Пролог: Песни, которые пела вся страна
1983 год. Наш двор в Новосибирске гудел, как улей: русские, татары, украинцы, казахи — все соседи собрались у телевизора «Рекорд» смотреть «Голубой огонёк». Бабушка-армянка Нарине танцевала «Лезгинку», дядя Вася из Киева подыгрывал на баяне, а мы, пацаны, кричали: «Пока все дома!». Тогда я не понимал, что это и есть культура СССР — общий праздник, где не спрашивали, кто какой национальности. Сегодня, спустя 40 лет, каждая бывшая республика ищет свою идентичность. Но в этом поиске всё чаще проступают контуры того самого общего дома.
Часть 1: Прибалтика — от советского к европейскому
«Оккупация» как бренд
В Риге открыли «Музей оккупации», где экскурсовод Анете (35 лет) рассказывает туристам: «СССР уничтожил нашу культуру». Но в сувенирной лавке рядом продают копии советских значков и банки шпрот с серпом и молотом. «Ирония? Нет, прагматизм, — смеётся гид Игорь. — Немцы платят за ностальгию, которой у них никогда не было».
История из Литвы:
«В 90-х мы сносили памятники Ленину, но сохранили кинотеатр «Совет» в Вильнюсе, — вспоминает 60-летний учитель Виргиниюс. — Теперь там показывают артхаусное кино про «ужасы тоталитаризма». А старики в кафе рядом напевают «Подмосковные вечера»…
Язык: забыть нельзя сохранить
Латвия запретила русский в школах, но в Дзинтари до сих пор звучат песни Аллы Пугачёвой. «Моя дочь учит латышский, а внуки смотрят русские мультики на YouTube, — вздыхает пенсионерка Илзе. — Культура теперь как суп-пюре: всё перемешано, но безвкусно».
Часть 2: Средняя Азия — между исламом и Союзом
Мечети вместо дворцов пионеров
В Самарканде медресе Улугбека стало центром паломничества, а в Ташкенте на месте ДК «Хлопкороб» открыли исламский университет. «Раньше мы ставили спектакли по Горькому, — говорит 55-летняя Дильноза. — Теперь дочь носит хиджаб и цитирует Коран. Но старые книги Пушкина я спрятала — вдруг пригодятся?».
Личное наблюдение:
В Алма-Ате я видел, как подростки в традиционных тюбетейках танцуют под казахский рэп. На стене за их спиной — граффити с космонавтом Токтаром Аубакировым. СССР умер, но его герои стали мемами.
Кино: от «Асли» до «Бората»
Казахстан снимает эпичные драмы о кочевой истории, но весь мир знает его по комедии «Борат». «Стыдно, — говорит студентка Айгерим. — Но когда вижу, как американцы учат казахские фразы из фильма, смеюсь. Может, это и есть мягкая сила?».
Часть 3: Украина и Беларусь — братья-антиподы
Украина: от вышиванки до майдана
После 2014-го культура стала оружием. Во Львове переименовали улицу Пушкина в честь Бандеры, а в Одессе актёры ставят пьесы на суржике. «Мы ищем себя через отрицание России, — признаётся режиссёр Оксана. — Но когда звучит «Калинка», зал встаёт. Рефлексы сильнее политики».
История из Киева:
«В 1985-м мы с подругой-русской пели в хоре «Журавли», — вспоминает 70-летняя Галина. — Теперь её сын воюет на Донбассе, а мой пишет стихи про «москальских оккупантов». Мы больше не общаемся. Но «Журавлей» пою тихонько, когда никто не слышит».
Беларусь: заповедник Союза
В Минске до сих пор продают мороженое в вафельных стаканчиках по ГОСТу 1982 года, а в театрах ставят «Оптимистическую трагедию». «У нас нет олигархов, зато есть стабильность, — говорит продавщица Наталья. — Молодёжь ругает Лукашенко, но подпевает «Прекрасное далёко» на корпоративах».
Часть 4: Кавказ — танцы на грани войны
Грузия: европейские амбиции и советское наследство
В Тбилиси снесли памятник Горькому, но в кафе «Литера» до сих пор висят фото Высоцкого. «Мы разрываемся между НАТО и ностальгией, — говорит бармен Георгий. — Поэтому пьём «Киндзмараули» и слушаем Цоя. И то, и то наше».
Чечня: ислам и память о войне
В Грозном построили мечеть «Сердце Чечни» — одну из крупнейших в мире. Но на окраинах старики до сих пор хранят фото 1945-го, где их отцы в советской форме. «Папа говорил: «Мы защищали Родину — и Сталина, и Аллаха», — делится 50-летний Руслан.
Часть 5: Россия — имперская ностальгия и новый патриотизм
От Сталина до Симпсонов
В Волгограде открыли интерактивный музей Сталинградской битвы с VR-технологиями, а в Перми поставили памятник… Чебурашке. «Мы как Феникс, — шутит историк Дмитрий. — Возрождаемся через смесь милитаризма и абсурда».
Личное воспоминание:
В 2010-м я видел в Питере, как бабушка в платке несла портрет Николая II рядом с подростком в майке «СССР 2.0». Они спорили, чья Россия «правильнее», а потом вместе ели мороженое у «Электросилы».
Поп-культура: между «ВКонтакте» и «Яндекс.Дзеном»
Русские блогеры собирают миллионы просмотров на стыке ностальгии и иронии:
- Треки Моргенштерна с семплами из советских мультфильмов;
- Мемы про «счастливое детство без iPhone»;
- Сериал «Содержанки» как пародия на мечты о капитализме 90-х.
Эпилог: Что объединяет постсоветское пространство?
- Язык ностальгии: в Ереване поют «Миллион алых роз», в Ташкенте цитируют «Иронию судьбы»;
- Общая боль: память о войнах, дефиците, надеждах 90-х;
- Смех сквозь слёзы: от казахского «Бората» до украинского «Слуги народа».
Когда я вижу, как грузинские старики в Боржоми спорят о Сталине, а их внуки делают селфи для Instagram****, понимаю: наша культура — это не выбор между прошлым и будущим. Это вечный диалог, где даже враги говорят на одном языке. Языке, который когда-то объединил 15 республик.
P.S.
А в вашей семье сохранились «артефакты» советской культуры? Может, бабушка хранит вышитую скатерть с картой СССР или дед напевает «Тёмную ночь» за ремонтом «Жигулей»? Поделитесь в комментариях — давайте соберём виртуальный музей нашей общей памяти.
Текст данной публикации ранее был выложен в моем одноименном канале Дзен
спасибо за информацию