— Почему уходишь? — Прости, но я хочу нормальной жизни, а не больничных коридоров

"Хватит меня попрекать, Зинаида Алексеевна!" — голос Марины дрожал от едва сдерживаемой ярости. "Я слишком долго терпела выходки вашего сыночка. Или память отшибло, как он со мной обращался до аварии? Унижения, оскорбления, побои — всё это было! За каждую копейку трясся, как Плюшкин!"

Она перевела дыхание и продолжила уже тише, но с холодной решимостью: "А теперь что? Хотите, чтобы я в сиделки записалась? Нет уж, увольте! Забираю ребёнка — и прощайте. Сами теперь с ним нянчитесь!"

... Тревожный звонок застал Арину врасплох. "Ваш муж в реанимации. Серьёзная авария. Приезжайте срочно!" — голос медсестры звучал как приговор. Мчась по вечерним улицам, Арина ловила себя на странном чувстве... облегчения? "Господи, неужели всё закончится?" — эта мысль пульсировала в висках.

Их брак давно превратился в кошмар. Медовый месяц промелькнул как сон, а потом... Кто же знал, что за маской галантного жениха скрывается монстр? Алкоголик. Тиран. Деспот.

Первый удар прилетел спустя три месяца после свадьбы. Тот вечер врезался в память навсегда:

— Чем ты тут занимаешься, дорогая? — процедил Артём, покачиваясь в дверном проёме. От него разило перегаром. — В четыре освобождаешься, а к семи даже ужин не готов?

— Милый, прости... — Арина съёжилась. — Голова раскалывалась, прилегла на минутку... Сейчас быстро котлет пожарю, они в морозилке...

Его глаза опасно сузились: "Полуфабрикаты? Серьёзно? Нормальные жёны сами фарш крутят. На рынок ходят. А ты?"

Она видела — он ищет повод. Любой повод. И когда первый удар обрушился на неё, Арина даже не удивилась. Просто зажмурилась и стала ждать следующего...

Выплеснув злость, Артём завалился спать, будто ничего и не случилось. А Арина, размазывая слёзы по лицу, дрожащими пальцами набрала номер свекрови.

— Зинаида Алексеевна! — голос срывался на рыдания. — Он... он меня избил!

— И что же ты натворила? — в голосе свекрови звучало почти скучающее любопытство.

— Я?! Он пришёл пьяный... Придрался к ужину... Я даже опомниться не успела!

— Ох, милая моя! — свекровь заговорила медовым голосом. — В семье всякое бывает. Меня вот мой благоверный поначалу тоже учил уму-разуму. И уходила я, и разводиться грозилась... — она мечтательно вздохнула. — А сейчас? На руках носит! Потому что в трудный час рядом осталась. Запомни, девочка: мужчина — глава семьи!

Свекровь разошлась не на шутку:

— К семи вечера чтоб всё блестело! И ужин горячий, и улыбка на лице! А если выпивши — не перечь, не зли. С ними как с детьми надо — лаской да терпением...

Наутро Артём стоял на коленях. Каялся. Клялся. "Никогда больше, любимая! Прости дурака!" Простила... А через месяц всё повторилось. И снова. И снова. Три месяца ада, и вот она уже собрала документы на развод. Но судьба преподнесла сюрприз — две полоски на тесте.

"Уйти? Сейчас? С ребёнком под сердцем?" — металась в сомнениях Арина. "Куда пойду? К родителям в деревню? Там братья с семьями, лишнего угла нет. А декрет? А деньги?" Но тут же встрепенулась: "Ребёнок всё изменит! Артём остепенится, обязательно! Ради малыша..."

***

Как же она ошибалась... Да, новость о будущем отцовстве Артёма обрадовала. Даже присмирел на время. Но стоило пригубить рюмку — и снова превращался в чудовище. Словно джинна выпускали из бутылки...

С появлением маленькой Юли жизнь превратилась в бесконечный марафон. Крошка родилась хрупкой, будто фарфоровая куколка. Первые полгода слились для Арины в один нескончаемый день: недосып, колики, бесконечный плач... Малышка засыпала только у мамы на руках, словно чувствуя — только здесь безопасно.

Артём же относился к дочери как к живой кукле. Поиграет час — и хватит:

— На, забирай свою крикунью! — морщился он. — Я с работы, между прочим. Имею право на отдых!

Бутылка оставалась его верной подругой, а кулаки — главным аргументом в спорах. С выходом Арины в декрет появилась новая тема для издевательств — деньги.

