Пролог: Новогодний подарок, который не успели вручить
Декабрь 1991 года. Мы с отцом готовили посылку для его друга-армянина из Степанакерта: банка новосибирской тушёнки, шоколад «Алёнка» и письмо: «Держись, брат! Вместе переживём!». Через неделю пришла телеграмма: «Артур погиб. Спасибо за дружбу». Отец молча положил посылку на полку, где она стоит до сих пор. Тогда я понял: Союз умер, но боль от его распада останется с нами навсегда.
Карабах: камень преткновения на крови
От соседей до врагов
В 1988-м в Сумгаите азербайджанка Севиль прятала армянского мальчика Араика в подвале, пока её брат громил соседний магазин. «Он кричал: «Я защищаю Родину!». А Родина — это ведь и Араик тоже», — вспоминает 60-летняя Севиль, теперь живущая в Стамбуле.
Война, которая не закончилась
После 2020 года Азербайджан вернул земли, но не мир. В Шуше снесли армянский собор, а в Баку празднуют «победу». Русский волонтёр Дмитрий, вывозивший раненых из Степанакерта, рассказывает: «Девушка-армянка умоляла: «Возьмите икону из нашего дома, чтобы азербайджанцы не осквернили». Её дом уже стёрли с лица земли…».
Личное наблюдение:
В 2015-м я видел в Ереване старика, продающего медали «За оборону Кавказа». «Мне на хлеб», — объяснил он. На обороте одной из них было выгравировано: «Ашоту от Самеда. 1943». Друзья, погибшие за общую Родину, стали врагами в учебниках истории.
Приднестровье: непризнанный островок советской мечты
«Мы не предали память»
В Тирасполе до сих пор ходят троллейбусы с гербом СССР, а на заводе «Молдавизолит» делают детали для российской промышленности. «В 1992-м мы с молдавскими полицейскими говорили на одном языке, но они стреляли в нас, — вспоминает 55-летний Виктор, рабочий из Бендер. — Теперь их дети учатся в Кишинёве, а наши — в России. Где правда?».
Блокада длиною в жизнь
Приднестровье живёт в условиях экономической изоляции. «Молдавские власти называют нас «сепаратистами», — говорит учительница Ольга из Рыбницы. — Но когда в 2022-м не стало газа, они первыми попросили помощи у России. Ирония? Нет, лицемерие».
Абхазия: война, которая разделила море
Грузинские слёзы, абхазская боль
В 1993-м грузинка Лия из Сухуми прятала детей абхазской соседки от боевиков. «Она потом спасла меня от голода, — плачет Лия, теперь живущая в Тбилиси. — А её сын погиб в 2008-м, стреляя в грузинских солдат… Зачем?».
Туризм вместо жизни
Сегодня Абхазия — курорт с руинами. «В Пицунде русские туристы фотографируются на фоне разбомбленных санаториев, — вздыхает гид Артур. — Они не знают, что под этими камнями могли быть их родственники. Война превратилась в аттракцион».
История из Сочи:
«В 2010-м ко мне подошла старушка-абхазка на рынке, — рассказывает продавец Марина. — Увидела советские конфеты «Мишка на Севере» и заплакала: «Это же наши фабрики делали! Теперь там только крапива растёт…».
Таджикистан: гражданская война, о которой забыли
Брат на брата
В 1992-м студент Рахмон из Душанбе прятался от исламистов в подвале с томиком Ленина. «Они кричали: «СССР — тюрьма народов!». А теперь их дети едут в ту же «тюрьму» на заработки», — говорит он, показывая фото разрушенной библиотеки.
Русские крепости
201-я российская база в Таджикистане — последний оплот стабильности. «Когда в 2022-м боевики подошли к границе, наши соседи-таджики принесли нам еду: «Вы же останетесь защищать?», — вспоминает жена военнослужащего Анна. — СССР умер, но люди помнят, кто друг».
Грузия: разорванные горы
Южная Осетия: цена независимости
В 2008-м 12-летняя Алана из Цхинвала писала в дневнике: «Папа ушёл в ополчение. Мама говорит, русские спасут». Её отец погиб, прикрывая российских миротворцев. Сейчас Алана учится в Москве: «Когда грузины спрашивают, почему я «за оккупантов», показываю фото папы. Он герой, а не предатель».
НАТО вместо абхазского вина
Грузия променяла курорты Пицунды на перспективу вступления в альянс. «Раньше мы кормили Союз мандаринами, теперь просим кредиты у МВФ, — горько шутит фермер Гиви из Зугдиди. — Зато наш президент фоткается с Байденом. Сытый голодного не разумеет».
Эпилог: Что осталось за линией фронта?
- В Степанакерте русская бабушка хранит письма от азербайджанской подруги;
- В Тирасполе молдавская невеста надевает платье, сшитое в Кишинёве;
- В Сухуми грузинский священник тайком крестит абхазских детей.
Войны разделили карту, но не смогли убить память. Когда я вижу, как ветераны из враждующих республик вместе молча стоят у Вечного огня 9 Мая, понимаю: наша общая боль сильнее границ. СССР живёт в тех, кто помнит, что значит «друг народов».
P.S.
А ваши родные прошли через эти конфликты? Может, дед воевал в Абхазии или тётя спасала беженцев из Таджикистана? Поделитесь историями — давайте сложим мозаику нашей общей памяти. Ведь даже враги когда-то делились хлебом за одним столом…
Текст данной публикации ранее был выложен в моем одноименном канале Дзен
