Колхозы и мартены: как СССР перепахал судьбы ради индустриального рывка

Дым над Обью

В 1982 году я, семилетний житель Новосибирска, впервые увидел карьерный экскаватор. Мы с отцом ехали на электричке мимо завода «Сибсельмаш», и он показал на чудовищную машину, ковш которой зачерпывал грунт, будто песок в песочнице. «Это наш, советский, — гордо сказал отец. — Такие всю страну строили». Тогда я не понимал, что гиганты индустрии, как и сам Новосибирск, выросли на костях эпохи, где «строить будущее» часто значило «ломать прошлое».

Коллективизация и индустриализация — два столпа, на которых держался СССР. Но если первый ломал крестьянскую Русь, то второй создавал индустриальную империю. Как это происходило? И что осталось за парадными отчётами о «пятилетках»?

Часть 1: Коллективизация — когда землю отобрали ради «общего блага»

В 1929 году Сталин объявил: «Мы должны ликвидировать кулачество как класс». За этим последовало:

Раскулачивание. 1.8 млн крестьян выгнали из домов, отправив в Сибирь и Казахстан.

Голод. Конфискация зерна в 1932-1933 гг. привела к гибели до 1,5 млн человек (официальные данные отрицали катастрофу).

Колхозы. К 1937-му 93% хозяйств стали коллективными.

Парадокс: Колхозы создавались для повышения урожайности, но к 1940-му производство зерна так и не достигло уровня 1913 года.

Воспоминание из Украины:

«Моя бабушка Мария из-под Полтавы рассказывала, как в 33-м люди ели лебеду и кору, — делится 52-летняя Оксана Ковальчук. — А активисты ходили по домам с палками, выбивая последнее зерно. Она прятала горсть пшеницы в подоле, чтобы накормить младшего брата. Он выжил. Она до конца дней ненавидела слово «колхоз»…».

Часть 2: Индустриализация — как за 10 лет построили то, что не смогли за 100

План первой пятилетки (1928-1932) казался бредом: увеличить промышленное производство на 136%! Но СССР совершил невозможное:

- ДнепроГЭС (1932) — крупнейшая электростанция Европы.

- Магнитка (1931) — гигант чёрной металлургии.

- Тракторные заводы в Сталинграде, Харькове, Челябинске.

Цена успеха:

Труд заключённых. На стройках ГУЛАГа работали 2 млн зэков.

Жертвы аварий. При возведении Кузнецкого металлургического комбината погибло 372 человека (официально), реально — до 3 тысяч.

Бытовая разруха. Рабочие жили в бараках, питались баландой, но верили, что «завтра будет лучше».

Личное:

Мой дед, Пётр Васильевич, приехал на строительство Новосибирского завода химконцентратов в 1938-м. В письме родным он писал: «Живём в землянках, вши заедают. Но начальник говорит — через год будет город-сад!». «Сад» появился лишь в 60-х.

Часть 3: Казахстан — степь, которая стала жертвой «великого перелома»

Казахские кочевники, чья жизнь зависела от скота, пострадали сильнее других:

- Насильственный перевод на оседлость.

- Конфискация 90% поголовья (с 40 млн голов до 4 млн к 1933-му).

- Голод, унёсший 1.5 млн жизней (38% казахов).

История Айдара:

«Мой прадед Бахытжан кочевал у озера Балхаш, — рассказывает 35-летний Алмас Нургазиев из Алматы. — В 1931-м чекисты сожгли его аул, скот забрали. Семья бежала в Китай, но прабабушка умерла в пути. Прадед выжил, сменив имя на русское — Алексей. До конца дней он не говорил по-казахски, боясь репрессий».

Часть 4: Стахановцы и «враги народа» — две стороны одной медали

Индустриализация создала культ труда:

- Шахтёр Алексей Стаханов, перевыполнивший норму в 14 раз (1935).

- Лётчицы Валентина Гризодубова и Марина Раскова, установившие рекорды дальности.

- Пропаганда: плакаты «Работать по-большевистски!».

Но за «ударниками» стояли те, кого объявили вредителями:

- В 1937-м расстреляли директора Кузнецкстроя Сергея Франкфурта — за «связь с троцкистами».

- Инженера ДнепроГЭС Александра Винтера арестовали за «занижение мощностей».

Часть 5: Наследие — что осталось от великого рывка

1. Города-призраки. Воркута, Норильск, Магадан — бывшие лагеря, ставшие индустриальными центрами.

2. Инфраструктура. Транссиб, БАМ, Волго-Донской канал — используются до сих пор.

3. Менталитет. «Пятилетку за три года!» превратилось в «авралы» и «показуху».

Личное наблюдение:

В 1995-м я, журналист новосибирской газеты, писал репортаж о закрытии завода «Сибтекстильмаш». Бывший стахановец Иван Потапов, 80 лет, плакал у станка: «Я здесь 40 лет горб гнул. А теперь говорят — нерентабельно. Как так?».

Можно ли было иначе?

Коллективизация и индустриализация были жестоким, но единственным способом превратить аграрную страну в сверхдержаву. Альтернатив не предлагали:

- Отказаться от индустриализации? Значит, стать колонией Запада.

- Сохранить НЭП? Но кулаки не хотели делиться хлебом с городами.

СССР выбрал путь, где цена прогресса измерялась человеческими жизнями. Справедливо ли это? История не знает сослагательного наклонения.

P.S.

А в вашей семье сохранились истории о колхозах или стройках пятилеток? Может, дед был стахановцем, а бабушка бежала от голода в Сибирь? Поделитесь в комментариях — давайте сохраним память о тех, кто, вопреки всему, верил в «светлое завтра».

Текст данной публикации ранее был выложен в моем одноименном канале Дзен