Падение кита "Глава седьмая"

Несколько дней после случившихся событий я ходил будто бы в бреду. Я не совсем понимал, что со мной происходит и предпочитал не выходить из дома вовсе.

Нужно было принять свою новую жизнь, свыкнуться с ней и уже только после этого вступать во взаимодействие с остальным внешним миром.

Время от времени мне писала Алиса Викторовна и справлялась о моем здоровье.

Я не знал, что написать в ответ. Часами вертел в своей голове слова, они выпрастывались наружу и гуляя по стенам и потолкам, сливались во что-то невообразимое, что окончательно сбивало меня с толку и я отплевывался простыми “У меня все хорошо. Как вы, Алиса Викторовна?”. Она отвечала мне и в каждом ее ответе я видел желание продолжить диалог. Но что мог я? Ноги Алисы Викторовны цокая каблуками проходили сквозь ряды слов, разбивали их вдребезги, и в шуме этих осколков я не мог услышать своих собственных мыслей.

Покореженный, весь засыпанный фрагментами слов и мыслей, лежал я и смотрел вокруг себя. Сквозь стены мои и потолок просачивались тонкими струйками воды моей новой жизни, я пробовал ее на вкус и никак не мог его разобрать и понять.

Какая она эта новая жизнь и кто я в ней? Готов ли я нынешний влиться в нее полностью или мне необходимо проделать над собой работу и полностью перемениться, чтобы соответствовать ей?

Петр Петрович, как ваше самочувствие? – спрашивала Алиса Викторовна.

Петр! Петрович! Я помню про ваше приглашение выпить кофе! Петр! Петрович! – колоколом звенели в моей голове слова ее.

Я слышал цоканье каблуков, слышал, как скрипит ее юбка, когда она перекладывали ноги с одной на другую, слышал я и шелест нейлона, и дыхание, и голос ее. Каждую букву мог по тональности разобрать и узнать из множества других букв произносимых вокруг.

Петр! Петрович!

Но я не хотел выходить из дома, не хотел вылезать из-под одеяла вылезать и в окно смотреть, вдруг увидит меня кто-то, вдруг вспомнит обо мне и решит зайти.

- Ну ты как, Петр Петрович? – спросит этот кто-то.

А я и не знаю, совсем не знаю, не знаю даже Петр ли я Петрович, или кто-то другой.

В себя меня привел звонок Даниила Владимировича. Его энергичный голос пробудил меня ото сна и привлек внимание.

- Петр Петрович! – протрубил он в гулкие пространства сети – Как поживаешь?

- Спасибо, Даниил Владимирович, - ответил я и даже улыбнулся, казалось он был единственным человеком, которого я был рад слышать и видеть – все хорошо. Как вы?

- И я дай Бог! – воскликнул он и засмеялся – Благодаря тебе дела идут очень хорошо. Я что звоню то, тоже ведь по делу. Ты на послезавтра никаких планов не строй, у нас очень важная встреча.

- Какая встреча, Даниил Владимирович? – спросил я и уже успел несколько раз испугаться представляя, как мне нужно выйти из дома и соприкоснуться с этой новой жизнью в которой мне теперь суждено играть новую, совершенно неизвестную мне роль.

- Да ты не пугайся, - ответил издатель – встретимся с тобой за час до встречи, я тебе на месте все расскажу, не телефонный это разговор. Будь в 13-00 у Зингера. До встречи, Петр Петрович.

Он как всегда внезапно появлялся и совершенно без предупреждений исчезал, оставляя после себя несколько коротких гудков и тишину.

Нужно было собраться и выйти на улицу, но мне совершенно этого не хотелось.

Помимо всех страхов я так и видел, как улицы пузырятся и плавятся, как растекаются светофоры и капают в жидкий асфальт, в которым колесами увязают автомобили, буксуют и брызгаются раскаленным гудроном.

Я через силу умылся, оделся и вышел из квартиры.

- Добрый день, Петр Петрович, - поздоровался мимо идущий сосед, когда я закрывал дверь на ключ и приветливо улыбнулся.

Я постарался улыбнуться в ответ и увидел, как его лицо тут же обратилось в одно сплошное недоумение. У меня не получалось.

- Здравствуйте, - смущенно проговорил я и поспешил к пожарной лестнице. Мне совершенно не хотелось ехать с ним вместе в лифте.

На улице было невыносимо. Густой и жаркий воздух забивался в ноздрях и легких, обволакивал и обжигал тело. В голову сразу же ударили солнечные лучи и меня повело в разные стороны, голова трещала, в глазах темнело.

Я зашел в ближайший торговый центр и вдохнул в себя живительную прохладу. Я зашел в кафе и выбрал что-то холодное, не глядя, без разбора, выпил одним большим глотком и поплелся дальше. Вокруг меня ходили люди и сливаясь в одну крикливую пеструю массу жили отдельно от меня.

- Ой, здравствуйте, - радостно произнесла выросшая из ниоткуда девушка – ваше лицо мне знакомо!

Я всмотрелся в ее лицо и никак не мог его узнать. Я точно никогда не видел этого человека.

- Простите, - ответил я – мне кажется я вас не знаю.

