И жили они богато, но недолго.

Свадьба века началась скромно, с рассылки ссылок.

За месяц до торжества невеста, как культурный человек, отправила всем приглашённым сообщение. Там был и милый текст, и, самое главное, ссылка на сайт с подарками.

Не просто список «что-нибудь нужное для дома», а самый настоящий wish-лист — мечты, желания, хотелки. От пледа за 100 тысяч до кофемашины Smeg за полмиллиона.

Среди пунктов значился и свадебный торт, трёхъярусное произведение сахарного искусства от самого известного в мире кондитера, к которому даже кондитерский бог обращается за советом.

Героиня этой истории, женщина с организаторской жилкой и чувством долга, не поленилась, написала невесте, написала кондитеру. Всё согласовала, оплатила. Торт был доставлен строго по инструкции… слева от фикуса, строго до 17:00.

Нежный, воздушный, глянцево-глазурный. Просто шедевр.

И вот наступил тот самый день.

Уже на подходе к ресторану стало ясно, это будет не просто свадьба, это будет опера в трёх актах с драматическим финалом.

Сцена в стиле «дорого-богато». Артисты выписаны из столицы, возможно, с обменом валюты. Тамада в пиджаке, сшитом, вероятно, из штор Версаче.

У невесты три платья и две пары туфель. Одна пара для вступления в брак, вторая для танцев на чужих могилах свадебных надежд.

Столы на четыреста голов, не считая рыб и птиц, принесённых в жертву этому гастрономическому шабашу.

После первого «отсиженного» стола (где селёдка, видимо, проходила санаторий, а говядина имела родословную), героиня, слегка перегруженная лобстерами и шампанским, пошла к чайному столику.

Именно там она стала свидетельницей сцены, достойной греческой трагедии.

Администратор ресторана подошла к родителям молодых с вежливой, но непреклонной просьбой… оплатить остаток банкета.

Родители начали лихорадочно выворачивать подаренные конверты, бумажные пакеты и даже глянули под скатерти. Итог… пусто.

Конвертов с деньгами оказалось обидно мало, зато в зале кофемашина, сковорода-гриль и подозрительно тяжёлая коробка с надписью «торт».

И вот мать невесты, не выдержав накала страстей, вырывает микрофон у тамады (который, кажется, уже мысленно вычёркивал это мероприятие из портфолио) и начинает вещать: «Я не ожидала! Мы рассчитывали, что вы все принесёте деньги! Свадьба обошлась нам почти в 20 млн. А подарки из wish-листа — это так, символическое! Просто желание сделать приятное молодым.»

Зал замер. Люди переглядывались, одни с упрёком, другие с мыслью «где выход?», третьи, с сожалением, что не принесли просто вазу.

Тамада, опомнившись, объявил антракт, но вместо того, чтобы налить чайку, гости стали массово исчезать, растворяясь в ночи.

За вторым столом осталась горстка верных товарищей (возможно, тех самых с конвертами). Наша героиня осталась тоже, из чувства долга и лёгкой мести. Она платила за этот торт. Она имела право его съесть.

Взяв пакет, она принялась укладывать в него добрую часть десерта, когда вдруг рядом материализовалась мать невесты с выражением «и ты, Брут?».

«Ничего не берите, — зашипела она, — это всё на завтра!»

«Ой, я завтра не могу», — ответила женщина с такой искренней наивностью, что мать потерялась в реальности.

Половина яруса торта аккуратно и с достоинством отправилась в пакет. И наша героиня, поведавшая об этой истории, не оборачиваясь, покинула зал.

На улице был закат. Настоящий. Бесплатный. И прекрасный.

На второй день свадьбы, по слухам, никто не пришёл.

Пара развелась через полгода.

А родители до сих пор выплачивают кредит за свадьбу мечты.

© Ольга Сереброва