Дуся (2) /Зима/

Продолжение.

Начало: "Дуся /Знакомство/"

Подробнее ➤

Зима приносит радость тем, у кого есть кров (дом, логово или нора); тем, кто может себя обогреть; тем, у кого есть пища, а самое главное, тем, кто знает, как вести себя зимой.

Можно много раз перечитать замечательную книгу Джеймса Уилларда Шульца «С индейцами в Скалистых горах» и ничего не понимать о зиме.

Можно натопить жилище до рекомендованных 23 градусов по Цельсию и выйти на улицу, где будут царить стужа и пронизывающий ветер. Можно надеть чуть-чуть влажные перчатки, теплую куртку, в которой сразу вспотеешь при малейшем движении, и сапожки на тонкой подошве.

Результат не заставит себя ждать: кашель, ломота в суставах et cetera и тому подобное.

Зиму надо прожить и прочувствовать.

Зимой Тоша из дома не выходил, а Виля жила на улице.

Виля работала сторожем в садоводстве, а я числился инженером, дабы не портить Трудовую Книжку (комплексы).

Каждое утро разжигался огонь в камине (кассете), закладывались дрова и устанавливался режим длительного горения. С полной закладкой сухими берёзовыми дровами камин выдавал тепло четыре часа.

Вот на эти четыре часа Виля и вела меня в обход по садоводству.

Во всём садоводстве постоянно жили человек десять-пятнадцать и примерно столько же приезжали на выходные. Трактор убирал снег («раз в год по обещанию») только на главной дороге, а боковые дорожки представляли собой заснеженные аллеи, на которых иногда появлялись и исчезали тропинки. Тропинки протаптывали редкие люди, кошки в поисках пропитания, деревенские собаки и ондатры, которые подо льдом замерзших прудов ловили карасей.

Садоводство находится практически в пойме реки, на торфянике (под моим домом четыре с половиной метра торфа), поэтому влажность очень высокая.

В первые дни прихода арктических «антициклопов» влага из воздуха вымерзает и белым саваном покрывает всё вокруг: ветви деревьев, провода электросетей, заборы, крыши и стены домов.

В такие дни при обходе садоводства надо смотреть под ноги, голову лучше не поднимать. Дорожки превращаются в аллеи скорби. Вот в ветвях запуталась замерзшая птица. Что-то случилось, и она больше никогда не расправит крылья. В развилке клена примостился черный котёнок и заснул. Ночью замерз. На другой дороге на высоте четырех метров, вцепившись передними лапками в ветку, висит серенький котёнок. Он не смог спрятать когти и разжать лапы на такой высоте. Может, убегал от собак или от лис. Следов на снегу нет. Короток век тех, кто не смог понять зиму, тех, кого бросили.

В одно январское яркое солнечное морозное утро мы с Вилей и встретили Дусю.

Красный металлический забор был покрыт образовавшейся за ночь изморозью.

Его верхняя часть, на которую падали лучи солнца, дымилась. Изморозь стремительно оттаивала, превращаясь в пар. Под забором в снегу – лаз, и из него выглядывала серая мордочка – это была Дуся. Она открывала рот, пытаясь мяукать, но получались чуть слышные хриплые звуки. Мы находились от неё метрах в пяти.

Забор был у другого дома, а не того, где мы с Тошей попрощались с Дусей осенью.

Виля благородно повернула голову в сторону Дуси и села. Дуся вся вылезла из-под забора и выжидающе смотрела на нас – голод не тётка. Я сделал шаг вперёд, Дуся отскочила в снег на метр. Ещё шаг – та же реакция.

На каждом обходе у меня в кармане присутствовали две, три горсти сухого собачьего корма, несколько маленьких кусочков засохшего сыра и завяленного сала.

Всю эту снедь я высыпал рядом с лазом под забором, и мы с Вилей продолжили наше путешествие.

С тех пор это стало февральским ритуалом. Не ежедневным, но частым.

В марте Дуся пропала, и следующий раз мы встретились с ней уже в апреле в летнем душе нашей бани.

Фотографии из архива автора.

Продолжение следует.