Она засмеялась.

- Конечно же, - произнесла она своим звонким голоском – откуда вам знать. А вот я вас знаю!

- Откуда? – быть может от жары ей тоже подурнело.

- А вот откуда! – воскликнула она и вытащили из своей сумки “Падение кита”.

Я улыбнулся и даже не наблюдая себя в отражении понимал насколько жалкой и неуверенной была эта улыбка.

- Можете дать автограф? – спросила она и лицо ее засияло обаятельной и милой улыбкой.

Торговый центр стих, люди остановились и время застыло. Я слышал лишь свое сердцебиение и звон ее улыбки, будто бы кто-то водил пальцами по краю бокала.

- У меня нет ручки, - услышал я со стороны свой голос, прозвучавший глухо, практически эхом.

- Это ничего, сейчас! – она разорвала тишину своим голосом на лоскуты, и я снова услышал звуки торгового центра, речь людей, шелест и шорохи их движений.

Она протянула мне ручку, я на автомате что-то написал в ее книге.

- Для Анечки! – добавила она.

Я начертил ее имя.

- А скажите, что вы имели в виду под этим названием? – спросила она, когда я уже думал, что все закончилось. Я замялся.

- Кит большой, и он как целая жизнь, - пролепетал я и она тут же восторженно меня перебила.

- Я так и думала! – воскликнула она – Я так и думала, что Кит — это просто символ, через который вы передаете моральные терзания героя, который медленно умирает и опускается на дно. Но! – её было не остановить - в тоже время его погибель не является напрасной, ведь она служит примером и знаменует собой рождение новой жизни!

- Совершенно верно, - согласился я и одобрительно кивнул.

- Спасибо вам большое! – она отправила мне воздушный поцелуй и скрылась в шуме торгового центра.

Я ощутил, как по телу моему разлилось приятное чувство удовлетворенности и какой-то гордости за самого себя, которое, впрочем, тут же было отравлено справедливой мыслью, что все это наглая ложь.

Я зашел в небольшой магазинчик и купил себе самую простую белую кепку и солнцезащитные очки. Хотелось скрыться от чужих глаз, я больше не хотел, чтобы ко мне подходили и донимали вопросами и автографами, всем тем, чем я не являлся, всем тем, к чему я не имел совершенно никакого отношения.

- Может зайти? – промелькнуло вдруг в голове, когда я проходил мимо книжного.

Ноги сами понесли меня туда.

- Простите, - обратился я к продавцу – есть ли у вас в продаже “Падение китов”?

- Минуточку, сейчас посмотрю, - ответила она и по колени провалилась в экран компьютера – знаете, во всей сети лишь один экземпляр остался. Бронировать будете?

- Да, - подумав ответил я и тут же спросил – где именно?

- В магазине на Стачек 116, - ответила продавец – у вас будет 2 часа чтобы купить.

Проговорив это, она снова обратилась в немое изваяние, которым была до этого.

Не желая терять ни минуты, я вызвал такси и вышел на улицу.

***

Успев к назначенному времени, я забрал последний экземпляр и не спеша поехал домой. Спрятавшись за темными стеклами очков, я чувствовал себя в безопасности. Я внимательно разглядывал купленную книгу, крутя ее то так, то эдак. На фотографии я гладко выбрит. Может отпустить бороду? Тогда меня точно никто не узнает. Я прикоснулся к подбородку и почувствовав кончиками пальцев покалывания двухдневной щетины решил, что это быть может неплохая идея.

Оказавшись дома и обнаружив, что в холодильнике моем совсем нет еды, я сделал доставку из ресторана, которую хотел сделать уже очень давно, и дожидаясь, когда приедет курьер, стал читать купленную книгу.

Умерший кит может погружаться на дно годами, - было указано в начале – мертвая туша его может служить пищей для миллионов микроорганизмов на протяжении многих лет, вызывая взрыв популяции.

И что? – тут же вспыхнуло в мозгу. Какое отвратительное начало и как только люди читать это могут. Как им может это нравится?

Чья-то большая жизнь, - продолжал автор - по меркам его маленькой жизни, может показаться целой бесконечностью.

Я постепенно стал погружаться в эту книгу и слова ее больше не вызывали у меня отвращения, местами мне даже было интересно, иногда я по-настоящему смеялся, совершенно забыв о том, что так меня тяготило.

Удивительно, но я не читал книги уже лет десять, а от этой все не мог оторваться до тех самых пор пока не прочел ее. За окнами занимался рассвет. Я посмотрел в телефон, были и пропущенные звонки, и непрочитанные сообщения, но меня это не волновало. Какой сегодня день? Я посмотрел в календарь, встреча с Даниилом Владимировичем только завтра. Я встал с кресла, в котором сидел все это время и подошел к окну.

Я будто бы прожил чью-то жизнь за эти несколько часов, а что прожил и сказать не могу. Это книга, как рассказ друга, легка и приятна, но не было в ней для меня совсем ничего удивительного, будто бы я знал это все давным-давно, будто бы сам пережил это и уже позабыл.

Почувствовав усталость, я разделся и растянувшись на кровати тут же уснул.