Крысолов "Глава двенадцатая"

- Как ты думаешь, - спросила 10 у 2 обращаясь как-то в пустоту, или ко всем сразу – что он хочет от нас?

2 молчала. Она не знала, она много думала об этом и не могла найти ответа. Как бы там ни было именно он убил 7, да, руками 5, но все равно. А что теперь? Одна умерла, и он куда-то ее унес, другая быть может жива, но кто знает, не стала ли она жертвой его безумия. Этого 2 знать не могла, она справедливости ради совсем уже ничего не знала, даже сколько сейчас времени. Она не могла его ни увидеть, ни измерить, ни почувствовать. В их темнице застыло даже время, они не видели ни дня, ни ночи, ни солнца, ни луны, все обратилось в один сплошной затхлый полумрак.

Узницы разделились на два лагеря: тех, кто еще хоть во что-то верил и тех, кто ровным счетом ничего не знал. Наиболее отрешенной была 1, она целыми днями смотрела в одном известном ей направлении и практически ни с кем не разговаривала. Иногда на нее находило вдохновение, и она в запой болтала со всеми, но такие порывы ее с каждым разом все больше напоминали приступы горячки. Она пробыла здесь дольше всех. 2 знала, что между ее появлением и появлением 1 разница была практически в три месяца. Это дальше узницы стали появляться практически одна за одной, но в начале похититель их был не столь смел. 2 представляла, как он дрожал от страха все то время, что 1 была заточена в этом подвале одна. 2 даже нравилось об этом думать, она наслаждалась этой мыслью, ей и жаждой мести. В определенные моменты ей даже казалось, что она хочет выбраться отсюда не свободы ради, а исключительно для мести. День и ночь перед ее глазами появлялся образ 7, несколько раз на дню она видела то ее красивое и живое лицо, то кровавое месиво в ободе каштановых волос.

Укладываясь же спать 2 прокручивала в голове то как, она будет мстить 5 и сама, не понимая этого улыбалась во сне.

- А я думаю, - начала 6 - что он просто расставил камеры повсюду, сидит возле экранов и смотрит.

- Смотрит и – 9 вскочила на ноги и несколько раз дернула рукой возле паха, чем сильно рассмешила 8 и 10.

- Может быть, - задумчиво протянула 6 в ответ – но это странно, ведь мы одеты.

- А он больной! – добавила 9 – а может мы разденемся и будем скакать, может его хоть вырвет от этого?

- Вот и скачи, дура, - смеясь добавила 6 – не хватало еще.

- А может быть она и права, - внезапно включилась в разговор 1 – я бы попробовала.

- Девочки, давайте проголосуем! –выкрикнула 9 – Кто за то чтобы раздеться, когда к нам спустится этот урод?

Помимо 1 ее еще поддержало 2 человека. Планируя это мероприятие, они весело болтали и смеялись, и даже 1 которая за время заключения стала чем-то средним между мебелью и тяжело больным человеком, говорила вещи хоть как-то связанные с реальностью и время от времени довольно хмыкала.

- А знаете, что я сделаю?! – вскрикнула 9 и снова вскочила на ноги – разденусь и как. Она повторила жест рукой, но немного иначе.

- И как начну стонать! – добавила она и стала показывать, как будет это делать.

Ее сообщницы весело хохотали.

- Во дает! – прыскали они со смеха и катались по земле, если можно назвать катанием дергания в сторону в условиях границы клетки.

Как это мерзко, - думала 2, но не сказала ни слова. С одной стороны, ее возмущал весь этот балаган, а от мысли, что узницы под предводительством 9 осуществят свое намерение, вся покрывалась краской. Но тут же она ловила себя на мысли, что как же невероятно прекрасно, что они строят какие-то планы, надеются на что-то. В этой глупости сейчас было столько неистребимой и упрямой жизни, сколько не бывает порой и в нескольких столетних существованиях. 2 не собиралась скакать голой в своей клетке, но она и не была против того чтобы хоть что-то поменялось. На время сплошной и затхлый полумрак рассеялся. 1…2…3…считала про себя 2 с паузами похожими на секундные. 120…121…122…становилось тяжелее, она начинала сбиваться и казалось теряла темп, то считая слишком медленно, то наоборот слишком быстро…12000…12001…12…черт, скрежет люка сбил ее со счета. 200 минут похожих на жизнь, если бы она могла продолжить считать, то сделала бы это. Возможно, что именно с этой глупости ее жизнь начала бы свой новый отсчет.

***

Когда я спустился на площадку с клетками и стал рассматривать своих узниц, то 1, 8, 9 и 10 начали раздеваться и прыгать на месте. Что бы это значило? 9 и вовсе начала громко стонать и делать вид, что удовлетворяет саму себя. Удивительной силой обладает жизнь, что даже в таких условиях людей тянет на какие-то авантюры и они всеми силами пытаются развлечь себя и быть может других.

Возможно, что даже и хорошо, что я изолировал 9 от людей, она может быть опасна.

Но я во чтобы то ни стало должен уничтожить в них эту веру в то, что все закончится для них благополучно. Они должны впасть в отчаяние, которое размоет в них все человеческое.

- Они снова ищут меня, - произнес я громко – и я уверен, что все их усилия бессмысленны.

Я швырнул 1 газету, в которой говорилось, что показания 5 были ложными и что следствие возобновлено.

- Почитайте, - произнес я и стал подниматься вверх по лестнице.

Каждая из них должна понять, что сегодняшняя выходка ровным счетом ничего не значит, что все их усилия были тщетными, выстрел в пустоту и не более того. Со временем это ощущение бессмысленности всех усилий должно убить в них надежду на будущее. Монотонно, сантиметр за сантиметром я буду погружать их в землю, пока они не задохнуться.

- Значит 5 действительно жива, - промелькнуло в голове 2, когда она прочитала статью в газете. Девушки устроившие пляски нагишом недоумевающе молчали и выглядели разочарованными. 1 что-то бубнила себе под нос и время от времени истерически хихикала. Равнодушие похитителя поставило в ступор всех, а в особенности 9 которая была зачинателем всех этих танцев. Она сидела с понурой головой и смотрела в пол. Лишь во 2 надежда на спасение разгорелась новым пламенем. 5 жива и пока она жива, я не могу умереть – думала 2 и ее нисколько не смущали условия, в которых она находилась. В ней поселилось чувство, которое отрицало факт существования смерти.

Я заварил себя чая и налив его в термос вышел из дому. Не торопясь я пошел прямиком через лес, зная, что рано или поздно выйду к обрыву. Погода стояла замечательная, с залива дул легкий, солоноватый ветер и воздух свежестью своей наполнял легкие и вслед за ними все тело каким-то первобытным восторгом.

Я вышел к обрыву, накрыл пледом камень, на котором любил сидеть и отпив чая устремился взглядом в маленькую, одному мне известную точку вдали. Солнце медленно спускалось к бесконечной водной глади, переливающейся бликами небесного светила. За моей спиной шумел лес, будто бы разговаривая со мной, рассказывая свои древние и мистические тайны. Из термоса подымались клубы ароматного пара, щекоча проникающие в ноздри и стремящиеся прямиком в сердце, согревая все тело изнутри. Солнце медленно погружалось в воды залива закатно окрашивая их в алый. На душе было хорошо и спокойно и прав был тот, кто говорил, что красота спасет мир. Я поднялся и пошел к себе, от нахлынувших ощущений и мыслей я почувствовал усталость и захотелось поскорее прилечь. На Похьеллу опускалась ночь.