— Ого! — саркастически присвистнул как-то Артём, заглянув в холодильник. — Сёмга! Красная рыба! Мы что, в лотерею выиграли? — его глаза опасно сверкнули. — Сидишь дома, ни копейки не зарабатываешь, а запросы-то княжеские! Детские — на пелёнки, декретные — на шмотки, а деликатесы, значит, за мой счёт?

— Тёмочка, не злись... — Арина съёжилась в комок. — Я же совсем немного взяла. Самый маленький кусочек... Просто захотелось...

— Захотелось?! — взревел он. — Заработаешь — тогда и хоти! А пока будешь мне бутерброды на работу делать — из твоих деликатесов! Жируешь тут на мои деньги!

Поделиться болью было не с кем. Родителям врала: "Всё хорошо, не волнуйтесь". А свекровь... От неё поддержки ждать не приходилось.

— И правильно тебя муж отчитывает! — отрезала Зинаида Алексеевна в ответ на робкие жалобы. — Он один семью тянет, в поте лица работает, а ты что? Деликатесами балуешься? Экономить надо уметь, голубушка! Не царские нынче времена...

— Куртка?! — Артём побагровел от злости. — На кой чёрт она тебе сдалась? Сидишь в декрете — и в старом походишь! С коляской гулять можно и в домашнем. Деньгам, значит, счёт потеряла?!

Так и жила Арина — как птица в золотой клетке. Только клетка эта была ржавой, с острыми прутьями. И лишь авария Артёма распахнула эту дверцу настежь...

— Говорить буду прямо, — доктор устало потёр переносицу. — Шансы на полное восстановление... есть. Минимальные. Нужно чудо, хотя медицине такие случаи известны. Рекомендую реабилитацию в столице.

— И сколько это всё продлится? — Зинаида Алексеевна подалась вперёд.

Врач замялся:

— Полгода... год... может, больше. Тут всё от пациента зависит — от организма и силы духа.

***

Домой Артёма привезла мать. Арина продержалась неделю — всего семь дней этого нового кошмара. Прикованный к постели муж словно превратился в дикого зверя. Во всём винил её, бил по голове, когда наклонялась, швырялся всем, что под руку попадётся.

Когда чаша терпения переполнилась, Арина наконец решилась позвонить матери. Выплеснула всю правду, захлёбываясь слезами.

— Доченька! — голос матери дрожал. — Почему раньше молчала? Давно бы вас с Юлечкой забрали! Ты же себя губишь! И ребёнка... — она помолчала. — Так, слушай. Завтра отец приедет. Собирай потихоньку вещи. Помнишь дом Лидии? Она к детям в город перебралась. Я договорюсь — пустит пожить. А там, глядишь, и на выкуп сговоримся. Всё равно в деревню никто не рвётся. Хоть какая-то выгода Лиде будет...

Известие об уходе жены вызвало у Артёма настоящую бурю:

— Только посмей! — его лицо исказилось от ярости. — Найду! Везде достану! Друзья помогут, спросят с тебя за предательство! — он задыхался от злости. — Что, как в кресло сел, так сразу под зад коленом?! Никуда не денешься, поняла?!

Арина стояла, выпрямив спину. В глазах — стальной блеск:

— А я разрешения не спрашиваю, Артём. Хватит! Наигралась в послушную жену. Звоню твоей матери — пусть решает, кто теперь будет твоей нянькой. А я подаю на развод.

Свекровь влетела в квартиру разъярённой фурией:

— Ах ты, гадюка подколодная! — голос Зинаиды Алексеевны срывался на визг. — Все соки из мальчика выпила, а как беда пришла — в кусты?! — она погрозила пальцем. — Небось, нового хахаля присмотрела? Не будет тебе счастья, слышишь?! Я лично прослежу, чтобы ты локти кусала!

***

Отец увёз Арину в тот же день. Новая жизнь началась в соседском доме: работа, дочка под присмотром бабушки, тихие вечера без страха и унижений. Но Зинаида Алексеевна не оставляла их в покое — телефон разрывался от звонков:

— Вернись! Забери его к себе! Ты обязана!

Развод поставил точку в этой истории. Арина вычеркнула и бывшего мужа, и его родню из своей жизни. Как страшный сон, который наконец-то закончился.

Дорогие читатели! Каждый ваш лайк — как маленький фонарик в темноте, освещающий путь к новым историям. Ваша подписка — это билет в мир, где оживают самые необычные сюжеты.