вдоль реки Куса в современную Алабаму. В каждой деревне он требовал больше носильщиков и женщин и грабил те немногие общины, которые осмеливались бросить ему вызов. Для де Сото все прошло на удивление хорошо и почти без потерь.

В начале октября он попрощался с разоренным Кусом и вошел в центральные владения Алабамы вождя Таскалусы, уважаемого индейского лидера. В городе Атахачи его встретили испанцы; вождь восседал по-королевски на подушках на вершине кургана на площади, роскошная накидка из перьев доходила до его ног. Возвышаясь на голову выше самого высокого конкистадора, Таскалуса произвел впечатление на одного из офицеров как «полный достоинства; высокий человек, мускулистый, поджарый и симметричный, истинный сюзерен "господин" многих территорий и многочисленных людей, которого одинаково боялись и его вассалы, и соседние народы».

Де Сото и Таскалуза не оказали друг другу ни малейшего почтения. Когда де Сото поднялся на церемониальный курган, чтобы встретиться с Таскалусой, вождь сидел неподвижно и не впечатленный. Де Сото окружил его кавалеристами с копьями, поместил его под арест и потребовал четыреста мужчин-носильщиков и сто женщин. Таскалуза спокойно отнесся к своему задержанию. Он отдал де Сото носильщиков — прекрасных воинов атахачи — но сказал испанцу, что ему придется подождать, пока они не доберутся до города Мабила, столицы атахачи, расположенной где-то между реками Нижняя Алабама и Томбигби, чтобы привести де Сото требуемых женщин. Таскалуза дразнил де Сото обещанием самых прекрасных девушек Мабилы. Возможно, де Сото увидел в надменном вожде родственную душу, поскольку он согласился на условия Таскалусы, и его окружение направилось на запад вдоль берега реки Алабама к Мабиле.

Де Сото ожидал легкого марша через послушную страну. Однако Таскалуза едва ли был таким пассивным пленником, каким казался. Неизвестный де Сото, он отправил гонца в Мабилу, созвав всех воинов своего вождества собраться там. Разведчики де Сото предупредили своего командира, что люди впереди «настроены злобно». Возможно, экспедиции лучше всего разбить лагерь на открытом воздухе, за воротами Мабилы, а не рядом с домом, который Таскалуза предложил де Сото? Безрассудно уверенный в своей непобедимости, де Сото проигнорировал их предупреждения.

В сопровождении небольшого эскорта кавалерии он помчался вперед к Мабиле с Таскалусой, в то время как остальная часть его команды неторопливо следовала за ним.

Когда де Сото приблизился к почти пятиметровым внешним стенам города, сделанных из бруса и обмазанных глиной, прохладным и ясным утром 18 октября 1540 года, местный касик и четыреста ликующих индейцев, украшенных церемониальными перьями и раскрашенных в цвет тела, вышли вперед, якобы чтобы поприветствовать его. Оказавшись в городе из восьмидесяти больших домов, де Сото и его спутники расположились, чтобы насладиться экзотическим и ярким приемом на городской площади. Свободно распространялись ферментированные алкогольные напитки, а полураздетые «изумительно красивые женщины» танцевали для испанцев.

Пока танцовщицы с голой грудью кружились и ныряли перед завороженными конкистадорами, Таскалуза ускользнул в близлежащий дом. Отказавшись от приказа де Сото вернуться на площадь, он вместо этого выдвинул испанцам ультиматум: они должны немедленно уйти или понести последствия. Вытащив меч в ответ, испанский офицер отрубил руку индейскому вождю. В одно мгновение три тысячи воинов высыпали на улицы, выкрикивая боевые кличи и размахивая дубинками, луками и стрелами. Каким-то образом де Сото и большая часть его эскорта прорубили себе путь из города как раз в тот момент, когда первые солдаты основных испанских сил появились на открытой равнине за пределами Мабилы. Все еще в седле и дико рубя мечом, де Сото ощетинился почти двумя дюжинами стрел, ни одна из которых не пробила его стеганые доспехи.

После захвата вождя Таскалусы во время движения по территории современной Алабамы, де Сото и его люди сожгли Мабилу, столицу Атахачи, в 1540 году.

