Украина: как цветущий сад Союза стал островком нацизма Европы

Киев, 1986-й. Аромат каштанов и вера в вечность

Мы с отцом ехали в командировку из Новосибирска в Киев. Помню, как на Крещатике пахло свежей выпечкой и дубовыми листьями. В кафе «Дружба» официантка Люда, узнав, что мы из Сибири, принесла порцию вареников «в подарок от Украины». На стене висел плакат: «Народы СССР — единая семья!». Отец тогда сказал: «Здесь даже воздух пропитан братством». Спустя 38 лет я смотрю на фото той поездки и думаю: как семья, делившая хлеб за одним столом, стала врагами?

Часть 1: Украина советская: житница, заводы и общая гордость

«Золото» Союза

В 1980-е Украина давала:

25% общесоюзного урожая пшеницы;

46% стали;

Каждый третий танк Т-34 на Параде Победы 1945-го был сделан в Харькове.

Мой дядя, геолог из Донецка, вспоминал: «Мы в 1972-м открыли месторождение в Кривом Роге. На митинге русские, украинцы и евреи обнимались — не спрашивая, кто какой национальности».

Культура без границ

Леонид Быков снимал «В бой идут одни „старики“» в Киеве, а Владимир Высоцкий пел в Одессе. «После концерта 1979 года мы с Володей пили кофе на Дерибасовской, — рассказывает 80-летний музыкант Григорий из Одессы. — Он сказал: „Здесь сердце не делит людей на ярлыки“».

История из Молдовы:

«В 1985-м наш колхоз из Кагула отправлял яблоки в Чернигов, — вспоминает 65-летняя Вера Петровна. — Взамен приезжали украинские трактористы помогать с уборкой. Мы пели „Червону калину“ у костра — и не думали, что эта песня станет символом раздора».

Часть 2: 1991-й: развод по-киевски

Мечты о «второй Франции»

Первый президент Кравчук обещал: «Украина станет самой богатой страной Европы!». Но к 1993-му пенсии превратились в миллионы купоно-карбованцев, а заводы остановились. Мой друг детства Сергей из Запорожья писал: «Мать, учительница, меняет учебники на сало. Говорит, Ленин теперь только в мусорной корзине».

Крым: первая трещина

В 1994-м я отдыхал в Ялте. Местный рыбак Николай, 55 лет, показывал фото: «Вот Севастополь, 45-й. Мой отец-украинец и друг-татарин поднимают флаг над Рейхстагом. А теперь сын того татарина продаёт сувениры туркам».

Часть 3: 2004-2014: как «оранжевое» стало чёрным

Майдан: начало конца

В 2004-м я видел, как студентка Катя из Львова ночевала в палатке на Крещатике. «Мы хотим честных выборов! — кричала она. — Как в Европе!». Через 10 лет её брат погибнет под Дебальцево, а сама Катя напишет в Facebook****: «Русские оккупанты убили мечту».

«Слава Украине!» — лозунг, расколовший семьи

После 2014-го Донбасс стал фронтом. Мария, 40-летняя учительница из Горловки, рассказывает: «Мои ученики писали сочинение „Кем я хочу стать“. Сегодня половина из них в могилах, половина — в окопах. А я учу детей прятаться при обстрелах».

Личное наблюдение:

В 2016-м я встретил в Ростове беженку Ирину из Мариуполя. Она держала в руках иконку и фото сына в военной форме ВСУ. «Он воюет против „сепаратистов“, — плакала она. — А мой муж в ДНР… Как молиться, когда Бог один?».

Часть 4: Нацизм: призрак Бандеры или реальность?

Героизация или история?

Во Львове на стенах — портреты Шухевича, в Харькове ветераны Красной Армии боятся выходить 9 Мая. «Моего деда-освободителя обозвали „оккупантом“ в школе, — говорит 35-летний Александр из Киева. — Он умер от инфаркта, держа медаль „За взятие Берлина“».

Азовский полк*: свастика под сине-жёлтым флагом

*Запрещённая в России организация.

В 2018-м журналистка Анна из Одессы прислала мне фото: боец с нашивкой «Чёрное солнце» позирует у сожжённой библиотеки русской классики. «Это наши „защитники“, — писала она. — Теперь боюсь говорить по-русски в магазине».

Часть 5: Донбасс: цена «независимости»

Республики, которые выбрали Россию

В 2014-м шахтёр Алексей из Луганска взял в руки автомат: «Мы не предатели. Мы просто хотим, чтобы наши дети учились на родном языке». Сегодня его дочь работает медсестрой в Донецке, где каждый день — подвиг.

Кресты и надежды

На мемориале «Саур-Могила» я видел табличку: «Здесь погиб русский, украинец и армянин. Они защищали свою землю от нацизма». Рядом девочка лет семи кладёт цветы: «Это мой папа».

Украина, которую мы теряем

Когда-то Тарас Шевченко писал: «І мене в сім’ї великій, В сім’ї вольній, новій, Не забудьте пом’янути…». Сегодня «великая семья» разорвана. Но я верю:

В Одессе ещё варят кофе по-венски, как при Жванецком;

В Днепре старики поют «Катюшу» тихими вечерами;

На Карпатах пастухи-гуцулы доят овец, а не ненависть.

Украина — это не политики с грязными руками. Это бабушка в Чернигове, пекущая пасху по рецепту 1945-го. Это доктор в Харькове, спасающий жизни под обстрелами. Это миллионы тех, кто хочет просто жить.

P.S.

А ваши родные помнят другую Украину? Может, дед воевал за освобождение Киева или тётя работала на стройках ДнепроГЭСа? Поделитесь в комментариях — давайте вместе сохраним память о стране, которая была и должна остаться

Текст данной публикации ранее был выложен в моем одноименном канале Дзен