Крик обреченных.

2 марта 1990 года в "Литературной России" появилась публикация, которую потом окрестят "Письмо 74-х", по количеству ее подписавших литераторов, выражавших крайнюю озабоченность по поводу разрушительных процессов, происходивших стране. Их беспокоило не только падение морали, нравственности, отсутствие реакции на проявление ксенофобии и русофобии на окраинах Союза, что поддерживали московские издания, ставших рупорами демократии и гласности: журналы "Знамя", "Огонек", "Юность"; газеты "Московская правда" и "Московский комсомолец", но и деятельность псевдоэкономистов, как Гайдар, Шаталин и Явлинский, а также горбачевского идеолога Яковлева.

Данное открытое письмо было адресовано Президиуму Верховного Совета СССР, его аналогу в РСФСР, делегатам 28 съезда КПСС. Все подписанты были участниками Великой Отечественной или тружениками тыла, долгие годы состоя в партии. Они искренне верили, что к мнению тех, кто отстоял Родину в 40-е, должны были прислушаться, ведь речь шла о спасении страны. Однако, также, как и к реакции их многочисленных читателей, в Кремле отнеслись пренебрежительно. Даже удивителен тот факт, что Керенскому для развала Российской империи потребовалось 6 месяцев, а Горбачеву для ликвидации СССР - 6 лет. Оказалось, что у страны, собранной Сталиным еще был серьезный запас прочности. Многие надеялись на референдум относительно дальнейшего существования крупнейшего государства мира. Но и он, несмотря на однозначный результат - СССР быть, стал ненужной реформаторам формальностью. Ведь не для того Запад серьезно вложился в проект "Перестройка", чтобы давать кому-то шанс на спасение.