Падение кита "Глава тринадцатая"

На следующее утро я проснулся будто пьяный, около часа я пытался заставить себя вылезти из-под одеяла и подняться на ноги. Квартира раскачивалась под моими шагами, тело не слушалось и единственное чего я хотел это снова вернуться в постель и не вылезать оттуда, покуда не буду чувствовать себя лучше.

Но я твердо решил, что отправлюсь по адресу, который дал мне Даниил Владимирович и сделаю первый шаг в работе над самим собой.

Я нехотя умылся, нехотя выпил кофе и без всякого желания вышел из квартиры. С моря дуло настоящим холодом, пожелтевшие листья отрывались от веток и кружась падали наземь, выкладывая на тротуарах багряно-золотую мозаику.

Лениво переставляя ноги, хрустя подошвами по высохшим листьям, направился я в центр, где располагался офис человека, который должен был сделать меня лучше.

Некоторые из прохожих уже укутались в теплые одежды и с красными лицами торопились по своим делам, кто-то, скукожившись от холода спешил по своим.

Люди никогда не знают, как правильно подобрать себе одежду.

Скоро все мы обратимся в слякоть, а потом нас покроет лед и замерев в его сияющем панцире мы будем ждать лучей солнца и капели, пробуждения деревьев и цветов. Насколько все хрупко и неустойчиво. Я зашел в кафе и взял себе стаканчик глинтвейна в дорогу. Стало веселее и теплее.

Меня встречает девушка на ресепшн, приветливая, спокойная, безликая.

- Вас ждут, - произносит она приятным голосом, который так сладко слышать и так просто забыть, приятный как вода и такой же обыденный.

Артемий Федорович Горский – на табличке двери.

Стучу и вхожу, внутри никого я присаживаюсь и начинаю смотреть по сторонам.

Уютное кресло, на стенах черно-белые картины с каким-то потаенным смыслом, с потолка падает приятный свет, нет ни резкости, ни ощущения того, что не хватает яркости. Все вокруг меня будто бы состоит из идеально выверенных линий и завитков. Кажется, даже между стенами идеально ровное количество шагов.

Я даже не заметил двери, которая внезапно отворилась и тут же превратилась в точно такого же как кабинет точеного человека, невысокого роста с коротко постриженными волосами, черными как смоль. В меня впились угольки темных глаз. Гладко выбритое лицо растянулось в приятной, но искусственной улыбке.

- Я вас ждал, Петр Петрович, - произнес человек – приятно познакомиться, Артемий Фёдорович.

Он подошел ко мне и сжал ладонь в крепком рукопожатии, сломал ее, потряс и резко отшвырнул в сторону.

- Присаживайтесь, - предложил он – кофе или чай? Вода с газом или без?

- Черный кофе, без сахара, без всего, - я намеренно старался произносить слова наиболее наглым тоном, чтобы он не сильно зарывался и не думал, что чем-то лучше меня.

- Рассказывайте, - начал он, когда приятная девушка принесла нам напитки.

- Если бы я знал, о чем, - я беззаботно засмеялся – меня отправил к вам Даниил Владимирович, но я если честно даже не знаю для чего.

- Очевидно для того, чтобы вы сели в это кресло и пошли на меня в атаку, - проговорил он холодно.

- О чем вы, Артемий Павлович? – я намеренно обратился к нему именно так.

- И вы продолжаете, - он улыбнулся – вы запомнили, как меня зовут, но все равно продолжаете вести себя нагло и бестактно, будто бы это часть вашей натуры. Но это ведь не так, Петр Петрович.

Я молчал. Как он понял?

- Я читал ваши книги, - продолжал он – то с каким упоением вы описываете ваш сексуальный опыт, о многом говорит. Что мешает вам вести себя более свободно и открыто? Посмотрите на себя, вы буквально вдавили себя в кресло!

Действительно, я весь скукожился и искривился, словно мятая бумага, выброшенная в урну.

- А, впрочем, - он как-то переменился и стал само добродушие – я не ваш психолог и ваши душевные муки меня интересуют постольку, поскольку они пересекаются с задачами, которые поставил передо мной Даниил Владимирович. Не поймите меня неправильно, Петр Петрович, но я своего рода ремесленник и на людей смотрю как на бесформенные бревна из которых меня просят вырезать что-то определенное.

Он поднялся и стал ходить из стороны в сторону, явно о чем-то размышляя.

- Вы не самое ужасное полено, с которым я когда-либо работал, - продолжил он – но и не лучшее. Ваши достижения для меня ничего не значат, я восхищаюсь вами, это справедливо, но в своей работе руководствоваться этим не буду.

Он снова сел за стол и стал что-то печатать на своем ноутбуке. Это заняло у него не больше минуты.

- Я отправил вам ссылку на почту, - проговорил Артемий Федорович, перестав стучать пальцами по клавишам – будете дома, посмотрите. Там уроки по работе с дикцией. Сейчас вы не разговариваете, а булькаете, вас неприятно слушать, неинтересно слушать. Изучите весь материал и попрактикуйтесь.

- Хорошо, я понял, - ответил я, решив все-таки вступить в его монолог, этот человек пугал меня.

- Встречаемся здесь через неделю в это же время, - продолжил он – я хочу, чтобы вы рассказали мне историю написания, не знаю, допустим расскажите мне как писали “Падение Кита”.

- Я и сейчас могу это рассказать, - вмешался я, но он меня перебил.

- Я не планирую спать ближайшие 6 часов и 52 минуты, Петр Петрович, не нарушайте мои планы, - четко проговаривая каждое слово отчеканил он – я не хочу слушать вашу унылую историю.

- На этом все, Артемий Федорович? – спросил я.

- Да, Петр Петрович, - ответил он – всего хорошего.

Я вышел из кабинета.

- Как все прошло? – приветливо улыбаясь спросила у меня девушка на ресепшн.

Я только руками в стороны развел.

- Если вам потребуется помощь, то можете обратиться по этому номеру, - она протянула мне визитку. Я не глядя сунул ее в карман.

- На конкурентов работаете? – решил я пошутить и как-то развеяться.

- Нет, что вы, - она даже не отреагировала, видать выслушивала этот вопрос уже тысячу раз – Артемий Федорович все знает. Он прекрасно понимает, что он за человек, но как специалист он лучший, поверьте мне.

- И пошли бы за консультацией к нему? – мне было интересно, что она ответит.

- Кесарю – кесарево, - произнесла она ровным голосом своим – кто-то должен выступать на ТВ, а кто-то перебирать бумаги, я из второго числа людей.

Я понял, что наш разговор закончен и вышел на улицу.

Уроки по работе с дикцией, да что он о себе возомнил?