Откуда ноги у дизлайка?

Марина Сергеевна родилась с миссией. Не любить. Не восхищаться. Не смеяться. А ставить на место.

У неё было два опубликованных поста:

«Котик, как отражение моей человечности». И что-то про клопов и судебную систему.

На этом литературная карьера Марины Сергеевны завершилась.

Ошибок в двух постах было столько, что сама орфография подала заявление на увольнение.

Зато под каждым чужим постом — она. Ведёт борьбу. Ведёт холодную дизлайковую войну.

Она не просто заходит на каналы. Она крадётся. С лицом, как у человека, который идёт по чужому балкону в валенках, сжав в руке тухлое яйцо.

«Ах, у вас тут юмор? Тёплый текст? Своё мнение? Люди хохочут и благодарят?»

— Не положено, — шепчет Марина Сергеевна. — У нас так не смеются. Сначала скорбь, потом картошка, потом ирония. В другой жизни.

И жмёт дизлайк.

С холодной радостью. Как будто по лицу тебя шлёпает скалкой, но сдержанно, с достоинством, как учитель русского в аду.

Потом заходит в комментарии и пишет:

Хотя жалуется. Уже четвёртый десяток лет.

Такие, как Марина Сергеевна… они не критики.

Они гасители радости, поглотители света, топтатели вдохновения.

Вы пишите, выкладываете душу, а где-то в тени стоит она. В халате. С нелюбимым жизнью лицом.

И шепчет в экран:

— Ты не заслужила. Слишком живо ты тут живёшь…

Потому что, если вы смеётесь, а она нет, значит, с вами что-то не так. И надо вас прижать. Понизить. Слегка притопить в ванне общего отчаяния.

Но знаете что?

Каждый такой дизлайк, кто бы его вам не ставил — это, как свет от далёкой дохлой звезды.

Он ничего не меняет.

Он просто сигналит: «Я не справился. А ты смог.»

В ночь на субботу, когда луна встала криво и соцсети слегка глючили, Марина Сергеевна решилась.

Она села за ноутбук, который стонал от её прикосновений, как проклятый принтер из бухгалтерии.

Открыла черновик. Глубоко вздохнула.

И набрала: «Почему я не люблю, когда люди радуются. Личный опыт.»

Нажала «опубликовать».

На секунду показалось, что всё тихо.

Но тут задёргался курсор.

Вдруг на экране вспышка.

И из её же дизлайка вылезло нечто.

Собранное из всех злых комментариев, всех обид, всех «это всё выдумано». Оно шлёпнулось на ковёр, поправило невидимые очки и сказало:

— Ты нарушила баланс. Дизлайки не должны писать посты. Ты — тень. А тени нельзя писать.

Марина Сергеевна отшатнулась, но было поздно. Пошёл обратный отсчёт.

Её второй пост про клопов исчез.

Первый — «Котик…», переродился в «ТикКо…», потом в «Ктк…», потом исчез навсегда.

А третий… третий начал писать себя сам.

На экране заплясали буквы:

«Я, Марина. Я просто устала. Я не умею радоваться, поэтому мешаю другим. Простите...»

Марина завопила:

— Нет! Я не это хотела сказать! Я хотела…

Но поздно.

Интернет принял её исповедь.

И впервые поставил лайк. Тысячи. Сотни тысяч.

Люди начали писать: «Спасибо, Марина, это честно», «Я себя узнаю в этом», «Марина, держитесь, вы не одни».

А Марина Сергеевна села у окна и прошептала:

— … Чёрт, теперь придётся писать дальше.

И с тех пор её не видно в комментариях.

Зато где-то, на самом краю сети, появился новый канал.

Там женщина с непроницаемым лицом учится ставить не дизлайк, а просто проходить мимо.

И это, друзья, уже маленькая победа.))))

© Ольга Sеребр_ова