Ночь в джунглях.

В лесу на большом камне сладко спит львица под светом огромной луны,ночь дарит прохладу после жаркого дня, ночью проснулись ночные жители джунглей, слышны крики ночных птиц, насекомых, они сейчас главные пока не взойдёт солнце В лесу, под сенью исполинских деревьев, на гладкой поверхности огромного, серого камня, словно выточенного из гранита временем, сладко спала львица. Её мощное тело, покрытое песочно-золотистой шерстью, расслабленно раскинулось, лапы вытянуты, голова покоится на сложенных передних лапах. Длинный, изящный хвост, украшенный тёмными кисточками на конце, плавно изгибался, следуя ритму её спокойного дыхания. Огромная луна, висевшая высоко на небе, заливала всё вокруг серебристым светом, мягко подсвечивая каждую шерстинку на её могучей гриве. Ночь дарила долгожданную прохладу после изнуряющего дневного зноя. Воздух, ещё недавно дрожащий от жары, теперь наполнился влажной свежестью, пропитанной ароматами влажной земли, прелой листвы и ночных цветов.

Проснулись ночные жители джунглей. Мир, казавшийся тихим и безжизненным с наступлением темноты, ожил, наполнившись мириадами звуков. Высоко над головой, в кронах деревьев, раздавались пронзительные крики ночных птиц – затейливые трели, резкие свисты, глухие ухания. Некоторые птицы, словно маленькие тени, проносились сквозь лунные лучи, оставляя за собой лишь шлейф шелестящих крыльев. Внизу, под ногами львицы, шуршали листья, потревоженные бесчисленными ползающими существами. Насекомые – цикады, сверчки, кузнечики – создавали своеобразный оркестр, его мелодия состояла из миллионов тонких, переливающихся звуков. Их стрекотание, жужжание и щелканье словно окутывали лес невидимой звуковой паутиной.

Среди листьев промелькнули быстрые тени – это ночные бабочки с яркими, радужными крыльями кружили в танце вокруг лунных лучей. В темноте блеснули фосфорические глаза ночной птицы, притаившейся в ветвях деревьев, ожидающей добычи. Из глубины леса доносился глухой рык — ответ самца льва на тихий храп спящей львицы. Звук быстро затих, поглощенный ночной тишью. Чуть дальше, у ручья, протяжно завыла шакал, его голос пробирал до мурашек.

Львица не двигалась, её сон был спокоен и глубок. Она чувствовала себя в безопасности — царицей своих владений. Её чувства были притуплены, но она инстинктивно воспринимала жизнь джунглей, она была частью этого ночного концерта, этот концерт был её колыбельной. Пока солнце не взойдёт, ночные жители будут главными, а львица, мощная и красивая, будет спать под серебряным светом луны, дожидаясь своего времени пробуждения. А утром, с первыми лучами восходящего солнца, она вновь вступит в свои права — царицы дневных джунглей. Но пока царит ночь, и её власть несомненна.