Испанцы дрогнули и отступили. Воины Таскалусы помогли носильщикам Атахачи разорвать цепи и вступить в бой с оружием, захваченным из обоза де Сото. Неравный бой бушевал до полудня. Испанская кавалерия прибыла, чтобы помочь уравновесить шансы. Когда подошла пехота, де Сото подал сигнал к контратаке выстрелом из аркебузы. Первая атака провалилась, но де Сото продолжал бросать своих людей на городские стены. Они рубили штукатурку и частоколы, создавая брешь, достаточно широкую, чтобы несколько человек могли ворваться внутрь и поджечь ближайшие дома. Крыши из тростника и соломы вспыхнули в одно мгновение, и стена огня прокатилась по городу. Обреченные защитники погибли в пламени, охватившем Мабилу, или на кончиках испанских кавалерийских копий на усыпанной трупами равнине.

Жены воинов схватили оружие и сражались «с не меньшим мастерством и яростью, чем их мужья», но Мабила, а вместе с ней и культура Атахачи, погибли в огне и безумии. Когда сумерки опустились над бойней, ошеломленные и раненые конкистадоры взглянули на тлеющие валы. Одинокий воин стоял на них. Отчаявшись спастись, он сорвал тетиву, перебросил ее через ветку ближайшего дерева, обмотал ею шею и повесился.

Никто не знает, сколько индейцев погибло в битве при Мабиле. Чтобы скрыть глупость де Сото, испанские летописцы преувеличили число убитых индейцев и преуменьшили свои собственные потери. Число убитых индейцев, вероятно, составило тысячу человек, включая Таскалусу, его вождей и весь священнический класс. Столетия коллективного гражданского и культурного знания также погибли в пожаре, который предвещал упадок миссисипской традиционной цивилизации.

Около пятидесяти конкистадоров были убиты или смертельно ранены в Мабиле, и почти половина испанцев была ранена. Экспедиция также потеряла большую часть своего багажа и половину своих лошадей, оба удара были сокрушительными. Его товарищи, сказал один конкистадор, «начали думать, что невозможно доминировать над такими воинственными людьми или покорять людей, которые были такими свободными».

Окровавленные и разочарованные, люди де Сото взбунтовались. Однако де Сото продолжал идти вперед. Он пересек Миссисипи и бесцельно бродил со своим редеющим отрядом до мая 1542 года, когда наконец он заболел лихорадкой и умер. Чуть больше года спустя остатки энтрады "экспедиции" сели на спасательные суда на побережье залива и отплыли с мест своих злоключений.

Драматическая картина Уильяма Х. Пауэлла « Открытие Миссисипи де Сото» висит в Ротонде Капитолия США.

Испанцы оставили после себя оспу, патоген, гораздо более смертоносный, чем резня, которую они учинили своими мечами и копьями. Бедствие, от которого у индейцев не было защиты, и, вероятно, не было никаких объяснений, кроме божественного неудовольствия, оспа стремительно распространялась заражая почти всех. Высокая температура, рвота и болезненная сыпь или волдыри мучили озадаченных туземцев.

У тех, кому посчастливилось выжить, струпья заживали через неделю или десять дней, оставляя обезображивающие оспины. Болезнь также ослепила многих выживших. Никто не знает, сколько индейцев населяло Юг во времена хищной одиссеи де Сото — некоторые оценивают их почти в два миллиона — но за три десятилетия после вторжения более 90 процентов умерло от оспы и других европейских вирусов.

Могущественное вождество Куса пошатнулось, а вождество Атахачи распалось. Люди разбрелись просто для того, чтобы выжить на земле, лишенной объединяющего руководства или некогда возвышенной культуры миссисипской цивилизации. Когда испанцы в следующий раз посетили то, что сегодня является южной Алабамой в 1560 году, Мабила лежала в руинах. Несколько индейцев, которые задержались среди развалин, занимались примитивным сельским хозяйством, и бывшее вождество оказалось настолько бесплодным, что испанцам пришлось продвигаться дальше, чтобы избежать голода.

Шесть лет спустя последняя испанская экспедиция свергла то, что осталось от Кусы. После этого испанцы довольствовались колониями вдоль побережья Флориды, и занавес записанной истории опустился над регионом. Индейцы разделились, затем объединились в новые и более мелкие группы, выцарапали небольшие участки и трудились в натуральном хозяйстве. Саженцы и подлесок вторглись на просторные поляны, когда-то обрабатываемые фермерами Атахачи и Кусы.

Постепенно великие леса Юга отвоевали эти земли.